В минувший четверг новый министр внутренних дел Великобритании Джон Рид выступил перед членами Палаты общин, чтобы рассказать народным избранникам о результатах расследования взрывов 7-го июля прошлого года в Лондоне. Обнародованный доклад по итогам следствия стал еще одним подтверждением некоторых особенностей современного терроризма, борьба с которым после 11-го сентября 2001-го года была провозглашена США, самым могущественным государством современного мира, в качестве глобальной задачи, на решение которой должны быть направлены все усилия человечества.

Безусловно, правом говорить от имени всего человечества Вашингтон никто не наделял. Однако понятно, что Америка достаточно влиятельна, чтобы убедить многих своих союзников в самых разных уголках планеты во всеобщности террористической угрозы. Да и справедливости ради необходимо признать, что современная цивилизация стала достаточно уязвимой для того, чтобы различные экстремистские силы признали террористические методы эффективными с точки зрения достижения своих целей. От этого страдают многие страны мира - от Индонезии до Египта, от России до США. К тому же неудачи и ошибки, допущенные Соединенными Штатами в антитеррористической кампании, во многом показательны и типичны для большинства государств, занятых борьбой с террористами.

Сегодня многое говорит в пользу гипотезы о столкновении цивилизаций, предложенной в свое время Хантингтоном. Это вовсе не означает, что природа, скажем, христианской или мусульманской цивилизаций неизбежно ведет к войне между их представителями. Но политики и лидеры государств являются носителями определенной культуры и/или исповедуют определенную религию так, как это кажется им правильным.

В стане неоконсервативного крыла нынешней администрации США, чье влияние на внешнюю политику Вашингтона является сегодня доминирующим, часто приходилось слышать, особенно в первое время после терактов 11-го сентября и в первые дни вторжения в Ирак, о "новом крестовом походе". Понятно, что такие утверждения служат благоприятным материалом для ведения антизападной пропаганды среди мусульманских обществ.

Многие специалисты сегодня соглашаются с точкой зрения, согласно которой "Аль-Каида" уже давно перестала играть роль оперативного центра, подготавливающего и координирующего террористические атаки, а превратилась в символ идеологии, с которой отождествляют себя люди, осуществляющие атаки.

Представители этой организации, когда-то созданной спецслужбами Пакистана и арабских государств Персидского залива при поддержке США для борьбы с советскими войсками в Афганистане, оказались непричастны к террористической атаке на Мадрид, теперь то же самое следствие установило и поводу взрывов июля прошлого года в Лондоне.

Получается, что для победы в войне с международным терроризмом Вашингтону необходимо побеждать идеологию, что сделать, несомненно, сложнее. Именно поэтому американские официальные лица все чаще говорят, что нынешнее противостояние будет чуть ли не таким же сложным, как борьба с Советским Союзом в годы "холодной" войны.

Впрочем, такая затяжная борьба служит прекрасным инструментом администрации Буша для достижения других целей, в том числе и внутриполитических. Фактически после 11-го сентября 2001-го года терроризм был повышен в своем статусе: из обыкновенной, хотя и преступной, технологии политической борьбы он стал идеологией.

Мобилизация общества для борьбы с реальным или мнимым врагом, как правило, полезна для руководителей государств, так как помогает добиться от соотечественников большей поддержки. Выбор террористов в качестве такого врага очень удобен. Понятно, что исламский фундаментализм и уж тем более ислам, который зачастую исповедуют исполнители терактов, в этом качестве совершенно неприменим.

Наиболее убедительный пример этого Индонезия, самая населенная мусульманская страна мира. Там ни в коем случае нельзя определять местных террористов в качестве исламистов, иначе в результате вполне можно получить общественный взрыв.

Опубликованный в Великобритании доклад заставляет в очередной раз задуматься и о принципиальных трудностях государственной борьбы с терроризмом, заложенных в самой природе государственной власти. Расследование июльских взрывов в Лондоне вновь содержит критику в адрес спецслужб, не сумевших предотвратить трагедию. Однако понятно, что конкурировать в оперативности официальным правоохранительным органам с террористами, по меньшей мере, затруднительно.

