Не стало Жерара Ури. На упоминание этого имени многие, наверное, не отреагируют (обычное дело: последнее, что запоминает непрофессиональный зритель, это как зовут режиссера), но если напомнить, что это он снял такие фильмы, как "Разиня" и "Большая прогулка", то отклик, особенно у людей постарше, последует незамедлительно.

Родившийся в 1919 году в Париже Макс Жерар Таннебаум (такое имя он получил при рождении) довольно долго был актером театра и кино, пока не попробовал себя в конце 50-х сначала в роли сценариста, а потом и режиссера. Звездный час Жерара Ури пробил в середине 60-х, когда он один за другим снял комедийные фильмы с актерским дуэтом Бурвиль - де Фюнес: "Разиня" и "Большая прогулка". Они до сих пор остаются в числе самых известных французских комедий. Что касается "Прогулки", то она в течение тридцати лет (!) была самым кассовым фильмом Франции, пока ее не подрезал в конце 80-х "Титаник". Режиссер работал с самыми известными актерами: Ивом Монтаном ("Мания величия", 1971), Жаном-Полем Бельмондо ("Ас из асов", 1982), Филиппом Нуаре ("Призрак с шофером", 1996) и, конечно, Пьером Ришаром ("Укол зонтиком", 1980). Сценарии для своих фильмов писал, как правило, сам, иногда вместе с дочерью. Порой вспоминал и о своем актерском прошлом.

Жерар Ури получил все что можно: от зрительских симпатий до ордена Почетного легиона. Это было другое лицо французского кино в те годы, когда его всколыхнула "новая волна", когда крупнейшие экспериментаторы экрана совершали революцию в искусстве, а заодно и - отчасти - на улицах Парижа (о чем недавно напомнил Бертолуччи в "Мечтателях"). Эта многоликость - давняя традиция французской культуры. Рядом с высоким искусством Средневековья существовало безобразие площадного фарса. Рядом со звенящей напряженностью классической драмы - непритязательный народный театр и простенькая комедия. Рядом с изощренным искусством девятнадцатого века - все разнообразие нарождавшейся массовой культуры, от романов Сю и Дюма до оперетки и кафешантана. Рядом с Сарой Бернар - кабаре. Рядом с декадентскими изысками Belle epoque - первые комиксы с Фантомасами и прочей нечистью. Так что кино здесь ничего не прибавило, скорее, включилось в стародавнюю игру вроде тех блестящих металлических шаров, которые и сегодня катают на парижских скверах, а откуда взялась эта игра - уже никто и не помнит.

Наши зрители о годарах-трюффо чаще всего даже не слышали. Но искусство не такого уж простого простого смеха ценили. Хохотали так, что падали со стула - совершенно нефигурально. Смотрели фильмы по пять раз - благо цена на билеты позволяла. Отказать нашему зрители во французской комедии власти просто не могли. Это тоже старое дело. Совершенно непонятная в своих истоках любовь России к Франции (во многом безответная) уже не первое столетие объединяет российский народ, включая и тех, кто Франции не только не видел, но и мало что о ней знает. При всей невзыскательности бытовая французская комедия в глубине сохраняла память об изящных искусствах, артистизме, актерском мастерстве. А постоянное и безудержное дурачество на грани кретинизма позволяло ощутить другую степень свободы - даже просто в жестах, движениях, бытовых репликах. Смехотерапия. Да и представление о Второй мировой как о веселой эскападе тоже немалого стоило в советской ситуации. Ну и, наконец, фильм, который никак не мог появиться на советских экранах, а все же прошел по ним с большим успехом - "Укол зонтиком". На Западе шел страшный скандал из-за неожиданной гибели болгарских политэмигрантов и таинственных болгарских зонтиков, несущих смерть, вражеские радиоголоса поминали эти события к месту и не к месту, а в советских кинотеатрах шел себе "Укол зонтиком", и ниоткуда свыше не раздавался страшный советский окрик: "Кто разрешил?!". В самом деле - кто разрешил? Ведь не могли не знать, на что намекает фильм. Загадка. Сила искусства? Чья-то симпатия к Пьеру Ришару? Кто теперь скажет? Культурная жизнь того времени (как и общество в целом) была совсем не такой простой, как это некоторым кажется. Вот такие русско-французские страсти.