От редакции: В России не в первый раз все оказалось хуже, чем в развитых капстранах: гей-парады вроде как уже не запрещают, но вот даже на жиденький парадец геев не хватило.

Князю Долгорукому не привыкать. Его каждый год теперь Дедом Морозом одевают. Так что подумаешь - гей-парад! Геев вокруг как-то не наблюдалось, но какое-то подобие парада можно было вообразить, назовем это - парад гомофобов: парни в модных куртках, клетчатых кепках, старушки в платочках, секретарши Курьяновича, попы с массивными крестами, просто люди с хищным блуждающим взором. Торжественно тут и там вышагивают, радостно озираются, да и почему бы не радоваться: лето, солнце, гей-парад. Ладно, это лирика.

Перед памятником Долгорукому толпа журналистов, человек сто. Тверская площадь перекрыта, так что все толпятся на пешеходном переходе; милиция пытается иногда толпу подвинуть, чтобы освободить место прохожим, но всякий раз их труды рушат появление очередной православной девицы с плакатом или задержание парня с надписью "Я - русский" на футболке. Пол-автобуса уже набрали. Борцы с содомией теснятся у стен, слоняются без дела в толпе; здесь можно видеть, как батюшка обнимает икону, как лысый парень в наколках ведет беседу с бабушкой в розовой кофточке, как милиционеры "винтят" случайного байкера, а в сторонке "русский фашист" рассказывает в камеру, сам хихикая: "Я пришел пиздить педиков! Где здесь педики?!" Несколько дебильный смех товарищей. Наконец, возникает православный молодой человек, черная рубашка, раскрасневшееся лицо, твердо держит крест перед собой. Крепко стоит. Стоит и молчит. Почти минуту. Кто-то из соратников не выдерживает:

- Миш, ну ты скажи хотя бы "смерть пидорасам!", а?

- Да меня никто почему-то не спрашивает?

Один из журналистов задает вопрос, молодой человек рассказывает про "заветы Христа", его замечает и уводит милиция. Опять тишина.

Как оказалось, ходить в толпе журналистов и пытаться вычислить, кто же здесь участник гей-парада, - неблагодарное занятие. Три раза ошибившись, я разочаровался в своих дедуктивных способностях. Борцов с содомией, впрочем, видно сразу.

Все началось на другом конце площади. То ли милиция решила забрать от греха молодых людей, которые там кучковались, то ли молодые люди сами проявили активность. Уже через минуту я обнаружил себя в подворотне и... в лапах доблестной милиции. Нескольких противников гей-парада схватили тут же. Пока я объясняю, кто я вообще такой, омоновцы обшаривают подъезды, а снаружи раздаются крики про "пидорасов". В подворотню вваливаются еще несколько ментов и прогоняют оттуда меня. За это время на стене этого дома - ровно напротив мэрии, действительно, - появился большой разноцветный баннер.

"Гомофобию мэра Лужкова - под суд", - гласил он, а заодно требовал "права геям и лесбиянкам". По баннеру стекало несколько брошенных яиц, скорлупки на асфальте отчаянно снимали фотографы. Шарики оторвались и улетели в небо. Как выяснилось позже, шествие все-таки состоялось: около сорока человек собрались возле памятника Чайковскому и прошли несколько сот метров по Большой Никитской. Так что теперь, вывесив еще и баннер, четверо запершихся в квартире активистов с чувством выполненного долга могли пить чай на кухне. Впрочем, вряд ли им было так уж спокойно: в толпе скучающих журналистов упорно ходили слухи, что милиция вот-вот взломает дверь. Борцы с содомией развлекались тем, что кричали в окна: "Гей, выходи! Выходи, подлый трус!" - и бросались яйцами, чуть не попав в прохожего пенсионера.

В глаза мне бросился молодой человек с ухоженной прической и свежим загаром. Неужели активист? "Мы собрались, чтобы выразить свой протест..." - ну точно, гей-активист, какой бесстрашный, вышел к журналистам, дает комментарий. "...А они испугались выйти к нам, только это вот вывесили, сами заперлись". Полнейшее разочарование.

Баннер, висевший на третьем этаже, радовал сотрудников московской мэрии около двадцати минут, потом его сорвал - не без труда - мужчина в коричневой куртке. Из окна он чуть не вывалился. Судя по последовавшим за исчезновением баннера аплодисментам и протяжным "ура", многие журналисты тоже выступали против гей-парада.

За отсутствием событий все: журналисты, гомофобы, зеваки - столпились около железных ворот, откуда могли бы (если забыть, что из этого двора несколько выходов) выводить задержанных. Тут все вроде как собрались расходиться, но появился юноша, который пытался рассказать о шествии по Никитской улице, однако был жестоко бит двумя-тремя праворадикалами. И тех, и другого милиция быстро схватила и утащила в полюбившийся ей дворик. Между прочим, это был, видимо, единственный задержанный сегодня ЛГТБ-активист. А вот противникам однополой любви повезло гораздо меньше: уже возвращаясь, заметили возле милицейского автобуса толпу православных женщин во главе с двумя священниками. Они пытались давить на христианские чувства охранников правопорядка, просили отпустить задержанных братьев и сестер. Но автобус презрительно уехал, и все разошлись.

Фотографии Константина Крупницкого