Андрей Егоров, кандидат исторических наук, доцент, заведующий кафедрой истории Череповецкого государственного университета

От редакции: Не секрет, что либеральное внесистемное политическое движение, известное под именем "марш несогласных", куда более радикальное и левое в Северной столице и более умеренно-правое в Первопрестольной. В беседе с историком либерального дореволюционного движения на северо-западе России Андреем Егоровым выяснилось, что эти традиции закладывались еще столетие назад.

Русский Журнал: Конституционно-демократическая партия ? одна из крупнейших и известнейших дореволюционных либеральных партий. Известно, что в разных регионах России кадеты склонялись к разным политическим флангам: где-то они были ближе к умеренным партиям, где-то ближе к левым. Как эта партия развивалась на Европейском Севере России? Как позиционировали себя кадеты?

Андрей Егоров: Кадеты Европейского Севера были существенно более левыми, чем в среднем по России. С чем это связано? Во-первых, Европейский Север - это край ссыльных, среди которых было множество представителей социалистических партий: эсеров, социал-демократов. Естественно, что у них были разноуровневые контакты с местным населением, в том числе с либералами. Эти контакты оказывали определенное воздействие на участников либерального движения, вели к радикализации настроений по отношению к существующей власти.

Во-вторых, на Севере кадетов активно поддерживала часть крестьянства, что в целом для России было не характерно. Как известно, крестьяне не являлись основной социальной опорой конституционных демократов. Однако на Европейском Севере были целиком крестьянские кадетские организации, что отмечал даже П.Н. Милюков в своих эмигрантских работах. Причина подобной позиции части крестьянства заключается в том, что на Севере не было крепостного права. Поэтому либеральные идеи были ближе для крестьян, чем революционные.

Свою роль сыграл и тот факт, что во время Первой российской революции не все сразу разобрались в программах и специфике партий. Поэтому некоторые лица, в том числе и крестьяне, записывались к кадетам, принимая их за более левую, революционную партию. Например, руководитель Архангельского губернского комитета кадетской партии И.В.Галецкий, избранный в 1 Государственную Думу, в процессе общения с другими депутатами понял, что попал не в ту партию, вышел из состава конституционно-демократической партии и вступил во фракцию трудовиков. Этот случай получил огласку, об этом писала столичная пресса, разобраться в ситуации в Архангельск приезжал член кадетского ЦК А.М. Колюбакин. В итоге городская кадетская организация раскололись: 80 из 180 человек ушли к трудовикам.

Со временем состав кадетской партии стал более умеренным, яркие радикальные элементы ее покинули.

РЖ: В чем проявлялась левизна конституционных демократов на севере?

АЕ: В целом кадеты Европейского Севера шли за левым крылом кадетского ЦК, поддерживая наиболее радикальные лозунги: ответственность правительства перед Думой, аграрный проект "42" и т.п. Среди "северных" кадетов было довольно популярно Выборгское воззвание. Но были в регионе и правые организации. Например, в Великом Устюге, который был старинным торговым центром, многие кадеты (в том числе местные предприниматели) ориентировались на правое крыло партии. В своих воззваниях они даже подчеркивали свою поддержку царской власти, что было немыслимо для левых кадетов. Однако это исключение. Публичные заявления кадетов Архангельска и Вологды отличались высоким уровнем радикализма.

РЖ: В публичной политике кадеты презентовали себя как враги существовавшей власти. Однако в то же самое время кадеты, особенно в небольших провинциальных городах, были очень хорошо знакомы, а иногда даже и дружны, с представителями губернской администрации. Как относилась власть к подобному поведению кадетов? Какие основные черты взаимодействия власти и либералов на Европейском Севере можно назвать?

АЕ: Взаимодействие шло, прежде всего, по линии органов местного самоуправления. Зачастую кадеты возглавляли земства и городские думы, многие рядовые работники поддерживали партию или входили в нее. Например, председателем Вологодского губернского земства в 1905-1906 гг. был кадет В.А. Кудрявый, Вологодским городским головой также был кадет Клушин.

Если же говорить о преследовании властью либералов, то здесь ситуация неоднозначная. Серьезные преследования либералов наблюдались лишь до Манифеста 17 октября 1905 г., когда кадетской партии еще не было. Напомню, что Союз освобождения, из которого и выросла кадетская партия был нелегальной организацией. Согласно документам жандармерии, был возбужден ряд уголовных дел против участников либеральных организаций: Союза освобождения, Союза земцев-конституционалистов. Они обвинялись в незаконной агитации, преимущественно на публичных собраниях. Целый ряд подобных дел был прекращен после Манифеста 17 октября 1905 г., провозгласившего свободу собраний, союзов и т.п.

