По обе стороны стола изображения двух муз – Клио и Каллиопы. История и эпическая поэзия. Чуть позже рядом с музами появляются охранники, и, наконец, сам Хасбулатов. Спустя 20 лет он все еще следует своему лозунгу времен путча: «Надо драться, а не сдаваться!». Именно так Руслан Имранович вроде бы ответил Ельцину, когда тот (вроде бы) пришел к нему с грустной уверенностью, что все кончено и их сейчас арестуют: «А я ему говорю, Борис Николаевич, как же так? Мы два года отстаивали свою автономию, свои мечты, воодушевили людей, а теперь только показалась какая-то угроза, и все? Я ученый, но у меня есть честь, что она скажет, если мы отступим?» Хасбулатов, кажется, и сейчас возмущен поведением Ельцина и готов отстаивать честь ученого. Ну, кто здесь на Белый дом?

Он уже и намеки делал: мол, что стоит Путину попросить его навести порядок в Чечне, восстановить местную промышленность? Путин не откликнулся. Последнее время никто не зовет даже на небольшие подвиги. Больше того: никто не чтит и былых достижений. «Вот сейчас все обсуждают доклад Джозефа Стиглица. А я помню, как он в 90-е выступал за приватизацию, поддерживал реформы Ельцина! Я же первый выступил против этой политики, которая привела и к расстрелу парламента, и к кризису. Но ведь никто сейчас не вспоминает, что вот был такой профессор Хасбулатов в России! Все возносят Стиглица, который почти на каждой странице своего 350-страничного труда повторяет то, о чем я писал 20 лет тому назад». Обида понятна, любой на его месте расстроился бы.

Он говорит о необходимости быть серьезным в момент принятия ответственных решений, но сам с трудом справляется с эмоциями: «Штаб Ельцина занимался смешными вещами, в то время как мне с моими соратниками приходилось организовывать оборону, вести переговоры, делать массу других вещей, всего и не упомнишь… Ельцин вовсе не богатырь, пришедший из пены морской, чтобы дать России свободу и демократию, все было не так. Он пытался бежать, и это факт. Возмущению моему не было предела, но я сказал: Борис Николаевич, вы президент, вам надо спасать свою жизнь, а у меня здесь сотни депутатов, как я могу?!». Возмущению и теперь нет предела.

Он знает – и всегда знал! – как поднять страну, улучшить ее политическую, экономическую и вообще любую систему. Все очень просто, спросите у Хасбулатова или купите его книжку. Да, экономика полностью зависит от нефтегазового сырья и мы не производим готовых продуктов, да, в стране политическая монополия, а то, что называют оппозицией, представляет собой устраивающий власть «симулякр борьбы». Да, все это нужно менять. Но сейчас не 1991 год, и сердца не так требуют перемен. Требуют, но не так.

Впрочем, настоящее его не слишком интересует. Он полностью захвачен мыслями о себе начала девяностых. И не только он. Зал битком набит людьми за пятьдесят. Судя по всему, это единомышленники. По крайней мере, все настроены очень дружелюбно и выражают полное согласие с Хасбулатовым. Охрана кивает в такт его словам и улыбается одобряюще – любят его, наверное. Единственный на весь зал молодой человек, который срывающимся голосом задал вопрос об «ответственности Хасбулатова за вооруженное разрешение кризиса двоевластия в 93-м», был вынужден покинуть помещение под осуждающими взглядами хасбулатовцев. Но Руслана Имрановича не задеть, похоже, он счастлив, как бывают счастливы ветераны войны, когда к ним на День Победы приходят школьники с поздравленьями.

…Думать о начале девяностых немного печально. Все-таки это был период, овеянный ветром революции, ее романтикой, ее флером. Больше пока таких всплесков не наблюдалось. Прошло и кануло. Политика вновь скрылась за стенами Белого и других домов. Можно, конечно, и сейчас отведать экстрима на уличной демонстрации или «марше», но нынешнее положение вещей не дает возможности политического энтертейнмента в масштабах 1991 года. Танки, баррикады, сражения за светлую идею демократии! Ролевая игра высшего уровня, еще чуть-чуть – и поверишь, что ты эльф. Кажется, Хасбулатов поверил.