Германия замерла, как шарик на лезвии: вот-вот упадет направо или налево. Падать в любом случае будет больно, но траектории падения окажутся все же разными. Предсказывать будущее не берется сегодня никто.

Все еще канцлер, Герхард Шрёдер уже не раз доказывал, что он политик неординарный. Но этим летом ему удалось застать врасплох всех, включая своих сторонников. Устроив самому себе вотум недоверия, канцлер спрвоцировал в стране политический кризис, чтобы выйти на досрочные выборы.

Поначалу казалось, что Шрёдер решил устроить себе красивый финал, такое политическое харакири: на миру и смерть красна, если уж все равно реализовать намеченные планы не удается. В самом деле, после того как в верхней палате парламента, утверждающей по конституции ФРГ практически все законодательные акты, получила крепкое большинство оппозиция, смысла в существовании правительства Шрёдера не осталось. Было ясно, что оппозиция станет торпедировать все инициативы красно-зеленой коалиции, в то же время громко обвиняя ее в неспособности справиться с ситуацией. Чтобы не участвовать в этом политцирке, Шрёдер и пошел на отчаянный маневр. Поскольку рейтинг его партии был в тот момент в два с лишним раза ниже, чем у блока ХДС-ХСС, то его действия и воспринимались как красивый, но отчаянный жест. Победа консерваторов была неизбежной.

Трудно сказать, был ли у Шрёдера расчет или он просто блефовал, если уж двум смертям не бывать, а одной не миновать. Но результат оказался все же неожиданным. К выборам не был готов никто. Тут-то ХДС-ХСС и запнулся, не успев переключиться с роли оппозиции на роль силы, готовой возглавить правительство. Долгое выяснение того, кто в блоке главный (здесь, как всегда, отличился баварский ХСС и его лидер Эдмунд Штойбер), довольно бессмысленные препирательства и несогласованность публичных выступлений сильно задержали консерваторов на старте. Когда они наконец хоть как-то построили свои ряды, на этом этапе тоже не обошлось без ошибок. Самой серьезной оказался представленный в качестве финансового эксперта будущего правительства Пауль Кирххоф. Предложенная им радикальная программа демонтажа социального государства своей топорностью и непродуманностью последствий вызвала возмущение даже среди консерваторов, не говоря уже об их противниках, для которых Кирххоф стал любимым мальчиком для битья.

Последним ударом стали теледебаты, в которых Шрёдер (что и следовало ожидать) выглядел гораздо серьезнее своей соперницы Ангелы Меркель. Таким образом, Шрёдер, словно боксер, резко отступивший назад, спровоцировал соперника на ложное движение. Ничего не предпринимая, он дал консерваторам большой простор для совершения ошибок, и они их сделали немало. В результате рейтинг социал-демократов вырос в два раза, тогда как рейтинг консерваторов снизился. Возможно, результат социал-демократов мог бы оказаться и более удачным, если бы не появление Левой партии, объединившей остатки бывших восточногерманских коммунистов с радикалами социал-демократической партии, считающими (и не без оснований), что Шрёдер предает традиции социал-демократии. Левакам удалось ?отщипнуть? у канцлера немного сторонников. В результате сложилась патовая ситуация: консерваторы и либералы набирают, согласно опросам, столько же голосов (чуть менее половины), сколько и весь (условно) левый лагерь: социал-демократы, зеленые и левые. В такой ситуации возможно, в принципе, что угодно: от ?большой коалиции? консерваторов и социал-демократов (было в истории ФРГ уже и такое) до возвращения либералов к союзу с социал-демократами. Пока политики проявляют крайнюю осторожность и по возможности открещиваются от всего. Разумеется, когда речь пойдет о реальной власти, действия могут быть совершенно иными.

Необычность предстоящих в воскресенье выборов в том, что около трети избирателей так и не решила пока, как будет голосовать. Для западноевропейской страны это ситуация скорее ненормальная. Но она вполне отражает смятение в душах немцев, недовольных и правительством, и его оппонентами и в то же время страшащихся перемен (по тем же опросам, чуть более половины избирателей не видит необходимости в смене курса). Именно поэтому результат выборов остается загадкой. Перемены будут в любом случае, но если социал-демократы обещают хранить традицию послевоенной социальной рыночной экономики (удастся ли им это ? еще вопрос), то консерваторы явно намерены идти напролом, ломая все социальные составляющие и беззаветно работая на богатых (в предвыборных заявлениях, правда, некоторые технические моменты благоразумно не упоминаются). Серьезные различия есть и во внешней политике, где консерваторы готовы продолжить старый курс своего верного союзника - США. Правда, единства в лагере консерваторов нет. Некоторые сильные региональные лидеры не согласны с предложениями центра. Поэтому нет уверенности в том, что в случае победы ХДС-ХСС консерваторам удастся выстроить последовательную программу действий, тем более что поле для маневра в стране, переживающей серьезные социально-экономические и политические неурядицы, все больше сжимается.

Масса Германии и в европейском, и в мировом контексте велика, так что результат выборов будет иметь значение и для Европы, и для евро-атлантических отношений, и для России, поскольку консерваторы готовы к более жесткому курсу в отношениях со своим большим соседом на Востоке. Ждать осталось недолго.