Каждый новый эпизод войны, развязанной радикальным исламом против экс-христианского мира и носящей характер перманентного шантажа (составляющего подлинную суть современного терроризма), поражает нарастающим уровнем абсурда, на глазах пожирающего рациональные основы западной жизни.

Поражающая воображение наглость, с которой исламские общественные организации и мало чем от них отличающиеся террористические группировки требуют изменения российской государственной символики или угрожают террором гражданам не угодивших им европейских стран, еще лет десять назад показалась бы недостойным внимания курьезом, характеризующим лишь неадекватность ее носителей. Как проявление своего рода психопатии (или весьма своеобразной религиозной экзальтации) она воспринимается и сегодня, а зря. В основе ее холодный расчет, основанный не только на манипулировании психологией мусульманской толпы, но и в еще большей степени на точном знании слабостей западного общества.

Реакцию общественных деятелей и журналистов на 48-часовой ультиматум, объявленный опьяневшими от победы на местных выборах палестинскими террористами1 трем европейским государствам (а в их лице всему немусульманскому миру) в ответ на серию карикатур, опубликованных четыре месяца назад (!) в датской газете Jyllands-Posten, можно, грубо говоря, разделить на два типа. Первый тип выражается в изъявлении солидарности со злополучной газетой и заочно приговоренными к смерти несчастными художниками; так норвежский христианский журнал Magazinet, немецкая газета Die Welt, французская France Soir, итальянская La Stampa, испанская El Periodico и некоторые другие европейские издания (их число постоянно растет, поэтому перечислить все довольно трудно) перепечатали все двенадцать карикатур, сопроводив их редакционными комментариями, сводящимися к "недопустимости попрания свободы слова во имя религиозных догм".

Второй тип реакции был ярко продемонстрирован двумя нашими отечественными журналистами А.Минкиным и М.Леонтьевым, первый из которых заявил в прямом эфире "Эха Москвы", что религиозные чувства мусульман были оскорблены и адекватной реакцией на случившееся были бы извинения и заверения редакции в отсутствии злого умысла (каковые, кстати сказать, прозвучали уже давно, но были проигнорированы), а второй в свойственной ему прямолинейной манере назвал датских журналистов провокаторами, свински стравливающими Запад с мусульманским миром и не оставляющими умеренным арабским лидерам типа Х.Мубарака иного выхода, кроме как солидаризоваться с толпами "возмущенных" правоверных.

Частное мнение двух столь несхожих российских журналистов оказалось чрезвычайно созвучно, в частности, позиции владельца France Soir Рамона Лахака, не остановившегося перед увольнением главного редактора газеты после перепечатки датских карикатур и соответствующего редакционного комментария. Предсказуемое отсутствие массовой поддержки реакции "второго типа" коренным (то есть немусульманским) населением Европы с лихвой компенсируется согласным хором европейских мусульман, в прошлом году заявивших в полный голос о своем праве влиять на общеевропейские дела и предъявивших в качестве главного своего аргумента необузданное уличное хулиганство.

Теперь речь идет уже не о хулиганстве, а о таком привычном средстве борьбы "угнетенных народов Востока", как террор: палестинские боевики взяли штурмом штаб-квартиру ЕС в Газе, пригрозив расправляться с гражданами Дании, Норвегии, Германии и Франции, если со стороны правительств этих стран не воспоследует официальных извинений; здание консульства Дании в Джакарте подверглось массовому хулиганскому нападению со сжиганием флагов, угрозами расправы и прочими атрибутами кипения возмущенного разума; вездесущая полумифическая "Аль-Каида" пообещала Европе "кровавый кошмар" и т.д. И над кипящими страстями простиралась благословляющая длань организации "Исламская конференция" (ОИК), на саммите в декабре прошлого года подвергшей резкой критике публикацию датской газетой карикатур и тем самым давшей добро на выражение оскорбленных чувств в привычной для мусульман форме.

Однако волна протестов в исламском мире не представляет собою ничего нового - управляемость и своеобразная дисциплинированность якобы "необузданной" мусульманской толпы общеизвестна. Гораздо важнее и символичнее, что посягательство озверевших от безнаказанности изуверов на святая святых западной демократии не встречает единодушного отпора тех, кто не мыслит без нее своего существования. Благодаря то ли дьявольской проницательности, то ли звериному чутью режиссеров разворачивающегося на наших глазах представления (а в том, что оно отнюдь не "стихийно", не может быть ни малейшего сомнения) им удалось вбить клин в одну из роковых трещин в фундаменте секулярной демократии, образованную противоречием между двумя ее принципами - свободой слова и правами меньшинств.

До тех пор пока меньшинства (евреи, гомосексуалисты, шизофреники) оставались интегральной частью породившей их и считающейся с ними (иногда как с неизбежным злом, а иногда как с залогом "цветущей сложности") культуры, реализация ими своих, все расширяющихся, прав могла в худшем случае шокировать консервативную часть общества, но не ставила под угрозу его существование (если не считать таковою утрату им религиозной составляющей жизни, но это отдельный разговор).

На сегодняшний день Европа, пригревшая на груди исламскую змею, должна решить для себя, осталось ли еще ради чего сопротивляться или лучше сдаться на милость победителя. Участь тем более жалкая, что в роли "победителей" выступает большей частью управляемая уличными вожаками полууголовная толпа молодых заморышей, по идее способных предстательствовать от имени своей культуры не более, нежели "деды" Челябинского военного училища от имени России или английские футбольные фанаты от лица Британии.

