На протяжении более тридцати лет американская внутренняя политика складывалась в соответствии с популистским шаблоном, настолько же предсказуемым, как сюжет кукольного представления "Punch and Judy", и сравнимым с вращением барабана стиральной машины, если говорить о том, насколько это способствует просветленному государственному управлению. Антагонистов в этой знакомой мелодраме можно узнать мгновенно: средний американец, скромный, многострадальный, работящий и законопослушный налогоплательщик - с одной стороны, и с другой - либеральная элита, эти всезнайки с Манхэттена и Малибу со своими дипломами модных колледжей и приятелями в судейском корпусе, попивающие кофе с молоком и строящие из себя господ-аристократов.

Когда разговор заходит об экономике (торговле, сокращении регулирования, снятии налогового бремени, испытываемом благоговейном ужасе перед микрочипом и т.д.), консерваторы обычно считают недопустимым поднимать классовую тему. Но стоит определить политику через культуру, как понятие класса немедленно оказывается в центре публичного дискурса. Действительно, в арсенале всех - начиная от Джорджа Валласа (George Wallace) и заканчивая Джорджем В. Бушем - одним из самых мощных орудий была именно эта основанная на классовых понятиях отрицательная реакция на то, что воспринимается как заносчивость либерализма. Эта негативная реакция характеризуется тем, что за риторикой защиты прав трудящихся скрывается суть ее экономических последствий, однако внутренние противоречия данного подхода нисколько не смущают его сторонников, которые продолжают видеть в нем восстание "маленьких людей" даже тогда, когда его лидеры, в руках у которых сосредоточена власть над всеми тремя ветвями власти, снижают налоги на дивиденды c акций и затягивают петлю на шее у банкротов. Эта негативная реакция на либерализм мобилизует под своим флагом миллионы трудящихся, несмотря на очевидную невозможность успеха затеваемых ими "крестовых походов". Эта негативная реакция - от "автобусных бунтов" семидесятых и до "войн культур" в наши дни - игнорировалась, недооценивалась и неправильно интерпретировалась в лагере либералов.

Президентская кампания 2004 года являет собой едва ли не идеальную демонстрацию того, как устойчива сила этой реакции, а также еще один удручающий пример хронической неспособности либерализма эффективно этому противостоять. Этот пример настолько показателен, что может послужить объектом политических штудий на целые десятилетия, подобно тому как кадеты Военной академии США в Вест-Пойнте изучают знаменательные деяния пехоты или же как будущие специалисты по маркетингу изучают кампании по продвижению бренда, в результате которых миллиарды долларов появились из чистого воздуха благодаря забавным погремушкам.

Аристократичные манеры и широко обсуждавшееся личное состояние кандидата от демократов Джона Керри сделали из него почти идеального злодея для этой реакционной пантомимы. На самом деле он стал одной из ее мишеней с первых своих шагов в политике. В одном из самых ранних манифестов антилиберальной реакции - "Возвышении стойкой этики" - Майкл Новак истолковал теледебаты того года между Керри и Джоном О?Найллом (оба они были офицерами ВМФ США) как схватку в новой, вывернутой наизнанку классовой войне. Казалось, они обсуждают вопросы, связанные с войной во Вьетнаме, а Керри занимает левую позицию и, таким образом, по крайней мере теоретически, является союзником трудящихся, однако Новаку показалось, что он увидел за всем этим жестокую социальную истину.

Незамедлительно было проведено сравнение между родословной выпускника Йельского университета Керри, его опрятным обликом, гладкой речью, влиятельными связями и ограниченными возможностями, простыми манерами и заурядностью О?Найлла. Классовая неприязнь была налицо1.

Она стала еще более осязаема в 1972 году, когда Керри боролся за место в конгрессе от избирательного округа в Массачусетсе, включавшего в себя приходящие в упадок индустриальные зоны городов Ловелл и Лоренс. Тогда этого демократа на протяжении нескольких дней травили за снобизм на страницах одной из местных газет, высмеивая его йельское образование, поддержку со стороны знаменитостей и, конечно же, его состояние. Размещенная его оппонентом от республиканцев реклама вопрошала:

"Что общего между Отто Премингером из Голливуда и Луисом Байроном из Ловелла? В этом году оба они стараются повлиять на исход выборов в конгресс. Отто Премингер пожертвовал 1000 долларов Джону Форбс Керри, а Луис Байрон - 15 долларов Полю Кронину"2.

Начиная с 1972 года, когда вымирали центры черной металлургии Массачусетса, до 2004 года, отмеченного упадком сталелитейных городов Огайо, негативная реакция на Джона Керри оставалась знаменательно стойкой. Однако, если судить по поведению кандидата от демократов, может показаться, что ничего подобного никогда не было. На протяжении всей карьеры Керри травили за то, что он высокомерный, отдаленный от жизни аристократ, однако он, как и многие его коллеги-демократы, по всей видимости, на это обращает мало внимания.

Ради успеха в президентской кампании 2004 года Керри перешел на центристские позиции, следуя по хорошо проторенному до него пути корпоративных демократов: сглаживая "либеральные" экономические позиции, которые могут стоить ему поддержки финансистов, и выражая поддержку вторжения в Ирак даже после того, как официальные причины этой агрессии были полностью дискредитированы. Блеклая стратегия Керри не предлагала ничего, что могло бы мотивировать традиционную избирательную платформу демократов, опирающуюся на либералов и трудящихся, а отвращение к Бушу предположительно было достаточной причиной для того, чтобы побудить людей отправиться к избирательным участкам. Кроме того, подобный подход был призван защитить кандидата от демократов от неизбежных обвинений в недостаточной жесткости.

