"Что изменится с приходом в правительство нового министра, Александра Авдеева, в российской культуре?" - обратился "Русский журнал" к людям, для которых этот вопрос, казалось бы, является более чем актуальным. На деле выяснилось, что новый министр - скорее загадка, чем ясная концепция.

Марат Гельман, владелец галереи

Во-первых, изменится ситуация даже не двоевластия, а двух кресел, потому что понятно: так как Соколов ничего не делал, то деятельность Швыдкого была активной, заметной и было два персонажа - Соколов и Швыдкой. И каждый из них у всех вызывал какие-то определенные претензии. Это была такая смешная парочка, противоположности. Я думаю, очень хорошо, что Авдеев человек не отрасли, то есть он не участвует в каких-то наших внутренних разборках, человек с дипломатическим бэкграундом. Это хорошо, потому что одна из задач, которую должно решать министерство сейчас, - это продвижение русского искусства за рубеж. То есть хуже Соколова все равно не может быть, поэтому в любом случае хорошо. Но, в принципе, у меня даже не только поэтому очень оптимистичное настроение по поводу его назначения.

Вячеслав Глазычев, директор издательства "Европа", председатель комиссии Общественной палаты РФ по региональному развитию

Да ничего не изменится. На самом деле это правильный ход в одном отношении: Министерство культуры будет заниматься исключительно (насколько понятно пока из сообщений) охраной и наследия, и базовых исторических ценностей - библиотеки, архивы, музеи. И это правильно. Потому что все остальное может и само выжить. А значит, вмешательства не будет, вкусового вмешательства, скорее всего, тоже не будет, поскольку г-н Авдеев не из цеха. И в этом отношении, по-моему, это совершенно нормальный ход.

Анатолий Королев, писатель

Я был свидетелем его выступления - если я не путаю, он выступал в Париже, когда мы, группа писателей, были на днях, посвященных русской литературе, в Париже, это было три года назад. А Александр Авдеев был, если мне не изменяет память, послом Российской Федерации во Франции. Это было культурное выступление, мне кажется, что это культурный человек. И я ожидаю от него каких-то более продвинутых решений в области культуры, чем, например, от господина Соколова, который прославился своей критикой в адрес нонконформистской живописи. Во всяком случае, идиосинкразии у меня эта фигура не вызывает. И мне кажется, что это симпатичный человек, знакомый с западной культурой, передовой, тем более французской, это человек с парижской выучкой. И мне кажется, что это будет хорошее дело для нашей культуры. Надеюсь, во всяком случае. Вот так, немножко скомканно, но примерно так я размышляю по поводу этой фигуры, она у меня не вызывает каких-то негативных эмоций. Вообще все, что из Парижа, мне кажется хорошим. Это всегда дипломат, это роскошное, прекрасное помещение нашего посольства, это дворцы, это культура - все это отмечено современностью, современным духом. Вот так, если в двух словах. У меня такое чисто позитивное отношение к этой фигуре.

Борис Куприянов, директор книжного магазина "Фаланстер"

Вы знаете, я точно могу сказать, что хуже не будет. Вот хуже, чем есть, не будет точно. При этом, насколько мне известно, Авдеев достаточно интеллигентный, культурный человек. А те связи между Россией и Францией, которые существуют, относятся все-таки во многом к разряду культурных связей. Я сейчас не говорю о политических связях и политических взаимоотношениях. И я думаю, что новый министр культуры имеет опыт общения. Франция делает очень много для развития своей культуры за границей, для поддержания каких-то фондов, программы "Пушкин" и так далее, для поддержания изданий французских авторов. Я думаю, что ему все это известно. И надеюсь, что он учтет опыт Франции, где Департамент культуры поддерживает издательства, поддерживает книжные магазины, поддерживает музеи совсем не так, как у нас. И я точно уверен, что хуже, чем сейчас, не будет.

Борис Минаев, писатель

У меня, честно говоря, нет информации, какая-то в этом есть интрига, загадка. Но если говорить о моих позитивных надеждах, то я бы хотел, чтобы был просто использован очень богатый европейский опыт в какой-то административной реформе всего нашего культурного хозяйства, чтобы оно у нас немножко лучше стало жить, чем сейчас. Потому что в Европе умеют с этим работать, привлекать средства - и частные, и государственные. И хотелось бы, чтобы он этот опыт у нас воплотил. А больше, что за этим стоит, какая там внутренняя интрига, я не знаю, поэтому никаких ожиданий у меня нет.

Алексей Мокроусов, критик

Кажется, наша культура достигла сейчас такого состояния, когда она уже вроде бы и не аутсайдер в регби, но еще и не чемпион по футболу. То есть очередная стадия выживания. Денег все равно не будет, здания ветшают, зарплаты пожираются инфляцией... Вряд ли новый министр придумает такую концепцию развития культуры, которая смогла бы и мировому опыту соответствовать, и остаточный принцип финансирования переварить. С другой стороны - он же видел, как это во Франции делается?! Говорят, хоть и посол, а сам там неравнодушным зрителем был во время гастролей наших исполнителей... Так что дипломатический такт и французский шарм нам обеспечены. По нынешним временам - тоже немало.

Елена Пенская, литературовед

Дело в том, что у нас не были и, похоже, не будут в ближайшее время описаны функции этого сектора, управляющего культурой. Вернее, раньше все было просто и понятно: блюсти идеологию, пускать нужных / разрешенных и не пускать запрещенных. Известно заранее, кто, как, за кого и с кем играет, а сам обход установленных правил превращался в занимательную культурную игру. Разделение на "своих" и "чужих" составляло одну из ее главных прелестей. Руководители все отчетливей напоминали щедринских персонажей. Потом все смешалось. Орган управления и фигура, его возглавляющая, потеряли какие-либо внятные очертания, сохранив, пожалуй, одну главную - склонность к криминалу. Криминалу культурному.

Александр Авдеев - наверное, другой. Похоже у него здесь нет своих личных интересов, кроме имиджевых. Представить себе "образ его правления" пока невозможно. У нас слишком мало "данных", на основе которых можно что-то предположить. Правда, имеется положительная информация о времени его пребывания послом во Франции. Те, кто с ним общался, утверждают, что как посол он был вполне хорош.

Например, Александр Алексеевич - первый и единственный из высокопоставленных дипломатических работников, кто посетил мастерскую художника Эрика Булатова в Париже. Запросто пришел с женой. А на Новый год прислал подарок: гжель - мухинскую бело-голубую скульптурку "Рабочий и колхозница", да еще пару бутылок водки. Говорят, что Александр Авдеев - коллекционер, у него неплохое собрание "малых голландцев". На Старый Новый год устраивал концерты (довольно безвкусные) и собирал всю эмиграцию, еще первой волны, которая за пределами посольства воюет сама с собой и не перестает до сих пор сводить счеты.

Все в один голос утверждают, что Авдеев - человек приятный в общении. Но, может быть, в этом-то как раз и кроется опасность. Впрочем, мы всегда склонны к мизантропичесским предчувствиям и мрачным догадкам, а в хорошем усматриваем что-то тревожное. Но слишком велик и печален наш отечественный опыт культурного руководства. Пока же других оснований для каких-либо определенных прогнозов у нас нет.

Елена Ознобкина, научный сотрудник Сектора аналитической антропологии Института философии РАН, заместитель главного редактора журнала "Неволя"

Не могу ничего сказать, я даже еще не смотрела его биографию. Надо спрашивать кого-то, кто совсем уж близко к этим вещам, то есть от кого жизнь зависит, - арт-критики всякие и прочие.