По зрелом размышлении я прихожу к выводу, что последние события, так или иначе демонстрирующие вовлеченность ислама в мировую политику и характер этой вовлеченности, можно только приветствовать. Не будучи до сих пор (слава Богу) сопряжены с большой кровью, они тем не менее должны открыть глаза тем, кого это напрямую касается и кто еще не утратил способность видеть и анализировать неприятные вещи, показав им со всею возможной ясностью, откуда сегодня исходит внешняя угроза Европе. Но, быть может, еще важнее то, что события эти с небывалой убедительностью продемонстрировали всем, до какой степени сила Запада неразрывно связана с его слабостью. Пользуясь той же самой свободой слова, столь нагло попираемой сегодня мусульманами в чужой для них стране, внутренний враг собственного государства, воодушевляемый бессмертными идеями мультикультурализма и толерантности, будет самозабвенно пилить сук, на котором сидит и он сам, и, к сожалению, многие ни в чем не повинные люди. Точно так же, как в свое время техническая оснащенность и экономическая эффективность Запада породили в исламском мире неутолимую зависть и стремление доказать свою конкурентоспособность, так и слаженность действий и солидарность мусульман должны были бы в известной степени стать примером для всякой нации и тем более цивилизации, стремящейся отстоять свои ценности перед лицом откровенных посягательств.

Здесь я бы хотел заострить внимание читателя на том, какой момент и какая цель были выбраны для предъявления пресловутого ультиматума. Момент в точности совпал со скандальным (хотя и вполне предсказуемым) триумфом "Хамаса" на выборах в Палестине, поставившим западных "гарантов" нарождающейся ближневосточной демократии в крайне двусмысленное положение. И вот в этот-то момент и наносится удар, да не по кому-нибудь, а по стране, всегда остававшейся одной из наиболее верных союзниц исламских национально-освободительных террористов - будь то палестинцы или чеченцы (вспомним дело Закаева). Тем самым мировой ислам, проявляющий себя в данном случае как единая сила, отложившая на время внутренние конфликты, демонстрирует, что такие категории, как союзнический долг, национальный суверенитет и прочая мишура, не могут помешать им "защитить честь ислама от посягательств неверных". Иными словами, откровенно вмешиваясь во внутренние дела суверенного государства, мировой ислам дает ясно понять Европе в целом, кто в доме хозяин и кто вправе диктовать поведение и устанавливать правила. На сегодняшний день это выглядит как чистой воды блеф - чуть более серьезный по масштабам и методам, нежели в случае с российской символикой, но из той же серии.

Думаю, мало до кого доходит сейчас, во что может превратиться в недалеком будущем европейская жизнь, если Европа не научится держать удар. Обидно, что предмет разбирательства столь ничтожен. Карикатурное ерничество - жалкое оружие против мусульманского спрута, имеющего в своем распоряжении и "войска общего назначения" (проще говоря, пушечное мясо, трупами которого так удобно устилать улицы Багдада в ожидании того момента, когда Америке надоест везти на себе этот груз и какой-нибудь новый президент завершит эту войну столь же позорным пактом, как и тот, что положил конец войне во Вьетнаме), и спецназ, состоящий из людей, воспитывающихся с детсадовского (!) возраста с единой установкой: взорваться на площади или в автобусе, унеся с собою как можно больше врагов (чей возраст также варьирует от 0 до 100 лет).

Возвращаясь к основной теме этой заметки, хочу подчеркнуть одну немудрящую мысль, относящуюся скорее к области групповой психологии, нежели этики и права. Никто из апологетов "разгневанных и оскорбленных" мусульман не заметил (или не захотел заметить), с какой искренней радостью был воспринят ими лишний повод попозировать в воинственных позах перед камерами, сколько неподдельного восторга маленького человека, участвующего в большом деле, было в их лицах и, наконец, сколько внутренней логики во всем, что предпринимает в течение последних двадцати пяти лет мировой ислам, и как мало ее в действиях тех, кто по идее должен был бы ему противостоять.

В политике, безусловно, существует много различных методов, и дипломатия - один из наиболее действенных инструментов политики. Но бывают моменты, когда развитие событий предопределяется на много лет вперед - не в силу дипломатической изощренности госсекретарей и министров, а исключительно в соответствии с превалирующей волей одной из сторон, выражающейся, в частности, в твердом следовании по пути органических, завещанных предками ценностей. Честно говоря, мне не верится, что сверхрациональная постхристианская Европа, считающая одною из основных своих ценностей право глумиться над чьей угодно святыней, окажется способна противостоять мусульманской угрозе, не считающейся ни с сиюминутной выгодой, ни с прямыми политическими последствиями своих демаршей, но всегда имеющей в виду стратегическую цель, где нет места ни национальным границам, ни пресловутому мультикультурализму и плюрализму, ни самой священной корове демократии. Ибо "нет бога, кроме Аллаха, и Мохаммад - пророк его".

Примечание:

1 Формально ультиматум исходит от двух мелких по сравнению с победившим "Хамасом", но мало чем от него отличающихся группировок - "Бригад мучеников Аль-Аксы" и "Исламского джихада".