Малознакомый с американской внутренней политикой человек, увидев эту стратегию в действии в 2004 году, мог бы сделать справедливый вывод о том, что демократическая партия является партией власти, настолько самодовольными они казались и так избегали критики теперешнего обитателя Белого дома. В то же самое время республиканцы вели совсем другую игру. Отличительным признаком приверженцев "консервативной реакции" является то, что они подходят к политике не с позиций защитника существующего порядка или поклонника светского аристократа, а с позиций среднестатистического труженика, оскорбленного заносчивостью (либерального) высшего класса. Это было прекрасно подмечено в ходе избирательной кампании бывшим кандидатом в президенты от республиканцев Гари Боуром, который в интервью газете "The New York Times" сказал следующее: "Джо Шесть Банок3 не может понять, почему мир и его собственная культура меняются и почему его об этом никто не спрашивает"4. Это сильные слова, которые в свое время могли стать девизом борцов за равноправие с левого фланга. Однако сегодня консерваторы заявляют, что именно они борются за "маленького человека", нападая на его могущественных противников, а их негодующий крик направлен против того направления, по которому неудержимо катится мир.

Единственным актом центристской политики со стороны республиканцев был парад умеренных членов партии на сцене "Мэдисон Сквэр Гарден", явно призванный успокоить и произвести благоприятное впечатление на прессу, нежели переманить на свою сторону избирателей. Вдали от телекамер все развивалось по другому сценарию - это было то, что Карл Ров назвал "мобилизационными выборами", в которых победа достанется той партии, которая удастся лучше сплотить своих верных сторонников. На практике это означало наступление реакции по всему фронту: беспрецедентное по своему размаху обращение к классовым обидам и культурным жупелам; проведение в отдельных штатах оригинальных предвыборных голосований по вопросам, связанным с так называемыми ценностями; массовые церковные акции по мобилизации прихожан на выборы; а также параноидное навязывание избирателям образа злобных, тираничных либеральных снобов.

Поведение сенатора Сэма Браунбэка на Республиканской конвенции дают наглядное представление о сути этой стратегии. В своей речи перед собравшимися делегатами и перед всем миром этот благочестивый житель Канзаса предстал как вдумчивый, заботливый республиканец, которого заботило лишь исцеление страждущих и прекращение религиозных преследований за океаном, однако на частной встрече христиан-евангелистов тон его речи был уже другим - это был тон "обиженной среднеамериканской жертвы". Выступая перед многочисленным собранием консервативно настроенных христиан, он сказал: "Пресса колошматит вас так, будто проблема - в вере, семейных ценностях и свободе", - и заклинал слушателей "победить в этой войне культур"5. Для рядовых консерваторов эти выборы должны были стать культурной битвой Армагеддона, а сами они - воинами Господа Бога.

Жители Западной Вирджинии и Арканзаса получили по почте от национального комитета республиканской партии предупреждение о том, что либералы запретят Библию, как только им представится такая возможность. Во многих других штатах избирателей побуждали к действию проведением предвыборных голосований по предложению внесения в Конституцию поправки, запрещающей однополые браки - иллюзорной угрозы, учитывая, что они уже признаны нелегальными почти во всех штатах. Тем не менее активисты от консерваторов кричат об однополых браках как о смертельной опасности, нависшей над всей цивилизацией. Джеймс Добсон, председатель организации "Семья в фокусе", впервые выразил поддержку кандидата в президенты, заявляя в ходе грандиозных политических собраний христиан-евангелистов по всей стране, что "все, что нам дорого, в опасности" из-за угрозы разрешения однополых браков.

Даже национальный студенческий комитет республиканской партии проявил активность, засыпав страну письмами с просьбой к получателям выслать тысячу долларов и значок с флагом США, чтобы президент знал: "есть миллионы, которые вручают ему щит от Бога, который защитит его в трудные дни впереди". Тем временем группа под названием "Американские ветераны на защите Отечества"6 приобрела скульптуру "Десять заповедей", которая предыдущей осенью была удалена из здания Высшего суда штата Алабама, и провезла эту священную реликвию по всей стране как вещественное напоминание о тирании либерализма, которое должно вселить страх в сердца безбожников и разжечь пламя гнева среди праведных и гонимых.

Вдобавок к этим новшествам "культурной войны" избирателям было предложено вернуться к самому старому эпизоду этой реакционной постановки - предательству "пай-мальчиков" во время войны во Вьетнаме7. Называя себя "ветеранами разведывательных катеров за правду" (SBVT), группа бывших боевых товарищей Керри выступила с заявлением о том, что кандидат в президенты - лжец, который недостоин полученных им в бою наград, а его последующая деятельность в качестве лидера антивоенных сил - предательство тех, с кем он служил в Юго-Восточной Азии. Не имело значения то, что выдвинутые против Керри гневные обвинения "катерщиков" (как их ласково называют правые) не выдержали даже самой поверхностной проверки, так же как не имело значения и то, что главные члены администрации Буша активно избегали службы во Вьетнаме, в то время как Керри отправился туда добровольцем. Впрочем, не имело значения и то, что Пентагон под руководством министра обороны Доналда Рамсфельда из рук вон плохо отнесся к организации сегодняшней военной акции и даже отправлял в бой недостаточно вооруженных солдат. Нарратив реакционеров гораздо сильнее фактов, и в соответствии с этим, центральным для их позиции, мифом консерваторы всегда были трудолюбивыми патриотами, которые любят свою страну, за что и подвергаются гонениям, в то время как либералы, эти слабаки знатного происхождения или одержимые причудливыми идеями яйцеголовые чудаки, всегда готовы продать свой народ по первому же требованию8.

