Совместное заседание комиссий Общественной палаты, на котором обсуждался один из наиболее горячих вопросов, имеющих отношение к клерикализации светских институтов, состоялось 28 ноября. На сей раз участники трех Комиссий ОП - по вопросам толерантности и свободы совести, по вопросам интеллектуального потенциала нации и по вопросам сохранения культурного и духовного наследия, - собрались в связи с наделавшим шума прецедентом антиконституционного введения религиозного предмета в учебный план светской школы. Заседание было инициировано министром образования и науки РФ Андреем Фурсенко и несколькими российскими общественными организациями. Странный эксперимент, предпринятый вполне в духе нагнетания ажиотажа перед выборами, не охватил пока еще всей системы школьного образования страны. Но в трех регионах России ряд положений ст. 2 Федерального закона "Об образовании" с 1 сентября 2006/2007 учебного года благополучно нарушается. Региональные власти пренебрегли такими принципами государственной политики в образовательной сфере, как прописанные в законе "гуманистический характер образования", "единство федерального культурного и образовательного пространства" и "светский характер образования в государственных и муниципальных образовательных учреждениях". Поэтому от участников заседания ОП справедливо было ожидать взвешенного, основанного на конституционных принципах цивилизованного светского государства мнения по поводу уместности обучения религии в светской школе. А кроме того, оценки уже имеющих место принципиальных нарушений конституции РФ, ФЗ "Об образовании", а заодно и ФЗ "О свободе совести и о религиозных объединениях". Однако, быть может, где-то подобные ожидания и оправдываются, но нас это с завидной исправностью не касается.

В канун совещания членов ОП из глубин аппарата этого высшего общественного органа России поступали противоположные сведения о намерениях, которые якобы уже созрели в его кабинетах. В одном случае это было мнение, что члены ОП вспомнили о конституции и решили окончательно закрыть "дутую" проблему. Ссылаясь на разного рода указания и экспертизы, авторы этого прогноза утверждали, что все три комиссии готовы рекомендовать гаранту конституции, Министерству образования РФ и главному лоббисту идеи введения обучения религии в светскую школу - Русской православной церкви Московской патриархии - проявить разумность. То есть кому-то защитить демократическое светское государство, а кому-то - просто не посягать на конституционные принципы светскости государственного общего образования.

С другой стороны, со ссылками на те же и даже гораздо более высокие и затемненные "кабинеты" иными ожидался и некий катастрофический вариант развития событий. В соответствии с ним члены ОП под давлением сверху якобы уже "сговорились" рекомендовать тем, от кого зависит решение проблемы, в пику законодательству ввести пресловутые "Основы православной культуры" в обязательный курс. Выглядело бы это, понятно, полным беззаконием, но оправдать его предполагалось бытующим на уровне самых невзыскательных обывателей мифом, что присутствующая в РПЦ МП "духовность", и только она, способна чудесным образом разрешить проблемы наркомании, детской сексуальной распущенности, преступности и других подобных проблем.

На деле же все обернулось самым тривиальным образом, что стало понятно уже через несколько минут после начала мероприятия. Точнее, с того момента, когда ведущий заседания, председатель комиссии ОП по вопросам толерантности и свободы совести Валерий Тишков, огласил "четыре принципа", в русле которых должен родиться очередной "консенсус". Это определение места религиозных предметов в системе образования и определение наименования основной дисциплины религиозной направленности в виде "Основ православной культуры" (ОПК), так как основное население России, по его мнению, православное. Далее - соблюдение принципа взаимоуважения, выраженное в недопустимости преподавания религиозных предметов лишь одной конфессиональной направленности. И принцип добровольности, независимо от того, будет ли религиозное обучение в светской школе факультативным или обязательным. Ко всему прочему в заключение Тишков скромно оговорился, что единого рецепта решения вопроса с духовным воспитанием детей, конечно, нет. И россияне не имеют права повторять предыдущих ошибок в организации образования своих детей, бросаясь теперь в очередную крайность.

При попытке сделать смысловую "выжимку" из выступления председательствующего получаем, что от членов комиссий Общественной палаты ожидается: а) определение законного места в системе образования противозаконных для нее дисциплин; б) выбор названия главной дисциплины - ОПК - по принципу "второй религиозной нет"; в) ни в коем разе не допускать обучения этой дисциплине, что означало бы только "одну конфессиональную направленность"; г) обучение детей - дело добровольное, даже если оно обязательное. А под завязку - прозрачный намек на то, что обучение религии в светской школе принципиально ничем не отличалось бы от былого обучения безбожию.

После такого вступления речь одного из главных представителей стороны, лоббирующей антиконституционную инициативу, - митрополита Калужского и Боровского Климента (Капалина), - логически более увязанная, хотя и вызывающая массу вопросов, выглядела отдохновением.

Иерарх РПЦ МП заявил, что "исторически Россия сложилась как многоконфессиональная страна", но "общность заповедей" всех четырех традиционных религий именно в православии будет "не только просвещать, но и объединять". Тем более что патриарх Алексий II со всеми другими иерархами РПЦ, "когда говорят о тех, кому нужно преподавать ОПК, то имеют в виду только детей из православных семей". Затем владыка сделал отчетливый реверанс в адрес отечественной цивилизованности, которая, конечно, не предполагает узости и однобокости, в том числе преподавания какой-то одной религии.

