Что творится в нашей искусственной жизни? С радостью замечаешь, что она становится как бы немного и не наша, разворачивается в другую сторону, вливается в мировой контекст. Ситуацию филозопически осмысляет Оксана Саркисян (АРТФон-3, "АртИнфо.Ру" от 28.09):

"Первый закон диалектики предполагает, что качество переходит в количество. В этом смысле прослеживается диалектическое развитие отечественного арт-процесса. Прошлый сезон начинался с обсуждения перспектив открытия новых галерей (Stella, RUart и ЕК Артбюро), предвкушали большие качественные проекты... В этом году практически уже никто не обращает внимания на открытие новых выставочных площадок, хотя их немало должно появиться в этом сезоне, включая парочку огромных фабрик. Взоры сообщества, мысли и чувства этой осенью обращены вовне. Количество московской художественной жизни перешло в новое качество и выплеснулось наконец за пределы родных пенатов".

Опрошенная Саркисян Екатерина Деготь очень здраво отмечает, что "совпадение выставок в Гуггенхайме и Бельгии, возможно, начало новой волны интереса к русскому искусству".

Она говорит также, что "шанс надо использовать".

Все правильно, но именно так все и было во времена "русского бума" времен перестройки. Тогда тоже все говорили о том, что шанс нужно использовать. Но все провалилось - новые возможности очень трудно переваривались в местном контексте, а привычка кураторов и художников работать на внешнего заказчика сильно затрудняла функционирование на местной сцене. Особенно в тот момент, когда обнаружилось, что бум закончился. На этот раз бум происходит в музейной части, директора музеев и русские кураторы ретиво и пассивно исполняют культурно-социальный заказ, что фатально приводит их к еще большей пассивности на местной сцене. Наши реальные кураторы, то есть Виктор Мизиано, Зельфира Трегулова, Борис Гройс и Екатерина Деготь, успешно работают с местными музеями, выступая от имени международных институций. Но практически невозможно себе представить, чтобы их кто-то пригласил осуществить какой-нибудь проект в Русский музей или Третьяковку. И деньги бы нашлись, и зритель бы свою копеечку принес, но наши музеи и сами с большими сальвадородалинскими усами. В результате получается, что мы остаемся с той идентичностью и самобытностью, которую нам приписывают сторонние наблюдатели. Именно так и произошло на выставке "Русское искусство второй половины XIX века", которая открылась недавно в Париже. Французские кураторы подумали и решили так:

"Мы сознательно отказались от русских импрессионистов и европейского течения в русской живописи. Нам был чрезвычайно интересен тот факт, что, выйдя из стен Академии художеств, где они воспитывались на мировой классике, и побывав потом в центрах искусств - Италии и Франции, ваши художники в конце концов обратились к национальным, религиозным и литературным истокам и народным традициям" (Елена Якунина, "Французы в поисках русской самобытности", "Независимая газета" от 29.09).

Следует ли отдавать всю зарплату жене?

Я лично уверен в том, что историю нашего художества следует перешерстить, очистить от разного рода напластований. Но новая ситуация несет новую опасность:

" Великодержавный реваншизм, отягощенный утратой подлинных ориентиров, на фоне тотальной глобализации, неминуемо вязнет в болоте претенциозного абсурда. "Духовка и нетленка" со своим назойливым пафосом и морализаторством оборачиваются саморазоблачительным развалом увечных фарисейских эталонов. Ничего святого..." (АРТикуляция # 54 с Дмитрием Барабановым, "АртИнфо.Ру" от 26.09).

Как это ни странно, но речь идет не об очередной вариации русского искусства на западный лад, пересказанной добросовестным местным фундаменталистом, но о выставке Константина Звездочетова в XL-галерее: " Герои былинного эпоса и русской истории, и без того растасканные на цитаты кондитерскими корпорациями и изготовителями прикроватных ковриков, в звездочетовской версии становятся соучастниками пакостной арт-диверсии".

Однако большой поклонник творчества К.Звездочетова, К.Агунович ("Афиша" от 06.09), уточняет:

"Тут чудится некий пафос, какое-то возмущение эстетической грубостью и невзыскательностью масс - но это только чудится, поскольку на самом деле ничего подобного за Звездочетовым, противником всякого пафоса, никогда замечено не было. Скоморошья профанация священного, жонглирование "высокой" и "низкой" культурами - звездочетовский конек".

Сам К.Звездочетов такой точки зрения не разделяет, говорит, что " это даже не жалоба на то, что у нас существуют какие-то культурные утраты, а это - констатация факта. Идет такая профанация, например: слова "революция" и "вдохновение" чаще всего употребляются в рекламе. Собственно, это тоже является утратой" (Радио "Маяк" от 28.05).

Приятненько, пристойненько, дежурно. Негромко. Однако завзятые постмодернисты как-то не очень поверили этим сетованиям К.Звездочетова, отметили, что все образы русской классики почерпнуты из классического "Крокодила", в результате " получились, как говорят структуралисты, "симулякры второго порядка", подобия подобий, цепочка которых уходит в бесконечность. Смешно, однако, получилось. Правда, сам К.Звездочетов без всякой иронии твердит, что ему все надоело, поскольку все уже было. Поэтому и назвал свой новый проект "Утраты". Наверное, невинности, поскольку видимых признаков осыпания холста не наблюдается" (Андрей Ковалев, "Искать утраченное", "Московские новости" от 30.09).

Модно ли быть ангелом?

