Концерты Венского филармонического оркестра уже сейчас можно назвать главным событием московского музыкального сезона. Они доказали две невозможные вещи: совершенство достижимо и может быть нормой жизни.

Два концерта с Даниэлем Баренбоймом, прошедшие в рамках двухнедельного турне по пяти странам (Венгрия, Норвегия, Россия, Испания, США), подтвердили высокие ожидания: "Винер Филармоникер" - тот самый культурный бренд, про который вроде все давно известно, но который при живом контакте все же превосходит представления о возможном, поражая абсолютным совершенством. Это ощущение возникает прямо с первого звука, рождающегося как волшебство, и на протяжении всего вечера существует такой очевидной данностью, что невозможно ничего поделать - можно только ее разделить. Оно касается всех позиций образа ВФ - начиная от внешнего вида коллектива, излучающего энергию и позитив в любой момент их сценического присутствия, и заканчивая художественным впечатлением, которое без всякого риска впасть в патетический тон можно назвать грандиозным, независимо от того, какая музыка звучит. Две программы, четыре композитора - Шуман и Вагнер (Концертный зал им. Чайковского), Моцарт и Брукнер (Большой зал консерватории) - выглядели одинаково кондиционно: целостно, масштабно, серьезно.

Игра ВФ отличается какой-то удивительной предсказуемостью: в ней все настолько просчитано и ясно, что даже страшно. Она не имеет никакого отношения к искусству интерпретации, когда музыка разворачивается как детектив, удивляя, волнуя, опровергая представления. ВФ если и способны удивить, то как раз противоположным - возведенной до эталона стандартностью: например, уникальным даром слияния большого количества музыкантов в один организм, функционирующий, словно робот. Не в том смысле, что игра бездушна, а в том, что все действия доведены до полного автоматизма. У ВФ все происходит по плану, вовремя и даже помимо их воли. Как будто все эти убийственно роскошные соло, немыслимой синхронности унисоны, бездонное пиано и прочие прекрасные вещи возникают не в результате труда или - упаси боже - внезапного творческого прилива, а существуют в виде генетического кода. Который в данный момент данными музыкантами из программного шифра переводится в реальный звуковой поток. Его драматургия так безупречна, будто ее рассчитал компьютер: кажется, все, что мы слышим, вовсе не процесс, разворачивающийся на наших глазах, а уже давно известный свыше результат, который ВФ просто транслирует в зал.

В результате возникает феномен: какого бы формата ни была музыка - будь то симфонический фрагмент из "Гибели богов" Вагнера или Симфония #7 Брукнера, - всякий раз она из свободного энергетического потока превращается в абсолютно структурированное, осмысленное целое, где все так идеально пригнано друг к другу, что просто перехватывает дыхание. Кульминации так подготовлены и неумолимы, что уже достаточно самой малости - одного удара тарелок в увертюре к "Тангейзеру" или лучезарного соло трубы в траурном марше из "Гибели богов", чтобы открывшаяся вселенная была пережита как катарсис.

Это - единственный сбой, который возникает в закодированном совершенстве ВФ. До этого момента их игру можно воспринимать как шедевр оркестровой технологии: у оркестра феноменальный звук, безупречная спаянность внутри каждой группы, идеальный баланс между группами, удивительная внятность динамических градаций, выдающаяся осмысленность формы - все, что образует непоколебимый интеллектуальный каркас, созерцать который - огромная радость. Но вот наступает момент, когда все эти исполнительские совершенства, вызывающие сожаление о невозможности остановить время, вдруг перерастают из физической величины в метафизическую, как в третьей части Брукнера: то, что нагнеталось в этом двадцатиминутном адажио, подошло к кульминации, и вы оказались на другой планете.

На самом деле чудо - результат генерального плана, на основе которого и выросло это уникальное образование. ВФ - воплощение идеальной оркестровой модели, которое случилось к тому же в идеальных исторических и культурных условиях. ВФ - первый профессиональный оркестр Европы, который собран специально для исполнения музыки вне канонических институций - театра, двора или церкви. Чтобы исполнить свою симфоническую музыку, Моцарту и Бетховену приходилось нанимать музыкантов, работавших в придворной опере. Существовал парадокс: в Австрии, где возникла знаменитая венская классическая школа (Гайдн, Моцарт, Бетховен) и жанр симфонии, не было специального профессионального оркестра для публичного исполнения симфонической музыки. Впервые эту ситуацию разрешил композитор и дирижер Кертнертортеатра Отто Николаи, дав в 1842 году в Вене концерт, который и считается датой основания коллектива и началом жизни филармонической идеи.

