Угольников Олег, кандидат физико-математических наук, научный сотрудник Института космических исследований РАН, заместитель председателя Методической комиссии по астрономии Всероссийской олимпиады школьников. Автор пяти научно-популярных книг и сборников задач для астрономических олимпиад.

"Русский журнал": Скажите, пожалуйста, когда возникла Московская астрономическая олимпиада для школьников?

Олег Угольников: Новейшая история астрономических олимпиад в России началась в 1947 году, когда была проведена первая Московская астрономическая олимпиада. В этом году ей шестьдесят лет - почтенный возраст! Тогда, в середине 40-х, в ней участвовало всего около тридцати человек. Со временем олимпиада расширялась, количество участников превысило несколько сотен человек. На тот момент Московская олимпиада была единственной в СССР, считалась очень престижной, в ней с удовольствием соревновались увлекающиеся астрономией школьники из московских кружков, которых было довольно много. В 1993 году была проведена олимпиада в Санкт-Петербурге, а в 1994 году состоялась первая Всероссийская олимпиада. В ней приняло участие около пятнадцати регионов. Последняя олимпиада была рекордной - приехали дети из тридцати шести регионов.

РЖ: Появление олимпиады было связано с развитием космических исследований? Принимал ли участие в ее организации Московский планетарий?

О.У.: Думаю, возникновение олимпиады было связано с высоким уровнем интереса к астрономии у школьников и с наличием хороших преподавателей, ведь астрономия входила в школьную программу. У олимпиады было несколько соучредителей. В том числе - народный отдел образования, Московский планетарий. Сейчас он, к сожалению, не работает, но в то время там были астрономические кружки.

РЖ: Я слышала, что во время ремонта планетарий подняли на один этаж, и купол треснул...

О.У.: Мне об этом неизвестно. Планетарий был закрыт в 1994 году якобы на ремонт, который длится по сей день. Сменился владелец, что там делается - непонятно. Насколько это будет научное заведение, тоже не ясно. Но мы очень ждем, когда его откроют. Есть прекрасный Маленький планетарий в Екатерининском парке, но желающих попасть в него очень много.

РЖ: Скажите, кто принимает участие в Московской олимпиаде?

О.У.: Она всегда была открыта для всех желающих. Информация распространялась в кружках, в школах. Предварительного отбора не было. Московская олимпиада проходит в два тура. Первый тур несколько проще. Он выявляет школьников, которые легко справляются с формальными заданиями. Такими, где нужно просто проявить знания по астрономии, физике, математике. Во втором туре прибавляется смекалка, способность к анализу. Раньше отбор на второй тур был довольно жестким, сейчас мы стараемся пропустить как можно больше народа.

РЖ: Почему?

О.У.: Стало меньше участников. Дело в том, что с начала 90-х годов в Москве, раньше, чем в регионах, астрономию в школе стали уничтожать. Сегодня мы сталкиваемся с результатом упразднения этого предмета.

РЖ: Кому помешала астрономия?

О.У.: У меня есть только версии, почему в нашей стране не нужны ученые и осведомленные люди.

РЖ: Что дает школьникам участие в олимпиаде?

О.У.: Еще в середине 80-х диплом участника и победителя давал только престиж. Тогда (собственно, как и сейчас) по астрономии не было экзамена даже для людей, поступающих на астрономическое отделение физфака МГУ. Если первое место на олимпиаде по физике можно было зачесть как пятерку на экзамене и при поступлении в вуз, то с астрономией этого долго не получалось. Однако стимул все равно был огромным. Теперь диплом любой степени Всероссийской олимпиады дает возможность поступать в профильный вуз без экзаменов.

Я вижу глаза детей, которые к нам приезжают. Они рвутся, проявляют интерес. Дети, которым не удается справиться со всеми заданиями, жадно слушают потом решение задачи. Ребята очень хорошо относятся друг к другу, хотя являются конкурентами, находят новых друзей. Это для многих единственный способ встретить единомышленников.

РЖ: Какие вузы относятся к профильным?

О.У.: Астрономия есть в Петербургском, Уральском и Казанском университетах. Насчет педагогических вузов не знаю. У вас была в школе астрономия?

РЖ: Да, ее вел учитель физики, прекрасный педагог, экзамены в МГУ по физике мы сдавали без репетиторов.

О.У.: Вам повезло. Обычно ситуация была обратной. После того, как астрономию отдали преподавателям физики в качестве дополнительных часов, они честно признавались, что этого предмета не знают, и урок использовали на физику.

РЖ: Но школьная программа по астрономии очень простая!