Очевидно, что для спасения русской культуры именно К.Звездочетову следует поручить обустроить экспозицию Третьяковки в Лаврушенском и курировать все выездные выставки русской классики. Отметим попутно, что и у постмодернистов за душой осталось нечто человеческое. Все тот же самый Ковалев, повествуя о выставке декораций к опере Оливье Мессиана "Франциск Ассизский", неожиданно обнаруживает, что Кабаков, " оставив наконец проклятую богом коммунальную квартиру, стал чистым ангелом, которого уж не интересует происходящее на бренной земле". И делает вывод: "На небесах очень скучно". А вся пикантность и экстремальность проекта заключается как раз в том, что никаких намеков на советскую коммуналку там не обнаруживается. Однако обозреватели, которые хоть как-то ориентируются в истории искусства, настаивают на том, что достижение ангелического состояния и "преодоление Кабаковым гордыни нигилизма произошло в мудром собеседовании с историей мирового искусства" (Сергей Хачатуров, "Тотальное смирение", "Время новостей" от 26.09).

Как добиться внутреннего совершенства?

Здесь скажу, что пунктик на великой классике, которая, как известно, спасет этот мир, погрязший в разврате, приводит иногда к несколько парадоксальным выводам. Тот же Хачатуров, говоря о выставке "Пьета" Рауфа Мамедова в "Айдан-галерее" ("Сострадательный залог", "Время новостей" от 28.09) пишет:

" Рауф Мамедов смог наследовать титанам барокко. Для этого в отношении с актерами выбрал роль не учителя, а ученика. Смирился и доверился им полностью. И они все сделали сами".

Однако вся тонкость в том, что у Мамедова "классику" изображают люди, больные синдромом дауна. В результате возникает такое соображение - мечтания о великой терапевтической сущности великой классики применимы только к категории граждан с затрудненным восприятием действительности. Но и этот вывод тоже, видимо, имеет свои постмодернистские истоки, ибо, как говорит еще один инсайдер мира высокой классики:

" Избалованный постмодернизмом мозг мучается догадками и подозрениями: а нет ли подвоха в таком настойчивом стремлении изобразить непосредственность и красоту деклассированных даунов? Практически неразрешимые сомнения, так как искренность - отсутствующее понятие в актуальном искусстве. Поэтому лучше и не думать, а просто смотреть" (Ирина Саминская, "Очарование даунов", "Независимая газета" от 03.10).

А искренность - это ведь страшная сила, ничем необоримая. И даже неукротимый Николай "Спайдер" Палажченко ("GiF.Ru" от 30.09) поведал, что "одна моя знакомая, повидавшая много современного искусства, не спала две ночи, увидев новую работу Рауфа".

Как девушке с чистыми помыслами найти хорошего спонсора?

Небезынтересно, что все тот же Сергей Хачатуров ("Не прячьте ваши денежки по лавкам и углам!", "Время новостей" от 29.09) обнаружил истинный локус подлинной классики на недавно завершившемся Московском международном салоне изящных искусств:

" "Джентльменский", точнее, "купеческий" набор: салонный реализм, неоакадемизм второй половины XIX века, Парижская школа десятых-тридцатых годов, Дали и много-много Шагала (он мелькал через стенд). Эти схемы соответствуют действительности лишь отчасти" .

При этом неисправимый идеалист полагает, что все же "е сть надежда, что методом взаимного образования кругозор продавцов и покупателей обязательно расширится". Однако и на этом пути возникают серьезные трудности:

" Русские не идут на контакт с иностранцами. С ними надо как-то по-другому. Французы очень обижались на то, что русские клиенты не оставляли им свои визитки. Они-то надеялись на новых клиентов, а тут... (Между прочим, я прекрасно понимаю наших покупателей - люди все серьезные, всяким впервые встреченным французам раздавать визитки!" (Дмитрий Буткевич, "Салон прошел, вопросы остались", "Независимая газета" от 30.09).

В общем, как меланхолически отметил К.Звездочетов, "жаль, что у нас нет Манежа. Но у нас другой Манеж, у которого тоже будет, наверно, своя история, и в свое время его тоже будут жалеть, когда в очередной раз его будут поджигать" (Радио "Маяк" от 28.05). Попутно отметим, что в этом ужасном месте, где никто никому не дает визиток, "бывать теперь придется даже чаще, чем раньше. По слухам, на неопределенное время в подвал под Манежем переезжает "Дом фотографии", открывший на прошлой неделе последнюю выставку на Остоженке" ("GiF.Ru" от 30.09).

Куда пойти в субботний вечер?

Но лучше всего ходить в такие места, где своих визиток никто не зажимает, тогда будет чем поковырять в зубах после хорошего ужина. Стоит ходить на вернисажи "Арт-Стрелки" по субботам, там возрождаются самые лучшие традиции нашего искусства.

" В воздухе носились ощутимые протуберанцы абсурда. Иллюстрируя ситуацию шизофренической раздвоенности в условиях алогичного функционирования бутафорских арт-институций, художник явил собою живую метафору самоанализа. <...> Не вызывает сомнения, что эпатаж с членовредительством по-прежнему популярен и стабильно занимает лидирующие позиции в рейтинге зрелищ. На фоне столь захватывающих всплесков адреналина, рассуждения о гендере в искусстве, метафорах взаимодействия художника со зрителем и эффективности тех или иных стратегий рискуют показаться нудными" ("АРТикуляция # 54").

Поясняю, что речь шла о двух чудных перформансах, которые устроили Максим Ильюхин и Елена Ковылина в позапрошлую субботу. Есть у нас еще надежда на лучшее будущее, ибо "еще живы в памяти времена, когда каждую неделю мы все, как заядлые флешмобисты, бегали по Москве в погоне за очередными перформансами Бренера, О.Б.Кулика и Осмоловского с Ницезиудиком. Похоже, славные времена моды на перформанс возрождаются" ("GiF.Ru" от 30.09).