После прошедших выборов много было сказано о национальной безопасности и роли страха в триумфе республиканцев, причем некоторые использовали страх как аргумент в поддержку требования к будущим кандидатам от демократической партии проявить еще большую воинственность, в то время как другие - для того, чтобы подчеркнуть бесцеремонность бушевской администрации, с которой она разыгрывала эту карту после 11 сентября. Обсуждая подобные вопросы, важно помнить, что сила республиканцев в значительной мере основана на "культурном шаблоне реакции", на котором держится современный консерватизм, а именно - что настоящая война и война культурная в голове консерватора неразделимы. Вопрос о национальной безопасности стал для республиканцев таким "выигрышным коньком" потому, что он усугубляет те самые негативные свойства либерализма, которые выявляются в вопросе о "ценностях", только гораздо ярче. Война обнаруживает фальшивость либералов, отсутствие у них искреннего патриотизма, а также их интеллектуальную отчужденность (все время пытаются "понять" побуждения террористов) от простых переживаний обычных американцев, и это отражает оторванность высшего класса от народа, которую считают отличительной особенностью либерализма.

Консерваторы всегда "суровые парни", а либералы - "слабаки" (даже тогда, когда это не так) по той же самой причине, по которой американцы пренебрежительно называют французов нацией "неженок", а мальчишки с окраин пинают богатенького мальчика из роскошного особняка. Это вопрос культурных символов класса. Коль скоро вы обожаете "Шардоне", кофе с молоком, сноубординг, вы не будете воевать. Если вы разговариваете как техасец, значит, вы - обладатель крепких кулаков, знаете, как нелегка жизнь, и готовы дать в морду по первому требованию. Именно поэтому консервативно настроенным авторам и демагогам эфира так легко подвести под один знаменатель террористов и либералов. Именно поэтому все эти старые политические прозвища, типа Бойцовый Либерал, нам уже непонятны, а такие внешнеполитические провалы, как выход Северной Кореи в разряд ядерных держав, не подрывают доверия к президенту Бушу: перед лицом такого кризиса ты либо тряпка, либо - крутой, а у нас уже есть крутой парень в Белом доме!

По мере развития предвыборной кампании казалось, что каждая новостная статья подтверждает эту реакционную фантазию. Например, в новостях CBS рассказывали о годах, проведенных Дубья в Национальной гвардии, основывая свои выводы на документах, происхождение которых невозможно проверить. И тут же все эти старые обвинения в предвзятости либералов стали основной темой разговоров. В то время как откровения "катерщиков" отнюдь не дискредитировали предвыборные методы республиканцев, программа на CBS была немедленно интерпретирована не как добросовестное заблуждение, а как политически мотивированная топорная работа и неопровержимое доказательство того, что новостные институты страны решили достать республиканцев.

Затем последовало одно из самых провальных электоральных мероприятий либералов за всю историю. В октябре британская газета "Гардиан" организовала кампанию с целью убедить единственный округ "синих воротничков", оспариваемый в Огайо, проголосовать против Буша. Для этого британские читатели газеты должны были написать личные письма избирателям Огайо (их имена были выбраны из списков зарегистрированных избирателей). Неудивительно, что жителям Огайо очень не понравилось, что какие-то типы из эрудированных европейцев указывают им на глупость их национального лидера. В самом деле, этот эпизод был так вызывающ, что собственно и не нуждался в комментариях. "Эти жеманные, попивающие чай либералы, элита! Они думают, им видней!" В 2000 году этот округ проголосовал за Гора, но на этот раз вместе со всем штатом и всей страной он выбрал Буша. А вы что думали? Предвзятость новостных каналов, самодовольство иностранцев - "а пошли-ка они все!.."9

Наиболее ярко этот дух антилиберальной реакции проявляется в личных свидетельствах - в историях о том, как человек пришел к осознанию того, что либералы простым людям не товарищи, а как раз наоборот. Достаточно вспомнить Джорджа Валласа, Норманна Подгородца и Рональда Рейгана, которые заявляли, что не они ушли от демократической партии, а партия ушла от них. В 2004 году их место занял Зелл Миллер, демократический кандидат от Джорджии, чьи громовые обвинения в адрес либеральных коллег прозвучали с трибуны Республиканской конвенции, вызвав немалое оживление в консервативных кругах. Миллер заверял республиканцев: все, что они только подозревали, было правдой - основная проблема американской политики заключалась в том, что демократы слишком ушли влево, что у руля демократической партии стоят полные ненависти к самим себе люди, которые считают, что "Америка - проблема, а не решение", что их кандидат в президенты так очарован всем французским (классический эвфемизм нежизнеспособности высшего класса), что "оставит за Парижем решение о том, когда Америке надо защищаться"10.

