Роман о демократии и образовании

Нуссбаум, Марта. Не ради прибыли: Зачем демократии нужны гуманитарные науки. / пер. с англ. М. Бендет. ─ М.: НИУ ВШЭ, 2014. ─ 192 с. ─ 1000 экз.

Книга Марты Нуссбаум говорит не просто о судьбе гуманитарного образования в современном мире, она говорит о славе как о светском аналоге вечности. Нуссбаум пишет в той ситуации, когда прежние намеки на благо, которое приносит знание идеальных текстов и исторических событий, уже не работает, провозглашенное итальянскими гуманистами “исправление истории” через правильную речь об отборных событиях, уже не имеет большого смысла ─ потому что сама история исправляет себя технологически, через менеджмент событий. Как спасти гуманитарное образование там, где и из события, а не только из впечатления, выветривается возвышенный смысл?

В ХХ веке произошел поворот: гуманитарное знание стало изучать не только предмет, но и человека, который на этот предмет смотрит. Если раньше гуманитарное знание представляло собой ряд проектов, координирующих положение человека в мире, то теперь оно начинает равняться на уже выработанное положение человека, парадоксально обретая его там, где вроде бы оно утрачено и не схватывается с помощью готовых понятий. Радикализм поворотов ХХ века пока еще не привел к написанию единого курса, в котором объяснялось бы, как гуманитарии в разное время постигали мир, “история спасения мира” гуманитариями. Пока нам не под силам даже подступиться к решению этой задачи.

Получается, что гуманитарное знание впервые в истории совпало с той “длительностью”, которую определял в европейской культуре жанр романа: изображающий именно выпадение человеческой судьбы из готовых понятий и при этом выстраивающий систему настроенных друг на друга интуиций автора, героя и читателя. Энциклопедизм большого европейского романа ─ это “комедийное” отражение возможностей души, превращение различных настроений, ведущих к познанию, в эпизоды легкомысленного овладения истиной.

История европейской культуры является во многом историей компенсаторного искусства: было известно, что от древности дошло не всё, и приходится изобретать разного рода ситуативные, ландшафтные, импровизаторские искусства, чтобы постоянной сменой аспекта, постоянным пристраиванием к состоявшемуся видению оживающего опыта воспринятия, восполнить горесть потерь. Поэтому монументальные искусства, не рассчитанные на среду, проходят по рубрике ремесла, такие как изготовление механизмов или ювелирное дело, тогда как обустройство среды, делающее “картинным” все “классическое”, которое мы никогда не увидим на античных картинах, не дошедших до нас, и есть искусство. Искусство начинает работать не как механизм памяти, но как механизм легких ассоциаций, воскрешающих опыт живого отношения к истине.

Книга Нуссбаум ─ это и исторический роман, и проповедь одновременно. Мы сразу догадываемся, что роман устроен по образцу проповеди. В отличие от классической риторики, представляющей собой тяжбу между человеком, вещами и судьбой за речь и историческую инициативу, проповедь представляет собой двоякое обыгрывание толкования: сначала толкованием оказывается простой пересказ евангельского текста, а после ─ свободное собеседование. Именно та же модель реализуется в чтении “про себя”, которого античность не знала, оно начинается с усиленного внимания к тексту и его пересобирания при слежке за ним глазами, но на втором этапе оказывается воображением вокруг текста, из-за того, что разговор с текстом отзывается эхом разговора с самим собой. Поэтмоу, в частности, христианская культура открывает возможность подражания части, например, монашество, и представляющее собой частичное воспроизведение идеала.

Тема “лучшей доли”, обычная для классики, сменяется благодаря проповеди темой “правильного подражания выбранной доле”. Именно таким правильным подражанием оказывается канон, как пропорция, в которой дословная компиляция источников сменяется вторым этапом воображения всех ситуаций его применения. В такой ситуации любое утверждение требует оговорки, любое высказывание оказывается мнением, и истиной оно становится только тогда, когда оно переживается в разговоре с собой, во вторжении “себя как личности” в “себя как ситуацию”. И таковы же и научные законы: сначала наблюдение препарируется так, чтобы в нем работало доказательство, а после это оказывается работающим в системе практических выводов, когда природа морально утверждает себя как источник всякого блага. Книга Нуссбаум и говорит о всяком благе, которое оказывается частью гуманитарной речи, не забывающей, что она часть большого романа, с участием мыслителей и общественных деятелей. И именно такой роман и становится проповедью, преображающей наш прагматический мир. ─ А. Марков

       
Print version Распечатать