Связка опера-филармония осталась. В уставе ВФ есть пункт, согласно которому в оркестре могут работать только штатные оркестранты Венской оперы. Что означает, что музыканты проходят двойной конкурс: сначала - в Венскую оперу, потом - после обязательного трехлетнего стажа службы в ней - в оркестр. Двойной фильтр, гарантирующий высокий профессиональный уровень, означает также, что на плечах каждого музыканта лежит двойной груз: работа в репертуарной опере с ее ежевечерними спектаклями и работа в филармоническом оркестре с его установленным на годы вперед графиком. Правда, такая ситуация определяет экономическую независимость оркестра - частного образования, не имеющего государственной поддержки. Работа в государственной опере дает социальные гарантии в виде оклада и пенсии. Поэтому когда те же музыканты собираются под брендом ВФ, они уже материально обеспеченные люди, которые сами решают, сколько им работать, и все определяют сами - от количества репетиций и выступлений до программы. Работают они тем не менее много и по давно заведенному плану. В Вене - абонементные концерты: десять программ в сезон, каждая повторяется дважды, итого двадцать дневных концертов, не считая вечерних и специальных. Абонементная форма существует едва ли не с момента основания и уже стала культурной традицией Австрии: абонементы не покупаются (они давно раскуплены), а передаются из поколения в поколения. Вторая ниша - выступления на Зальцбургском фестивале (основан в 1920-м). ВФ - официальный оркестр фестиваля, что означает участие в главных постановках и свои выступления в концертном блоке (число концертов - самое большое по сравнению с другими оркестрами). Зальцбург - это не только знак принадлежности к музыкальной элите. У знаменитого фестиваля мощные спонсоры, поэтому свое лидерство ВФ, каждый музыкант которого получает высокий гонорар за каждый выход, будь то спектакль, концерт или репетиция, уступать не намерен. В Зальцбурге ВФ добился особого положения - он не принимает условий, а диктует их. Прочности позиций в национальном масштабе способствует и грамотный PR-ход: новогодние концерты в Золотом зале Музикферайн (постоянная резиденция ВФ), транслируемые во многие страны и обставленные с роскошью, вызывающей воспоминание о великой Австрийской империи. Визуальная составляющая таких концертов (интерьер, шикарно одетая публика, стиль украшения, включающий в себя обязательный элемент - массу живых цветов) важна не менее музыкальной: для всего мира она формирует массмедийный образ оркестра как символа национальных культурных устоев и национального менталитета, в частности, его базового свойства - праздничного ощущения жизни, характерного для коренного населения Австрии.

Творческая самостоятельность - еще одно отличие коллектива, определяющее его высокий уровень. С ВФ работали выдающиеся музыканты планеты - как композиторы (Вагнер, Верди, Брукнер, Брамс, Р. Штраус), так и дирижеры (Тосканини, Караян), им руководили Ханс Рихтер, Густав Малер, Вильгельм Фуртвенглер, Карл Краусс. Установив себе планку таким сотрудничеством, с 1933 года ВФ отказался от принципа художественного руководства. Это коллектив, который, постоянно ссылаясь на свои великие связи в прошлом, в настоящем существует без главного дирижера и сам приглашает дирижеров, выбирая имена из топ-списка. В этом сезоне в абонементных концертах в хронологическом порядке появляются Риккардо Мути, Николаус Арнонкур, Жорж Претр, Валерий Гергиев, Марис Янсонс, Пьер Булез, Кристиан Тилеман, Чарльз Маккерас, Даниеле Гатти, Сейджи Озава.

Наконец, важное слагаемое качество ВФ - организационная самостоятельность, предполагающая высокую степень ответственности. ВФ основан на принципе демократического самоуправления: жизнь по уставу, отчетность, выборность. Решения принимаются административным комитетом из 12 человек, которых выбирают всем коллективом. Ежегодно их работа обсуждается на собраниях, где может быть поднят любой вопрос, касающийся деятельности оркестра. Изменения устава возможны, если их поддержало как минимум 80% коллектива, а все остальные вопросы разрешаются простым большинством. В результате ВФ - не только идеальная оркестровая модель, но идеальная модель современного европейского сообщества, воплощающего главные ценности Запада: свободу, демократию и личную ответственность в опоре на традицию. Здесь отсутствует лидер, а вместе с ним - насилие и авторитарность.

В результате и возникает произведенный в Москве эффект ВФ - коллектива, превышающего человеческие представления о возможном. Качество его работы так высоко, что музыка любой сложности выглядит как идеальная конструкция, совершенство которой очевидно любому потребителю искусства.