Как ни странно, этот самый Зелл Миллер когда-то был известен как грозный классовый воин на левом фланге, который в 1992 году в своей знаменитой речи поносил Буша старшего как "аристократа" без понятия о том, что такое тяжелая работа. Кроме того, ему принадлежит острота в адрес Дэна Куэйла: "Не все из нас родятся богатыми, красивыми и удачливыми, и именно поэтому у нас есть демократическая партия".

Однако на выборах 2004 года вся классовая злоба была направлена в другую сторону. Теперь претензии касались стиля жизни демократов. Казалось, они и шагу не могли ступить, чтобы не наткнуться на взрывоопасное напоминание о своем высоком положении. На этот раз уже республиканские спецы награждали демократов эпитетом "элитарный". За свойственную им манерность; за то, что они якобы обожают сыр бри; за то, что якобы жены этих богатеев не знают, что такое острый перец. За их особняки. За яхты. За их страсть к виндсерфингу. За каникулы на острове Нантакет в компании знаменитостей. Министр торговли сказал, что Керри "похож на француза". Лидер парламентского большинства всякий раз начинал свою речь словами: "Добрый день, или, как сказал бы Джон Керри, бонжур!" Национальная стрелковая ассоциация выпустила гениальный плакат, в котором все это собрано воедино - тщательно подстриженный французский пудель с розовым бантиком в челке и в свитере с лозунгом "Керри в президенты", а под ним надпись: "Этот пес - не охотник"11.

И вот манерного, медлительного в своей речи сына аристократа разлива 1992 года встречают толпы поклонников в упадочных сталепрокатных городах и шахтерских регионах страны. Заклятый враг профсоюзов насыщенными выступлениями и молитвами убедил очень многих в том, что "разделяет наши ценности". Человека, который сократил налоги на наследуемые состояния и дивиденды, нам представляли со знаменитым припевом: "один из нас".

Джордж W Буш - настоящий, а Джон Форбс Керри, как и все либералы, - претенциозный франт, Брамин из Бостона, которому чужды заботы простых людей. Снова и снова в ходе избирательной кампании я встречал потрясающие примеры этого трагически перевернутого классового сознания: уборщица голосовала за Буша потому, что она бы "никогда не отдала свой голос богатому человеку"; многие люди, которые потеряли доступ к кабельному ТВ за неуплату, все же разъезжали на своих автомобилях с бушевской наклейкой на бампере.

Самую поучительную сцену я наблюдал собственными глазами в штате Вирджиния - одном из беднейших в стране, который сейчас превращается в редут консерватизма. Это место, где самым большим работодателем в частном секторе является Wal-Mart, где десятилетия кровавых столкновений между рабочими и хозяевами шахт породили исключительно твердолобую разновидность классового сознания. Им нет никакой выгоды от бушевского сокращения налогов и наезда на профсоюзы. Но коль скоро класс - это вопрос культурного соответствия, а не материальных интересов, то у Керри было ровно столько же шансов на победу в этом штате, сколько шансов у того самого пуделя достать из воды утонувшую в озере утку. Разъезжая по долинам штата и посещая удаленные шахтерские города, я видел плакаты с Бушем даже на самых невзрачных жилищах и времянках. Избиратели, с которыми мне довелось общаться, говорили, что они собираются голосовать за республиканцев потому, что поддерживают их позицию в вопросе об абортах и праве на ношение оружия12.

В каждом хуторе были семьи, в которых кто-нибудь служит в Ираке, и лояльность главнокомандующему в военное время стояла на первом месте. Когда мы обсуждали с ними все эти вопросы, меня не оставляло ощущение, что Буш почему-то достовернее своего оппонента. В городе Чарлестон в Западной Виржинии активист от консерваторов сказал мне, что Буш на фотографиях, сделанных на его ранчо в Техасе (где он в джинсах и ковбойской шляпе), выглядит настоящим. Я был в Бекли пару недель назад, когда там был Буш: толпа, которая его встречала (около четырех тысяч человек) обожала его. Они любили этого человека. Лично? Это невозможно подделать, так нельзя притворяться. Они любят его. Они чувствуют с ним связь. Им кажется, что он их понимает, и, на мой взгляд, это действительно так.

Западная Виржиния отдавала свои голоса Биллу Клинтону, Майклу Дукакису и чуть ли не всем кандидатам от демократов вплоть до Франклина Рузвельта, но в этот раз республиканцы победили там с убедительным отрывом в 13 процентов.

Иллюзия того, что Джордж W Буш "понимает" тяготы рабочего люда, могла стать возможной только благодаря неумышленной поддержке со стороны противоположного лагеря демократов. Снова, как и прежде, "партия народа" предпочла положить на алтарь центризма тот курс, направленный на проведение либеральных экономических реформ, благодаря которому держалась их связь с этими избирателями. Окруженный легионом утомленных советников, многие из которых между выборами работают на корпоративных лоббистов, Керри решил, что не стоит поднимать много шума по поводу коррупции на Уолл-стрит, разоблачать деловую практику Wal-Mart или слишком много рассуждать о повышении минимальной заработной платы13.

