История с промилле

Итак, о пошлости и о географии.

Поезжайте, например, летом в город Саратов, спросите любого аборигена, где бы тут лучше поужинать - так, чтобы вам было красиво. "Конечно, на набережной", - ответят вам 99% аборигенов. И вы им поверите, и спуститесь на набережную, и обнаружите там бесконечное нежно-голубое вечереющее волжское пространство, гудки пароходов, запах воды, крики чаек - идиллия, да и только!

Как бы не так! Вечерняя летняя набережная Саратова - это уменьшенный вариант вечерней летней набережной (не к ночи будет помянут) города Сочи. Того самого, что по праву считается столицей российской пошлости, а в год Олимпиады превратится на пару-тройку недель и в столицу пошлости мировой.

Вечерняя летняя набережная Саратова - это длинная вереница увеселительных заведений (в Сочи она в разы длиннее), каждое из которых испускает из себя не только смрад шашлыка и пива, но и смрад оглушительной попсы, наперегонки перебивающей соседние. Уже только прогуляться по вечерней летней набережной Саратова, а не то что поужинать на ней - настоящий подвиг для обоняния, слуха, зрения и прочих чувств, включая и шестое.

Вернуться бы с закрытыми глазами, да нельзя, запрещено Правилами дорожного движения. Приходится рулить с открытыми. И тут же, за Саратовом, представляется отличная возможность для создания рабочей "научной" географической гипотезы о причинно-следственных связях отечественной пошлости.

О гаишниках писаны-переписаны гигабайты разнообразнейших инвектив, и вставлять свою - занятие тоже пошлое.

Поэтому только факты.

Километрах в семидесяти от Саратова меня останавливает державный жезл. За превышение - хоть и небольшое, но все же. Винюсь, не оправдываюсь, готов заплатить штраф. Однако гаишник штраф выписывать не спешит, а предлагает мне дунуть в трубочку... Дую, пребывая (о наивный!) в полной уверенности в собственной кристальной трезвости. Ха-ха. Шкала говорит, что промилле в наличии. Удивляюсь. На вопрос, много ли выпил, отвечаю: ни-че-го. Суют другую трубку - результат тот же. Спина потеет, руки начинают подрагивать, в голову лезут неприятные мысли про несовершенство собственного организма, выдающего промилле наперекор всякой алкогольной логике. Предлагают проехать на освидетельствование. Соглашаюсь. В некотором роде даже самому становится интересно. А тут еще и промывка мозгов: дескать, машина - на штрафстоянку, лишение прав и прочие прелести. Это в семистах километрах от дома, в чистом, можно сказать, поле. Не шутка. Попутно заполняется протокол. Попутно задаются вопросы: так сколько же и какого-такого горячительного напитка изволили принять-с, Игорь Александрович?

Отвечаю: нисколько и никакого. Протокол заполнен, распишитесь. Расписываюсь дрожащей рукой. А че так волнуетесь, Игорь Александрович? А че не волноваться? Прав лишусь, машины, и за что? Ну, ниче, Игорь Александрович, наймете там у себя в Москве адвоката, авось в суде че и выгорит. Авось и выгорит, - киваю. Заводят машину везти на освидетельствование. Трогаются. Проезжают метров пять, останавливаются. Отдают права: ну, типа, ладно, езжайте, чего уж там. Только не пейте больше... И если пьете - то лучше водочку, как мы, а пиво, Игорь Александрович, - это такая химия теперь!

Ну да, киваю, - химия.

Короче, обычная ментовская "разводка". Ждали взятку. Исходили из ментовской логики: русский мужик не пить не может. Хоть на пару десятых промилле (столько у меня и "было"), да выпьет!

И тут меня "пробивает".

Третий пол

Скажем так: а не являются ли представители власти, в самом широком смысле этого слова, носителями некоего третьего пола?

На земле, как известно, все двоично, а троично только на христианских небесах. А стало быть, существование третьего пола логично упраздняет эту несправедливость.

Если любой государственный чиновник, от простого милиционера или работницы паспортного стола до самой высокой кремлевской или елисейской (если это власть французская) администрации, обладает чем-то таким, чем не обладают все остальные граждане мира.

Эти последние, как известно, строго делятся на два пола - мужской и женский. Рассуждая умозрительно, мы с легкостью можем себе представить любого гражданина мира, вступающего в половые отношения с другим таким же гражданином другого пола (а в некоторых случаях - и того же пола). Но представить себе государственного чиновника, предающегося любовным утехам, почти невозможно. И чем выше ранг этого чиновника, тем невозможнее! Можно представить себе их в любой жизненной ситуации: пьющими чай, гуляющими с собакой, прыгающими в воду... Но вот сексуальная жизнь государственных мужей и государственных же жен - штука табуированная.