После Манифеста 17 октября и до роспуска 1 Государственной думы и последовавшего затем Выборгского воззвания с протестом против этого, отношение местных властей к кадетам было довольно нейтральным. Кадетская партия действовала вполне открыто, не выдвигала чисто революционных лозунгов, и поэтому у властей не было оснований преследовать либералов. Не то, чтобы власть относилась к кадетам одобрительно или дружила с ними, просто они с ними не боролись. В этот короткий период власть воспринимала кадетов как политическую силу, с которой надо считаться и которая должна существовать и далее.

Выборгское воззвание превратило кадетов в глазах власти в революционеров. Циркуляр министра внутренних дел П.А. Столыпина запретил чиновникам состоять в нелегализованных политических партиях, каковой на тот момент являлись и конституционные демократы. После этого власть стала преследовать кадетов административным путем. Местная администрация ставила кадетов, работавших в государственном аппарате и местном самоуправлении, перед выбором: или писать расписку о неучастии в нелегализованных партиях (т.е. в партии кадетов), или быть уволенным с занимаемых должностей. Так, упоминавшиеся нами руководители Вологодского земского и городского самоуправления отказались дать расписку и были уволены. Но такие случаи были нечасто. В большинстве случаев чиновники писали расписку, ибо место службы было для них основным источником дохода. Стремление прокормить семью было важнее, чем участие в партии.

Серьезные преследования кадетов наблюдались во время выборов во II Государственную думу. Власть возбуждала против тех из них, кто мог попасть в Думу, липовые уголовные дела. Повод для этого обычно заключался в хранении нелегальной литературы, в первую очередь революционных листовок. Кадеты читали их, чтобы быть в курсе дел у революционеров. Но до тюремного заключения дело не доходило: после выборов уголовные дела обычно закрывались. Не было такого, чтобы кого-то из местных либералов оказался за решеткой за хранение нелегальной литературы.

Кроме этого, власть стремилась исключить кадетов из состава Государственного совета, часть которого избиралась от губернских земских собраний. Одним из таких являлся кадет В.А. Кудрявый. Чтобы удалить его из Госсовета, вспомнили о ситуации в Вологде в октябре 1905 года. Тогда после Манифеста 17 октября в городе начались черносотенные погромы. В ответ Вологодское губернское земство с согласия В.А. Кудрявого, как его руководителя, и городская дума приняли решение о создании вооруженной народной дружины. Это было, разумеется, незаконно, что и припомнили Кудрявому в 1907 г., возбудив против него уголовное дело и исключив на этом основании из состава Государственного совета.

РЖ: Получается, определяющим во взаимодействии власти и либералов были административные преследования?

АЕ: Пожалуй да. Я не припомню ни одного случая по Европейскому Северу России, чтобы дело окончилось тюремным заключением.

РЖ: Каким было отношение местных органов политической полиции - жандармских управлений - к кадетам?

АЕ: До манифеста 17 октября 1905 года многие видные либералы были под надзором полиции. На каждого было заведено дело, о каждом собирали информацию. После манифеста 17 октября интерес со стороны политической полиции к либералам сильно уменьшился. На фоне революционной активности преследование либералов было для жандармов третьестепенным делом.

Можно рассказать и несколько забавных случаев. В Белозерске активную роль играл либерал С.С. Холопов. После выхода манифеста 17 октября одному из жандармов в Череповце пришло указание съездить к Холопову в Белозерск, где не было жандармского управления, и узнать о его реакции на манифест. Отчет о командировке жандарма был таким: переговорить с Холоповым я не смог, потому что он пьет пять дней подряд, трезвым не бывает, а мне некогда ждать, когда он бросит пить. Я переговорил с его соседями, которые мне сообщили, что Холопов так обрадовался появлению манифеста, что вывесил российский флаг и от радости запил.

РЖ: Подобное поведение либерала не вызвало удивление жандарма?

АЕ: Это был официальный документ, поэтому сложно понять, какие у жандарма были эмоции при написании отчета.