Эта стратегия имела определенную выгоду: кампания Керри финансировалась наравне с кандидатом от республиканцев, а газеты тем временем пестрели любопытными заметками о том, как миллионеры "Новой экономики" спешат внести свою лепту в предпринимательскую магию демократов, а светские хроники смаковали подробности подвигов богатеньких дам из числа законодательниц моды в деле сбора средств в пользу демократического кандидата14. Однако конечные результаты этого плана налицо. Как сказал осведомленный журналист Рик Перлштейн в своем отчете по окончании выборов: "Для партии, чьим важнейшим преимуществом перед оппозицией является доверие к ней как защитнику простых людей от экономических невзгод, подрыв этого доверия чревато катастрофой"15.

Отбросив экономический либерализм, демократы лишили себя возможности извлечь выгоду из явного противоречия в кампании республиканцев - их склонность после выборов быстро забывать о вопросах, связанных с так называемыми ценностями. Республиканцы могли казаться настоящими воинами Господа людям на улицах Бекли в Западной Виржинии, но когда я бродил в сентябре по празднествам, проводимым в рамках Республиканской конвенции, мне стало абсолютно ясно, что они все же оставались в первую очередь солдатами делового сообщества, добивающимися расположения основной массы своих избирателей привычным для себя способом. В самом деле, примеры явно непопулистской сути республиканства было трудно упустить из вида: хорошо одетые праздничные республиканцы, вываливающиеся на Пятое авеню после вечеринки, которая проводилась - как это изящно! - в одном из ювелирных магазинов "Картье". Или же - мой любимый эпизод - республиканцы, празднующие сокращение налогов и смеющиеся над лауреатами медали "Пурпурного сердца" на вечеринке в нью-йоркском яхт-клубе, где состоятельные приятели могут тосковать по XIX веку.

На одной из вечеринок в бывшем здании банка передо мной развернулась почти аллегорическая картина взаимоотношений между двумя фракциями республиканской партии - сценка, как будто нарочно представленная для карикатуриста... Официальным поводом была запись на радио нового эпизода ток-шоу с Майклом Рейганом (наиболее консервативно настроенным из сыновей покойного президента). Главной же частью акции было щедрое угощение дорогими спиртными напитками довольных корпоративных адвокатов и всяких типов с Уолл-стрит. Избранные потихоньку погружались в высококачественное опьянение, а на сцене, где сидел Рейган, один за другим появлялись известные болтуны с правого фланга, каждый из которых, получив микрофон, виртуозно исполнял свою партию в этой патентованной антиэлитной опере для слушателей в скромных пригородах. Высоко над ними на каменной стене здания было начертаны слова, которые могли бы стать эпиграфом к этому вечеру: "Обладая немногим, нельзя им рисковать. Обладая многим, следует проявлять осторожность, чтобы это сохранить"16.

Культурная война определенно помогла сохранить состояние тем, кто его имел в 2004-м. По данным опросов "Ruy Teixeira", Джордж W Буш получил 23 процента голосов белых трудящихся. На следующее после выборов утро либералы были немало удивлены тем, что "моральные ценности" оказались для избирателей важнее всех других вопросов17. Позднее в тот день вновь избранный президент Буш огласил планы относительно изменения законодательства в свой второй срок. В эти планы не входило укрепить моральные основы американского общества. Вместо этого объявленные цели касались в основном экономических вопросов, и в них было очень мало того, что пошло бы на пользу рабочему классу, который их поддержал: Буш собирался раз и навсегда приватизировать социальное страхование, "реформировать" федеральное налогообложение. Заголовок газеты "The Wall Street Journal" 4 ноября гласил: "Другим победителем стал Большой Бизнес", а бизнесмены повсюду праздновали результаты выборов как победу политики аутсорсинга и дальнейшего сокращения государственного регулирования экономики.

В последовавшие за этим месяцы масштаб победы корпораций стал лишь более очевидным - республиканцы в конгрессе работали над ужесточением закона о банкротствах по просьбе кредитных компаний, открыли Арктический природный заповедник для нефтяных компаний и обрушились на практику судебных исков в рамках классовой борьбы к пущему могуществу Wal-Mart. С подачи Американской торговой аалаты - главного на данный момент лоббиста в Вашингтоне - к всеобщему удовлетворению будут расти миллионные фонды на развитие бизнеса. "По данным журнала "Fortune", 500 компаний, вложивших миллионы долларов в кампанию республиканцев, первыми оказываются в выигрыше от правительства, во главе которого стоит Джордж Буш, в то время как в сенате правит рекордное за полвека республиканское большинство", - пишет Jim VandeHei в газете "Washington Post".

А как же "ценности"? Вопрос о них растаял как дым сразу после победы на выборах республиканцев. Сенатор-республиканец Арлен Спектер, очевидный кандидат на кресло председателя влиятельного юридического комитета в сенате, через день после победы на выборах своего приятеля Буша объявил о том, что его комитет не поддержит судей, которые склонны отменить решение Высшего суда США, разрешающего аборты. Великий "крестовый поход" республиканцев против заключения однополых браков, которые сотворил для них чудеса в стольких штатах, был, по сути, прекращен президентом в январе. В конце-концов, на повестке дня стояли более важные вопросы - война с адвокатами, выступающими в суде первой инстанции, например. Или необходимость убедить людей в том, что наша в целом хорошо функционирующая система страхования на самом деле переживает кризис18.