Известно, что зачастую информация об акциях, даже осуществляемых непосредственно агентами "Аль-Каиды", оказывается доступна руководству организации только после их совершения. Такая автономия подразделений фактически исключает возможность провалов из-за утечек информации на каком-либо из этапов подготовки операций. К тому же спецслужбы, как и любые современные государственные органы, являются бюрократическими машинами с определенными правилами и процедурами принятия решений.

Стремление к повышению эффективности вынуждает от этих правил отступать. К чему это ведет, можно увидеть вновь на американском опыте, где программа незаконного прослушивания телефонных звонков и досмотра корреспонденции достаточно обосновано рассматривается многими американцами как нарушение их конституционных прав.

Любой бюрократический аппарат по определению склонен к расширению и самовоспроизводству. Особенно эти процессы интенсифицируются, когда государственные органы выходят из-под контроля закона. Дополнительным инструментом надзора за деятельностью государственных органов является система критериев их эффективности. Однако именно эта система перестает работать в случае борьбы с терроризмом. Слишком трудно определить, что считать в этой борьбе успехом. Руководителей некогда грозного ЦРУ меняют за недостаточно успешное исполнение своих обязанностей, а Бен Ладен по-прежнему на свободе.

Другое дело, что, этого нельзя исключать, поимка главы "Аль-Каиды" многих в Вашингтоне на самом деле и не интересует. С этой точки зрения примечательно выступление сенатора Хилари Клинтон в начале этого года перед американскими профсоюзными руководителями, когда она фактически обвинила нынешнюю администрацию в создание климата страха, ставшего ресурсом для удержания власти, опираясь на который президент Буш с соратниками пытается сохранить пост. Действительно, в этой связи борьба с международным терроризмом очень удобна: если похвастаться правителям больше нечем, можно чуть ли не до бесконечности заявлять о якобы предотвращенных терактах.

Как тут не вспомнить о том, что послания Бен Ладена обычно появляются в моменты, на взгляд многих наблюдателей особенно удобные для официального Вашингтона. В любом случае, это лишь версия, но версия достаточно обоснованная.

С чем спорить не приходится, так это с тем, что в пылу антитеррористической борьбы представители спецслужб могут отступить и уже отступают от многих гуманистических завоеваний человеческой цивилизации. Чуть ли не со времен испанской инквизиции известно, что полученные под пытками, называемыми сегодняшними американскими спецслужбами "усовершенствованными методами допроса", показания имеют весьма низкую практическую ценность.

Однако, несмотря на это, общеизвестны доказанные случаи применения пыток по отношению к подозреваемым в террористической деятельности. В том числе и со стороны той же могучей Америки, провозгласившей в качестве одной из своих внешнеполитических задач наряду с уничтожением международного террористического интернационала и всемерную защиту свободы и демократии. По всей видимости, такие нарушения прав и свобод человека следует признать победой террористов: они фактически наносят поражения западной цивилизации на ее территории, причем поражения крайне чувствительные, именно идеологические.

Очень затруднено, почти невозможно сегодня эффективное антитеррористическое сотрудничество между спецслужбами разных государств. Разведчики ведущих держав по-прежнему скорее видят противника друг в друге, а не в злоумышленниках, избравших террористические методы борьбы для достижения своих целей. Не удается организовать совместную борьбу с терроризмом даже внутри таких интеграционных, по определению союзнических объединений, как Европейский Союз.

11-ое сентября этого года станет уже пятой годовщиной террористической атаки на Вашингтон и Нью-Йорк, но до победы над терроризмом, объявленным глобальным врагом человечества, сегодня практически также далеко, как и пять лет назад. Корень неэффективности антитеррора кроется, по всей видимости, в том, что до сих пор антитеррористические мероприятия большей частью были ответами на вызовы злоумышленников, спешной реакцией правительств, нередко действующих без достаточной международной поддержки, на конкретные действия террористов, решающих свои политические задачи, и мало были связаны с подлинным упреждением.

Каждый фактически оказывается сам за себя. Кто-то, как Россия, противостоит исламским экстремистам, стремящимся к взятию под свой контроль части страны, кто-то, как Иордания, старается не допустить прихода фундаменталистов к власти, кто-то, как Великобритания, думает о том, как уберечь своих граждан от мести мусульманских фанатиков, разгневанных участием этих стран в иракской кампании. В такой ситуации о стратегических успехах говорить практически не приходится.