Недаром любая обнародованная информация о "государственном сексе" практически всегда снимает табу с государственного сексуального субъекта, низводя его до простого гражданина и, соответственно, лишая его государственного поста. На моей памяти подобное случилось, к примеру, с генпрокурором России Юрием Скуратовым и с президентом США Биллом Клинтоном (импичмента в этом случае не последовало, но фактически Клинтон был низведен до "обычного человека").

Обладание третьим полом вовсе не отменяет наличие у чиновника обычных вторичных половых признаков. Чиновник может быть прекрасным семьянином, отцом, любовником, в конце концов... Но только в своей, замкнутой среде. Тогда как для всех прочих, негосударственных деятелей его обычный пол не проявлен.

Итак, индекс третьего пола прямо пропорционален государственному рангу его обладателя. И то - если достаточно несложно представить себе эротическую позу какого-нибудь лейтенанта пожарных войск или секретарши главы муниципального округа, то вот главкома какого-нибудь рода войск или главу думского комитета - намного сложнее. А если брать еще выше - то почти и невозможно.

Что же дает госсубъекту принадлежность к третьему полу?

Тут я оговорюсь. Эта теория абсолютно не претендует на оригинальность, мало того - она, скорее всего, совсем и не оригинальна, и при желании можно отыскать в ней множество огрехов, несоответствий и заимствований. Я не против, я придумал ее от скуки и от чувства безнадежности, постоянно сопровождавшего меня в моем путешествии к "истокам". Больше того, это и не теория вовсе, а так - неприхотливый эскиз, который вряд ли когда-нибудь будет развит в настоящее полотно.

Так вот, эскизно. Я не могу с точностью сказать, проявляются ли врожденные признаки третьего пола (и вообще - существуют ли физические признаки такового?) со вступлением на государственную дорогу или же вступление на государственную дорогу порождает в субъекте признаки третьего пола, которые отмирают с уходом с этой дороги. Тут нужны масштабные лабораторные исследования.

Зато главным нематериальным признаком третьего пола я бы признал следующий: консервативность, или, если угодно, охранительство.

Почему? Рассуждая диалектически, два традиционных пола регулярно, по нескольку миллиардов раз в сутки, вступая в половые отношения между собой, выполняют, таким образом, важнейшую функцию - движения. Именно единство и противоположность двух "традиционных" полов способствуют движению в мире, когда хаотичному, когда направленному, но именно движению, а не застою. Это движение иные захотят назвать гадким словечком "прогресс", но это не прогресс, это просто - движение. Вперед, назад, на месте, куда угодно и никуда, но движение.

Тогда как функция третьего пола - всеми силами, всем государственным своим ресурсом останавливать это движение, замораживать его, "заболачивать". Иначе он не нужен, двух полов вполне достаточно для того, чтобы давать импульс новому циклу. В этом и есть вселенское предназначение третьего пола. Пока он сохраняет статус-кво, он живет, он благоденствует. Как только он перестает исполнять свои охранительные функции, он теряет и "третью" половую принадлежность. На его место заступает оппозиция, признаки третьего пола тут же проявляются и у нее, и начинается новый цикл охранительства.

И еще одно замечание, скорее, наблюдение: признаки третьего пола проявляются более ярко в обществах, склонных к тоталитаризму, нежели в демократических обществах. Гораздо легче представить себе эротические игры американского сенатора, нежели высокопоставленного китайского партийного функционера. Связано ли такое положение дел с этнической и географической принадлежностью носителей третьего пола или с постепенной утратой им своих функций, являющейся следствием развития демократических институтов, - трудно сказать. И тут нужны лабораторные исследования.

Какое же все это имеет отношение к моему путешествию к "истокам", к гаишной "разводке", к неизбывной вековой пошлости российского бытия?

Да самое прямое. Пошлость - это и есть воплощенное охранительство, "оболочивание", замораживание. Взятка - это всего лишь инструмент, действуя которым государственные служащие сохраняют статус-кво. Пошлость - это непременное свойство любой государственности. И чем ярче пошлость проявлена, тем консервативнее, тем тоталитарнее государство, тем ярче проявлены третьи половые признаки у его служителей.

Конец игры

Путешествие к "истокам" (вернее, уже от истоков) можно закончить и здесь, в саратовской глубинке. Хотя впереди, по дороге домой, встретится еще множество всякой российской всячины. Встретится объявление на одном из воронежских жилых домов: "Похороним двоих, третьего бесплатно". Встретится баня в самом центре того же Воронежа - мужики, завернутые в банные простыни, стоят прямо на веранде, мимо которой течет по оживленной улице воронежский люд. Встретится и плакат на выезде из города с чудесным названием "Анна" - "1765 год. Основание Анны". Жители этого славного места по всем признакам вот уже два с половиной века не знают, какого грамматического рода название их родного города. Много чего еще встретится, но лучше, чтобы оно не встречалось, потому что постоянная улыбка сводит скулы и превращается в непрерывные слезы.

В качестве иллюстрации к статье использована работа с фотовыставки "Саратов рай?". Фотограф Антон Тарасов.