Но антиконституционность самого факта введения религиозных предметов в светской школе митрополита, по-видимому, вовсе не смущает. Во всяком случае, его понимание принципа отделения церкви от государства и школы весьма своеобразно и предполагает, что РПЦ надо не упрекать за попытку нарушить конституцию, а едва ли не благодарить. "Как мы понимаем, - сказал митрополит, - церковь отделена от школы. Она и не вмешивается в вопросы экономики или администрирования в образовании. Но мы должны заботиться о православной вере, о воспитании детей в духе православия..." и т.д. И в самом деле, как могут клерикалы жить спокойно и не нарушать закон, если приходится "думать о дарвинизме, который насильно навязывается школьникам", хотя "есть ведь и другие теории и гипотезы. Но главное - есть истинная, религиозная теория". Ну и прозвучал само собой один из вариантов рефрена, которым РПЦ МП в пику всем остальным христианским церквям мира упорно держится за ту позицию по отношению к науке вообще, которая давно и благополучно канула в историю. Правда, в данном случае митрополит озвучил ее в виде своих представлений об интеллектуальном уровне российских школьников: "Русская православная церковь против преподавания истории мировых религий потому, что... Потому что ребенок в семь-десять лет - ну что он там поймет?!"

Относительно миролюбивым митрополитом Климентом, склонным, если надо, посочувствовать и перегруженным школьными премудростями детям, представительство РПЦ МП на заседании не исчерпывалось. Но второй архиерей - архиепископ Феофан (Ашурков) - был настроен гораздо агрессивней. Ближе к окончанию заседания, не отягощая свои высказывания ссылками на закон или какие-то моральные нормы, он просто декларировал, что заявления о неконституционности введения ОПК несправедливы. Что даже в Бельгии и Италии образовательные нормативы апеллируют к Богу, в чем, по его мнению, и "заключается светскость, которая есть гарантия религиозного плюрализма". Затем поделился впечатлением, что "все конфессии и общество на стороне положительного решения вопроса о введении религиозного образования", и предложил запросить Государственную думу и Министерство образования на предмет инициатив по ликвидации региональных образовательных программ.

Таким образом, со стороны инициаторов введения "Основ православной культуры" прозвучали два вполне внятных выступления. Мнения, высказанные остальными участниками заседания, были неприкрыто ориентированы на зачин председательствующего, и назвать их аргументированными, поддерживающими антиконституционную инициативу либо протестными, а тем более аналитическими, было нельзя.

Например, Александр Адамский, руководящий комиссией ОП по вопросам интеллектуального потенциала нации, сначала заявил, что он "не обсуждает вопрос преподавать или нет ОПК в школах, так как, безусловно, "да, преподавать", а затем предложил обратиться к гражданским общественным организациям за информацией об отношении гражданских институтов и населения к этой проблеме, без чего окончательное решение вопроса не видится возможным. Заместитель министра образования и науки РФ Дмитрий Ливанов - единственный квалифицированный выступающий со стороны противников клерикализации образования - перечислил оговоренные законом условия присутствия религиозных дисциплин в светском образовательном поле, но не озвучил ни единого аргумента.

Вместе с тем нескольким приглашенным к обсуждению проблемы экспертам просто не предоставили слова. Ими оказались те, кто не ангажирован ни какой из сторон, как, например, один из старейших российских специалистов в области права, доктор юридических наук, профессор Феликс Рудинский. Зато выступили председатель Конгресса еврейских религиозных организаций и объединений Зиновий Коган с идеей о необходимости воспитания в подрастающем поколении богобоязненности и директор Московского учебного центра "Гуманист" Елена Русакова, рассказавшая о том, что в Белгородской области, где обучение религии стало обязательным, родители крайне недовольны, и это раздражает представителей РПЦ.

Из всего этого нетрудно сделать определенные выводы. Например, о том, что заготовленные заранее и вынесенные на обсуждение комиссий Общественной палаты предложения были уже оговорены. Поэтому организаторам заседания не требовалось активного столкновения мнений при обсуждении. Вероятно, где-то в упоминавшихся уже "затененных кабинетах" пришли к определенным компромиссам, в результате чего клерикалы сделали еще один шажок к "нео-православной Руси", а поборникам цивилизованного пути развития светского образования было в очередной раз обещано бережное отношение к остаткам гражданских прав.

В результате в сформулированных авторами договоренностях под названием "Предложения общественной палаты РФ по вопросам изучения религиозной культуры в системе образования" прописан ряд условий, при которых проблема заведомо не разрешается, а в чем-то и усугубляется. Потому что к самому факту введения религиозного образования в светскую школу и его правовой оценке никакого отношения в документе не сформулировано. Зато говорится немало того, что направлено на оправдание инициативы по клерикализации образования и одновременно придание этому внешней пристойности. Та же "добровольность и возможность выбора", названная в предложениях в числе главных принципов подхода к заведомо неконституционному преподаванию ОПК в светской школе де-факто, ставит родителей и детей в позицию просящих "в виде исключения" не нарушать их гражданские конституционные права. С юридической точки зрения проблему обучения религии предполагается оставить в том же состоянии, в котором она находилась до сих пор. То есть клерикалы могут и далее нарушать закон, а защитники цивилизованных норм - продолжать протестовать.