В марте президент и республиканские лидеры конгресса решили извлечь побольше выгоды из трагического дела Терри Шиаво (Terri Schiavo), но очевидная тщетность их законных требований, как и явный шкурный интерес, даже не нуждаются в дополнительных пояснениях19. Достаточно просто отметить, как этот инцидент - на пару с одновременно проведенным законодательством касательно большого бизнеса - идеально иллюстрирует вневременные принципы, на которых основана эта антилиберальная реакция. Поддерживающим ее корпорациям республиканская партия делает много добра, а простым избирателям, отдавшим ей свои голоса из солидарности с ее "ценностями", она предлагает биться головой о стену.

Тем временем ошеломленные демократы проводили интроспективные групповые обсуждения в Вашингтоне, писали слезные редакторские статьи, протестуя заявляли о том, что они тоже разделяют эти самые ценности, а потом разъехались по домам к Рождеству зализывать раны. Однако республиканцы не расслаблялись в праздничной обстановке. Мало того что они не поддержали рождественское перемирие, они продолжали утверждать свое превосходство, сотворив Рождественскую панику - 2004. Консервативные комментаторы по всей стране дружным хором обсуждали последнюю выходку либеральных элит, испортивших всеми любимый праздник своей дьявольской решимостью подавить невинные деревенские обычаи добрых христиан центральных штатов. Поводом послужило решение незначительного числа городов и образовательных округов (как обычно, пропагандистский аппарат правых основывал свои обличения на двух-трех примерах) запретить рождественские инсталляции на школьных дворах и исключить из программы школьных празднеств слишком религиозные песнопения.

Ответная реакция не заставила себя ждать, выразившись в мании преследования, подхлестываемой радиокомментаторами и лидерами евангелистов, строящими из себя скромных простых людей, раздавленных сапогом обнаглевшего либерализма, страдающих под гнетом "культурных фашистов", "левых джихадистов, преследующих Христа", "либеральных антирождественских нацистов", тех, кто считает, что "Господь - противник". "Вопиющий религиозный фанатизм?" - пыхтел один из комментаторов. Ущемления "права людей свободно исповедовать свою религию?" - стонал другой. "Свобода вероисповедания христиан находится под растущей угрозой!" - визжал третий. "Левые организации пытаются агрессивно переделать Америку по своему безбожному шаблону", - писал Джерри Фалвелл (Jerry Falwell). "Им противен праздник Рождества, которое они ненавидят глубокой ненавистью", - заявлял Пат Бучанан (Pat Buchanan)20.

Син Ханнити (Sean Hannity) вместе с Майклом Медведом (Michael Medved) выпустили CD, в котором оба сокрушаются, как говорилось в рекламе, по поводу "недавнего роста культурных нападок на христианские аспекты Рождества"21. Поль Уэйрич представлял себя жертвой бандитов, которые решили "отмстить Господу" и советовал читателям смело противостоять либеральным хулиганам, с такими словами: "Мы здесь. Мы отсюда не уйдем, как никуда не уйдет и Рождество. Вам придется с этим смириться". Как обычно, Эн Каулта (Ann Coulter) взяла чистую ноту сарказма преследуемого большинства, признавшись своим читателям в том, что она "принадлежит к маленькой религиозной секте, празднующей рождение Иисуса". Билл О?Рилли (Bill O'Reilly) говорил о "хорошо организованном движении", "стратегической целью которого является сведение до минимума (смысла) рождения Иисуса", потому что религия стоит на пути заключения однополых браков, поздних абортов, легальных наркотиков, эвтаназии и многих других светских интересов". (Менее известный консерватор, некий Ноэль Шеппард, добавил к этому видению заговора свое потрясающее открытие, что либералы начали "скоординированное нападение на Рождество сразу после признания поражения сенатора Керри", что выдает часть их злостного плана одержать победу в 2006 и в 2008 годах.)

По всей Америке старый добрый красочный праздник Рождества - такой, как в наши времена, но все же чуть-чуть более трогательный - подвел к концу еще один год бедствий либералов. Праведные родители воображали, что, произнося партизанскую фразу "Счастливого Рождества", они каждый раз дают отпор либеральному гестапо. В головах у всех плясали видения преследования благородных, а онемелые демократы шли к себе наверх на очередную зимнюю спячку.

Перевод Шогди Нагиба

Примечания:

1 Что касается "ограниченных ресурсов" О?Найлла, то теперь известно, что он на самом деле был завербован администрацией Никсона для противостояния четко выражающему свои мысли антивоенному лидеру Керри. Даже в те далекие времена, когда антилиберальная реакция, казалось, еще обладает болезненной спонтанностью настоящего восстания рабочего класса, этот процесс в значительной мере оплачивался и финансировался наиболее влиятельными людьми в стране.

2 Цитата из ретроспективной биографии Керри в "Boston Globe", "Первая кампания закончилась поражением", Brian C. Mooney, 18 июня 2003.

3 Прозвище простого американского рабочего, имеющего обыкновение пропустить после работы упаковку (шесть банок) пива. - Прим. перев.