О.У.: Весьма непростая и насыщенная. К тому же на нее выделялся всего один год, так что даже хорошие учителя не имели возможности как следует объяснить этот предмет. Недостаточно качественное преподавание астрономии было одним из поводов, по которым ее сейчас травят. Есть мнение, что лучше вообще никакого курса, чем такой неудачный.

РЖ: Я слышала, последние годы Всероссийская олимпиада испытывает трудности.

О.У.: Первую попытку устранить олимпиаду сделали в 2005 году. К счастью, она не удалась. Возможно, Министерство образования и науки стремится сократить количество олимпиад, чтобы уменьшить расходы на них, а также для того, чтобы уменьшить влияние олимпиад на образовательный процесс.

РЖ: Разве проведение олимпиад стоит больших денег?

О.У.: Для Министерства деньги, конечно, небольшие. В какой-то момент олимпиада финансировалась министерством частично, средства добавляли регионы в качестве оргвзносов участников. Едва ли они станут поддерживать нас, если министерство закроет официальную олимпиаду.

Но главная причина не столько в деньгах, сколько в том, что олимпиада - это альтернатива ЕГЭ, приоритетного национального проекта. Олимпиада скоро могла бы остаться единственным способом поступить в институт в обход ЕГЭ. Человек с дипломом победителя автоматом поступает в университет. Эти два способа поступления имеют разные цели. ЕГЭ - сравнительно неплохой способ отделить людей с уровнем выше среднего от уровня ниже среднего: троечников от двоечников. Выявить людей с нормальным формальным уровнем знаний, которые усвоили примы заучивания информации. Но я считаю, что оценивать по формальным принципам людей уровня победителей, например, Всероссийской олимпиады по астрономии, будущий цвет нации, неправильно. Представьте чемпиона страны по легкой атлетике, которого заставляют сдавать ГТО. Зачем? А здесь мы видим, что ребенок может стать гениальным физиком, - так к чему проверять его формальные знания? Это унижает человека, а я считаю, что любая страна должна бережно относиться к своим гениям.

РЖ: К тому же ребенок с неординарным умом может не сдать ЕГЭ. Вопросы подразумевают однозначные ответы, думающий человек, как правило, не вписывается в рамки формального задания. Вот скажите, уровень участников олимпиады очень высок? И где дети набираются знаний?

О.У.: Достаточно высок. А знания зависят от разных факторов - семья, образование, школа. Но сейчас, когда астрономии в школе нет, это личный интерес, самостоятельные занятия. Может быть, кружки. Или учителя-энтузиасты. Когда человек сам проявляет интерес и расширяет свои познания, это дорогого стоит. Олимпиада - единственный способ для увлекающегося астрономией человека (возможно, гениального) заявить о себе, поступить в университет. Особенно это важно для людей из регионов.

РЖ: Чем после окончания вуза занимаются те, кто выбрал профессию астронома?

О.У.: Часть остается в науке, многие весьма успешны. Кто-то уезжает на Запад, кто-то при помощи различных грантов работает здесь. Мы следим за судьбой олимпиадников и видим, что они, как правило, хорошо устраиваются, потому что это очень умные люди. Большинство нынешних ученых-астрономов - бывшие олимпиадники.

РЖ: Когда будет проходить Всероссийская олимпиада?

О.У.: Сначала спросите: будет ли она проходить? Министерство образования планировало принять новое положение об олимпиадах в 2007 году, по которому пять олимпиад, в том числе астрономическая, экологическая и политехническая, были упразднены. Основание - по этим предметам нет ЕГЭ, нет вступительных экзаменов, значит, они не нужны. Сейчас идут споры, дискуссии. К счастью, нас, представителей пяти олимпиад, поддерживают прогрессивные чиновники из Федерального агентства по образованию. Чем все закончится, мы не знаем. На имя Министерства образования и науки А.А.Фурсенко был направлен ряд писем от директоров университетских и академических астрономических институтов. В письмах объяснялось, что олимпиада - последнее, на чем держится астрономическое образование в России. Мы ждали, что к началу учебного года вопрос решится, но пока ничего не известно. Очень жаль, ведь в прошлом году Всероссийская олимпиада прошла очень успешно. Задачи были трудными, но дети прекрасно справились. Мы присудили больше дипломов, чем собирались: 52 диплома на 149 участников.

РЖ: Можно ли провести олимпиаду своими силами?

