После мига единения, когда трагедия 11 сентября 2001 года объединила человечество против общего врага - терроризма, мир внезапно оказался еще более дезинтегрированным, чем был до этого. Причем на сей раз с уверенностью можно говорить о нарастании противоречий не только между давними противниками - Россией и США, но и между союзниками - США и странами, составляющими ядро Европы. Иракская кампания наглядно продемонстрировала отсутствие единодушия среди стран - союзников по Атлантическому альянсу, однако угроза остаться без американской поддержки заставила Европу все-таки придержать до поры до времени свои претензии к заокеанскому "большому брату". Но претензии Вашингтона на мировое господство под прикрытием распространения "истинной веры" (то есть демократии в сугубо американском понимании) и стремление доминировать во всех сферах вызывают все большее недовольство у Старого Света. В то же время Москва, несколько оправившись от экономических потрясений 1990-х годов, постепенно начала выстраивать собственную геополитическую игру, предлагая диалог Европе и вызывая недовольство американского истеблишмента своим стремлением вернуть утраченные позиции на мировой арене.

Европа же, несомненно, имеет свои собственные интересы на мировой арене и, как и Америка, не спешит доверять России, однако при всем этом, она, кажется, готова более спокойно и трезво рассматривать попытки России занять более достойное место, чем это было в последние годы. Но, как это ни парадоксально, стратегия России на этом направлении включает в себя гораздо больше кнута, чем пряников, хотя история уже неоднократно показывала проигрышность подобного варианта выстраивания отношений.

Последняя встреча Владимира Путина, Анхелы Меркель и Жака Ширака, прошедшая 23 сентября в Париже, показала, что у Франции, Германии и России есть общие интересы, а также желание их совместно решать. На встрече лидеров трех стран обсуждался широкий спектр проблем: энергетическая безопасность, вопросы сотрудничества в экономической сфере, заключение нового соглашения о сотрудничестве между Россией и Евросоюзом, проблема разворачивания иранской ядерной программы и т.д. За каждым из этих вопросов скрывается стремление заинтересованных стран оказывать влияние на мировую политику, противостоять безграничному расширению возможностей одной страны.

Самым политизированным, без сомнения, был вопрос о поставках энергоносителей в Европу. В этой сфере между Евросоюзом и Россией существуют глубочайшие разногласия. Принятая в Европе доктрина, направленная на диверсификацию поставок нефти и газа на рынок Евросоюза, в корне противоречит планам "Газпрома" (читай - России) закрепить свой статус крупнейшего поставщика и, следовательно, сохранить и увеличить возможности влияния на европейскую политику. Потенциальный альянс с Алжиром, являющимся вторым по объемам поставщиком газа в Европу, усиливает позиции Москвы на этом направлении. И Кремль понимает, что такие действия не могут не вызывать неприязни у европейских стран.

Обсуждение вопросов энергетической безопасности преследовало еще одну цель: предупредить США о возможных последствиях продолжения проведения агрессивной политики в отношении России. Стоит напомнить, что политика Вашингтона в отношении Москвы в последнее время стала более жесткой и целенаправленной. Например, США решили пересмотреть свою позицию по вступлению России в ВТО, ввели санкции против ряда российских компаний, работающих с Ираном (КБ "Сухой", "Рособоронэкспорт" и т.д.), а также резко активизировали помощь так называемой российской демократической оппозиции (Михаил Касьянов, Гарри Каспаров и др.). В ответ Россия уже более года рассматривает новые правила для участия иностранных компаний в разработке российских месторождений и, в частности, откладывает принятие решения по составу инвесторов проекта разработки крупнейшего Штокмановского проекта (запасы Штокмановского газоконденсатного месторождения составляют 3,2 трлн куб. м газа и 31 млн тонн конденсата). А ведь в шорт-лист "Газпрома" входили, кроме норвежских Norsk Hydro и Statoil , американские ConocoPhillips и Chevron . В Париже Владимир Путин заявил, что Штокмановский проект, изначально ориентированный на американский рынок (планировались поставки в Америку сжиженного природного газа), будет переориентирован на Европу. В полной мере это обещание вряд ли будет выполнено, потому как сам проект разрабатывался именно с учетом американского рынка и "Газпрому" тогда придется начинать весь процесс заново.

Однако само по себе заявление о возможности такого шага является прямым предупреждением Вашингтону воздержаться от давления на Россию через введение ограничений: "Газпрому" вполне по силам восполнить за счет Штокмана недостаток газа для поставок в Европу, направив на эти цели, например, половину добытого на месторождении газа (второй этап проекта предусматривает увеличение добычи газа до 67,5 млрд куб. м в год). Таким образом, Кремль сможет сделать очень полезный реверанс в пользу Европы и неприятно уколоть администрацию Джорджа Буша, в которой нефтяное лобби играет значительную роль.

Подобный подход избрал Кремль и в решении другой проблемы, ставшей одной из центральных на саммите. В течение лета "Аэрофлот" скупил 5,02% акций EADS - крупнейшей аэрокосмической корпорации Европы (по 22,5% принадлежит германскому концерну DaimlerChrysler и французскому холдингу Sogeade, еще 5,48% - у испанской государственной компании SEPI), которой принадлежит 80% концерна Airbus . После того как российские представители заявили о намерении активно участвовать в управлении компанией (т.е. выкупить как минимум блокирующий пакет акций), европейские власти решительно отказались от такого развития событий. В ответ Россия намекнула, что может пересмотреть намерения закупить 22 лайнера Airbus, склонившись в сторону Boeing . Учитывая довольно тяжелое экономическое положение Airbus из-за переноса сроков ввода в эксплуатацию нового самолета, такой ультиматум может подействовать. Кроме того, этот вопрос может стать разменной монетой на переговорах о вступлении России в ВТО. Нельзя также исключать, что в обмен на участие в управлении EADS Кремль, возможно, предложит партнерство в Штокмановском проекте франко-бельгийской Total , которая входит в шорт-лист вместе с норвежскими и американскими компаниями.

Вкупе с жесткими мерами в отношении иностранных компаний на Сахалине применение столь прямого давления на европейские страны может испортить благоприятно складывающийся альянс России со старыми странами Европы. Ведь нельзя не отметить, что состоявшийся саммит лидеров "тройственного союза" может сыграть особую роль, потому что с 1 января председательство в Евросоюзе переходит к Германии, и Москве принципиально важно заручиться поддержкой Берлина. Несмотря на опасения, что отношения России и Германии будут в корне пересмотрены после ухода Герхарда Шредера, характер диалога между двумя странами практически не изменился. Наоборот, Германия продолжает поддерживать идею строительства Североевропейского газопровода, который существенно повысит статус России. Кроме того, немецкие энергетические компании стали первыми европейскими компаниями, сумевшими получить доли в российских сырьевых проектах. Затем на посту председателя ЕС Германию сменит Франция, и совершенно очевидно, что Россия, выстраивая новую для мировой политики группу партнеров, рассчитывает создать эффективный противовес расширению американского влияния. Для России в преддверии президентских выборов 2008 года это задача номер один. А если все обстоит именно так, разумно ли бесконтрольно "играть мускулами", делая акцент на силовом давлении и не пытаясь использовать весь спектр мирных способов убеждения партнеров, тем более что это на руку нашему оппоненту, который в очередной раз сможет заявить, что Россия все еще слишком опасна для окружающих?