4 Важно помнить, что Бауэр - сын привратника, а возглавляемая им ныне организация носит отличительно пролетарское название "Компания для рабочих семей". См. "Демократы в красных штатах - просто обыкновенные люди", The New York Times, 22 августа 2004

5 Браунбэк выступил на конвенции в "пиковое" время 31 августа. Собрание христианских консерваторов называлось "Митинг веры, семьи и свободы". Хотя было объявлено, что это событие не будет освещаться СМИ, оно было ими охвачено сполна. См. статью Дэвида Киркпатрика "Сенатор призывает одержать победу в этой культурной войне" ("New York Times", 01.09.2004) и статью Джулии Дуин "Республиканская партия хранит веру, но не в пиковое время" ("Washington Times", 01.09.2004). В ходе этого мероприятия республиканцы впервые показали фильм под названием "Джордж W Буш - вера в Белый дом", который впоследствии распространялся по всей стране в церквях. В этом фильме, по словам комментатора "New York Times" Франка Рич, президент представлен как "основной и незаменимый воин Господа на Земле". См. Франк Рич, "Уже на DVD - страсти Буша" ("New York Times", 03.10.2004).

6 AVIDD. На своем сайте AVIDD так характеризуют свою миссию: "Ветераны защищали Америку от внешних врагов. Теперь по нашей любимой стране гуляет множество внутренних врагов". Эта организация услужливо предоставляет тем, кто не возьмет в толк, о ком идет речь, пояснительный список. Среди "внутренних врагов" числятся: судебная система, федеральная резервная система, Внутренняя налоговая служба, Агентство по ядерной энергии, Союз гражданских свобод, "предвзятые либеральные, социалистические СМИ", "аморальная киноиндустрия" (см. здесь).

7 Широкое распространение в шестидесятых антивоенного движения почти всегда упоминается консерваторами, сетующими на эту эпоху. Например, в буклете против Керри, опубликованном Американским союзом консерваторов, указывается: "Как и многие дети богатых родителей, Джон Керри присоединился к так называемым новым левым, неустанно нападающим на Америку" (см. "Кто такой Джон Керри?").

8 Классовая обида кипит прямо на поверхности - во всех обвинениях "ветеранов разведывательных катеров". Телевизионная реклама этой организации старательно подчеркивала заурядность ее членов, а в репортаже "Washington Post" о них указывалось на то, что в их глазах главной проблемой Керри было его участие в антивоенном движении и что "в то время как Керри развивал свою политическую карьеру, они работали учителями, бухгалтерами, инспекторами и нефтяными рабочими. Когда он выдвинул свою кандидатуру в президенты, отчасти апеллируя к своему военному прошлому, их гнев было уже трудно сдержать". См. Майкл Доббс, "Неполные отчеты ветеранов разведывательных катеров", 22 августа 2004.

9 Когда я впервые услышал о британской кампании по отправке писем, я не мог поверить, что кто-то может быть настолько неосведомленным о чувствах американцев, чтобы придумать подобное! См. "Британская кампания приводит к негативным последствиям в Огайо,("USA Today", 04.11.2004) и Andy Bowers "Милые английские дурачки?" ("Slate", 04.11.2004). По данным "USA Today", эпитеты "жеманные, попивающие чай" прозвучали во многих ответах жителей Огайо читателям газеты "Гардиан".

10 Не менее интересным, по крайней мере для меня, был тот факт, что Зелл Миллер ждал аж до 2004 года, чтобы это осознать. Этот человек был демократическим политиком с пятидесятых. Все его сетования на протяжении десятилетий были в репертуаре антилиберальной реакции, а он пережил шестидесятые Барри Голдватера (Barry Goldwater) и Джорджа Валласа (George Wallace), семидесятые Арчи Бункера и Дерти Гарри (Archie Bunker and Dirty Harry), восьмидесятые Рональда Рейгана и, наконец, девяностые Нют Гингрича (Newt Gingrich), прежде чем решить переметнуться направо.

11 На самом деле пудели - охотничьи собаки, которых выводили на протяжении сотен лет для утиной охоты. Их характерная стрижка предназначена именно для того, чтобы им было легче плавать и доставать уток из воды: шерсть сохраняет тепло в теле и суставах, когда собака возится в воде, и при этом не является для нее помехой. См. Джил Хантер Пеллеттьери, "Почему у пуделей такие странные стрижки?" ("Slate", 10.02.2004).

12 В этом отношении они прислушались к совету Чарлтона Хестона (Charlton Heston), который гастролировал в штате во время избирательной кампании 2004 года, уговаривая избирателей отойти от их традиционной поддержки демократов, и аргументировал в лихорадочном бреду тем, что демократы будут ущемлять их право на ношение оружия, и, надо сказать, навеянные ими безосновательные опасения обошли по значимости "второстепенные" экономические вопросы. Как сказал в своей речи Хестон, "вы должны забыть, что сказал вам продавец в магазине или диктор в новостях? забудьте про все эти второстепенные вопросы и голосуйте за свободу".

Я ездил по Западной Виржинии в компании Сержа Халими (Serge Halimi), одного из редакторов "Le Monde Diplomatique". Читайте о том, что мы видели здесь: http://mondediplo.com/2004/10/02usa

13 По поводу советников Керри в ходе избирательной кампании читайте Анну Салливан, "Гоните консультантов" ("Washington Monthly", январь/февраль 2005). О связях консультантов с корпорациями читайте блог журналиста Дуга Айрланда за 8 сентября 2004. О том, почему Керри не стал критиковать республиканцев за множество финансовых скандалов последних лет, читайте колонку Франка Партной (Frank Partnoy), "Почему никто не говорит о рынках" ("Financial Times", 20.10.2004). См. также эссе Элиота Спитзера (Eliot Spitzer) в газете "The New Republic" (22.11.2004), в которой те же аргументы приводятся более детально, кроме того, автор указывает на то, что Керри по иронии не является тем человеком, который мог бы выдвинуть такую критику, так как он был одним из немногих демократов в стране, кто поддержал попытки Спитзера навести порядок в секторе паевых инвестиционных фондов.