Была еще одна история. Лето 1906 года на улице Вологды полиция подобрала абсолютно пьяного человека с удостоверением члена конституционно-демократической партии. Его отнесли его в участок. Когда он проспался, выяснилось, что причиной запоя либерала стало горе: роспуск I Государственной думы. Полиция кадета, конечно, отпустила, но соответствующий отчет жандармскому руководству был послан.

В целом со стороны жандармерии к либералам было лояльное отношение. Кадетов преследовали не жандармы, а администрация. Жандармам же хватало революционеров, до либералов руки не доходили. Тем более, что кадеты были видными общественными деятелями: возглавляли городские думы, земства, торговые и промышленные предприятия. Да и зачем было за ними следить? Вся деятельность кадетов была на виду, все известно.

РЖ: Бывали ли случаи совместных акций власти и либералов? Или либералы себя четко позиционировали как противники власти, которые не могут запятнать свою репутацию сотрудничеством с администрацией

АЕ: Единственный случай, когда либералы выступили вместе с властью - это Первая мировая война. Кадеты выступили тогда с патриотических позиций. Это одна из причин, по которой в годы войны кадетам стали возвращать должности в органах местного самоуправления. Например, тот же Кудрявый, отстраненный со всех постов в 1907 г., был в 1915 г. возвращен на работу.

РЖ: А против революционеров кадеты не выступали совместно с властью? Можно ли говорить о каком-то консенсусе элит, к которой относились как либералы, так и представители власти, на местном уровне?

АЕ: Естественно, что либералы в своей прессе осуждали революционные эксцессы. Но бороться с революционерами они не могли: это ведь задача власти, у которой для этого были соответствующие полномочия. Да и кадеты не ставили себе задачей бороться с революцией. Что касается консенсуса элит, то, на мой взгляд, нет каких-либо оснований говорить о консенсусе между кадетами и местной администрацией в дореволюционный период.

РЖ: В отечественной литературе по либерализму зачастую говорится об единстве либерального движения, состоявшего из таких партий как кадеты, октябристы, мирнообновленцы и ряда других более мелких партий. При чем это движение резко отличается, с одной стороны, от революционного, а с другой, от монархического. А, например, в дореволюционной политической полиции граница разделения на провластные и противоправительственные течения проходила по-иному: кадеты относились к противоправительственному движению, в то время как октябристы и все, кто был их правее, воспринимались как "свои". На Ваш взгляд, кадеты Европейского Севера были ближе к власти или к революции?

АЕ: Конечно, они были ближе к революции. Тем более, что у либералов на Севере зачастую были родственные отношения с революционерами. Например, сын того же Кудрявого, о котором я уже упоминал, был членом РСДРП. Власть воспринимала кадетов практически как левых, и уж точно не как правых.

Да и сами кадеты себя так представляли. Достаточно вспомнить известную фразу "слева для нас врагов нет". Кадеты делили всю страну на "мы" (прогрессивная общественность), и "они" - те, кто стоит вместе с властью по другую сторону баррикад. Кадеты воспринимали октябристов как правую, проправительственную партию. О совместных действиях с ними в 1905-1907 гг. не могло быть и речи. Разлом, действительно, шел внутри либерального движения.

Беседовала Любовь Ульянова .

Примечания:

1. Выборгское воззвание ("Народу от народных представителей") - обращение группы депутатов I Государственной думы - кадетов, трудовиков и социал-демократов (кадетов около 120, представителей остальных партий около 80), принятое в Выборге 10 июля 1906 в ответ на роспуск думы. В.в. призывало граждан всей России до созыва думы не давать "ни копейки в казну, ни одного солдата в армию". Займы, которые будут заключены без согласия думы, объявлялись недействительными. Призыв к пассивному сопротивлению имел целью предотвратить возможный революционный взрыв, вызванный роспуском думы, направить возмущение масс в "конституционное" русло. К самому В.в., которое не имело практических последствий, кадеты применили "принцип пассивного сопротивления", 4-й съезд партии кадетов [24-28 сентября (7-11 октября) 1906 года] принял резолюцию с отказом от осуществления В.в. Против подписавших В.в. было возбуждено уголовное преследование, и 12-18 (25-31) декабря 1907 года Особое присутствие Петербургской судебной палаты приговорило 167 обвиняемых из 169 к трем месяцам тюрьмы каждого, что означало лишение их избирательных прав при выборах в думу и на общественные должности (БСЭ).