О.У.: Сделать независимой от министерства? Можно. Вопрос обсуждается. Но возникает проблема спонсорской поддержки. И неизвестно, сохранят ли дипломы свои привилегии. Романтика романтикой, а выгода тоже нужна. Речь идет о профессиональном будущем этих детей. Им нужно и признание их заслуг. А сейчас какая-то абсурдная ситуация. Из-за того, что астрономию убирают из школ, снижается число участников Всероссийской олимпиады, поэтому встает вопрос о целесообразности ее проведения. Но если ее закрыть, астрономия исчезнет окончательно. А мне кажется, что первая космическая держава, страна по имени Россия, не должна оказываться без такой важной отрасли фундаментальной науки.

РЖ: Думаю, есть люди, которые могли бы спросить: а зачем нужна астрономия?

О.У.: Такой вопрос мне задавали много раз. Астрономия - самая мировоззренческая из наук. Наука о Вселенной. Наука не абстрактная - ее плодами мы пользуемся ежедневно. Спутниковое телевидение - далеко не единственный предмет домашнего обихода. К тому же астрономия всегда была локомотивом науки. В Древней Греции она двигала вперед геометрию и математику. Сейчас она подталкивает развитие теоретической физики. Экстремальные состояния материи, недостижимые пока в земных лабораториях, достижимы во Вселенной. То, что мы не можем изучать здесь, мы изучаем там. Но поскольку наука фундаментальная, открытия начинают окупать себя не на следующий день, а через много лет. К сожалению, люди этого не понимают. Планеты у других звезд уже открывают в большом количестве. Недалек тот день, когда астрономия начнет двигать вперед и биологию. Какие-то двадцать лет назад открытие планеты другой звезды казалось фантастикой. А мы сейчас рискуем остаться без людей, которые будут всем этим заниматься в нашей стране.

РЖ: Существует ведь еще и заочная астрономическая олимпиада?

О.У.: Да, она возникла под эгидой журнала "Звездочет" в конце 90-х годов. Потом несколько лет не проводилась, а в 2005 году появилась снова. Информация о ней имеется в сети. У ребят есть два месяца, чтобы в спокойной домашней обстановке решить десять задач. Задания сложные, направлены на расширение кругозора, составлены так, чтобы ребенок не списывал с книжки, а изучал материал. И от самих участников мы слышим, что главным для них было не диплом и не медаль, а то, что они стали хорошо знать астрономию. Часто получается, что изначально слабый ребенок берет на себя смелость, возможно, показывает не очень хороший результат, но после побеждает на очной Всероссийской олимпиаде.

РЖ: При биофаке МГУ есть так называемые "экологические школы" - выездные лагеря для детей, интересующихся биологией, химией. А есть ли астрономические школы?

О.У.: Да, на Северном Кавказе при обсерватории. Дети ведут наблюдения, слушают лекции. Эта школа тоже связана с Всероссийской олимпиадой.

РЖ: Работы российских астрономов ценятся в мире?

О.У.: Очень ценятся. Потому что наши ученые, в отличие от западных, - специалисты широкого профиля, несмотря на сложности нашей технической базы. Настоящий ученый отличается от просто хорошего научного работника широтой взглядов. Недостаточно уметь решать предложенные задачи, нужно обладать кругозором, понимать важность или, наоборот, неважность сделанных тобой работ и открытий. Западная система этого не предполагает. Она рациональна и эффективна, человека настраивают на решение определенного рода задач, дают знания, которые нужны для того, чтобы он хорошо выполнял свои обязанности. Для каких-то профессий это, наверное, правильно, но только не для науки.

РЖ: С чего начинается интерес к астрономии?

О.У.: Рано или поздно ребенок обращает внимание на красоту звездного неба. Кант говорил о двух вещах, которые поражают. Почему-то миром внутри себя увлекаются все, а звездным небом - нет. А ведь это взаимосвязанные вещи.

РЖ: Один человек недавно сказал, что не может всерьез относиться к тому, что происходит вокруг него, потому что прочитал у Станислава Лема, что через пятьдесят тысяч лет Солнце достигнет Земли. Меня смущает цифра: Земля существует около четырех с половиной миллиардов лет, что такое в космическом масштабе пятьдесят тысяч...

О.У.: Солнце достигнет Земли примерно через шесть миллиардов лет. Пока можно не волноваться. Человечество найдет массу возможностей уничтожить себя раньше.

РЖ: Видимо, произвела впечатление конечность существования Земли...

О.У.: Вы затронули важную тему. Астрономия учит человека правильно относиться к большим и малым числам. Грубо говоря, нужно понимать, в чем разница между миллионом и миллиардом. Человек, который не чувствует разницы, неадекватен не только в своей науке, но и в жизни. Нужно уметь пренебречь малым числом ради большого, но нужно точно знать, когда это можно сделать, а когда нельзя. И подобное знание делает человека более мудрым.

Беседовала Евгения Ульянова-Леонова