14 Читайте о миллионерах "Новой экономики" у Матт Бэя (Matt Bai), "Подслушивая заговор левого крыла" ("The New York Times Magazine", 25.07.2004). Про состоятельных дам высокой моды читайте у Дайаны Капп ("Insider", San Francisco, июнь 2004).

15 См. "Фактор Wal-Mart" ("Boston Globe", 07.11.2004), где Перлштейн упрекает демократов в том, что они упустили главный шанс года: общественное недовольство системой розничной торговли Wal-Mart.

16 Будучи на этой вечеринке, я получил бинтовую повязку с пурпурным сердцем и с приколотой к ней карточкой, в которой высмеивались ранения Джона Керри. Очевидным смыслом этого было то, что коль уж либерал может заслужить "Пурпурное сердце", то эта медаль - шуточная. Многие из присутствующих на этой вечеринке ходили с этим бинтом.

17 "Моральные ценности" имели первостепенную важность для 22% избирателей (из которых 80% проголосовало за Буша), в то время как вопрос об "экономике/рабочих местах" был самым главным для 20%, а "терроризм" и "Ирак" - для 19% и 15% соответственно. Результаты этого опроса заслуженно подвергались широкой критике за расплывчатость. Например, хотя все другие позиции были достаточно ясно определены, позиция "моральные ценности" не была определена никак. Что включают в себя "моральные ценности"? Разве озабоченность экономикой или войной в Ираке также не являются вопросом морали? Я лично подозреваю, что этот вопрос был специально придуман для определения количества избирателей специфически консервативного склада с "культурной войной" на уме, так как само слово "ценности" было стандартным девизом кампании Буша. Однако, как бы на это ни смотреть, никакая критика не может рассеять эти 22%. Кроме того, то удивление, которое эта цифра вызвала в либеральных кругах, трудно переоценить.

18 О том, как президент забросил тему поправки к федеральному закону о браках, см. ставшее знаменитым интервью Буша газете "The Washington Post" (15.01.2004). См. также эссе Роберта Боросаджа (Robert Borosage), "Техасские вилы", которая появилась на сайте "TomPaine.com" 13.12.2004.

19 Стоит заметить, что "дело Шиаво", как и любая другая перепалка на поле культурной войны за "ценности", на самом деле велась на языке общественных классов. Например, Дэниэл Хеннингер (Daniel Henninger), пишущий в "The Wall Street Journal", описывал дело Шиаво как битву между народом и элитами в том смысле, что оно должно "стать гарантией того, что в будущем вопрос, кому жить, а кому умирать, не будет решаться в узких кругах класса профессионалов на их конференциях и в закрытых залах суда".

20 "Культурные фашисты" - из пресс-релиза Уильяма Донохью (William Donohue) из организации "Лига католиков за религиозные и гражданские права" от 01.12.2004. Этот текст получил широкое распространение через Интернет. "Левые джихадисты" и "Господь - противник" - из эссе Мака Джонсона (Mac Johnson) на сайте "Human Events Online", 01.12.2004. "Либеральные антирождественских нацисты" - из эссе Криса Филда (Chris Field) также на сайте "Human Events Online", 20.12.2004. "Вопиющий религиозный фанатизм" - из радиокомментария Конни Макей (Connie Mackey), опубликованном "Советом семейных исследований" 06.12.2004. "Право практиковать свою религию" - из "Ненавистники Рождества из ACLU" Кей Гроган (Kaye Grogan), 10.12.2004 на сайте "RenewAmerica" - эта организация посвящена политической деятельности Алана Кейеса (Alan Keyes).

"Истинная свобода вероисповедания" - из статьи Евы Арлиа (Eve Arlia), 10.12.2004 на сайте организации "Обеспокоенные женщины Америки". Фолуелл (Falwell): "Неизбежная смерть Рождества?", "The American Conservative", 17.01.2005 (это эссе также было опубликовано на многих сайтах в декабре 2004).

21 CD Hannity/Medved, "Пусть в Рождестве будет Христос" рекламировался таким образом на одном из веб-сайтов, посвященных семейным вопросам. Вейрих (Weyrich): "Пусть фраза ?Счастливого Рождества? будет означать что-то большее" - эссе от 20.12.2004, появившееся на сайте "GOPUSA". Каултер (Coulter): "Счастливого Рождества, красные штаты!", "Human Events Online", 13.12.2004. "Скоординированная атака на христиан" - из статьи "Как (и почему) левые украли Рождество", написанной Ноэлем Шеппардом (Noel Sheppard) 15.12.2004. Любопытно, что эту статью можно обнаружить на сайте "IntellectualConservative.com". Авторству Ноэля принадлежит также юмористическая рождественская песенка, в которой есть такие слова: "Похоже, это не Рождество. Куда ни пойти - повсюду левые дикторы со своей надменностью".