Анатолий Уткин, директор Центра международных исследований Института США и Канады РАН

"Русский журнал": Сегодня на пресс-конференции Владимир Путин сделал ряд важных внешнеполитических заявлений. С одной стороны, отвечая на вопрос о выборах президента США, он подчеркнул, что личность будущего руководителя США не является принципиально важной, так как "фундаментальные интересы России и Соединенных Штатов неизбежно будут подталкивать руководство обеих стран к развитию позитивного диалога, как минимум партнерского". С другой стороны, достаточно жестко Владимир Путин высказался по поводу такой международной организации, как БДИПЧ, посоветовав его представителям не навязывать России никаких условий по наблюдению за выборами. На прошлой неделе он проявил не менее критическое отношение к ДОВСЕ. Что значат эти заявления? Можно ли говорить о том, что Россия начала занимать позицию критическую и независимую по отношению к международному сообществу, в котором доминирующее положение занимают США и Европа? Каковы вообще основные черты внешнеполитической стратегии России сегодня? Как они могут измениться и в какую сторону в ближайшее время и при новом президенте?

Анатолий Уткин: Президент России Владимир Путин сегодня смотрит в будущее. Все его заявления, в том числе и внешнеполитические, необходимо рассматривать с этой точки зрения. Решение вопросов внешней политики Владимир Путин поручил Сергею Иванову, которому он доверил выступление в Мюнхене на прошлой неделе. Государственная задача Сергея Иванова - разработать стратегию развития страны по этому направлению. Их позиции ничуть не расходятся, они говорят и действуют в унисон.

Каковы наиболее серьезные претензии России к внешнему миру в течение последнего года? Во-первых, мы несогласны состоять в договоре, касающемся ракет среднего радиуса действия. Мы уничтожили свои СО-20, так же как американцы уничтожили свои "першинги".

Во-вторых, мы недовольны ОБСЕ. В этой организации имеется так называемая "третья корзина", то есть оценка внутренней ситуации противостоящей соседней державы. На этот счет у нас никогда не было никаких ни претензий, ни пожеланий, скажем, по отношению к США и странам Западной Европы. Хотя при этом я лично видел маленький синий домик в Грозном, где ОБСЕ проводил переговоры между Масхадовым и Лебедевым. И вот тут возникает вопрос: почему они лезут к нам, а не рассматривают проблемы, например, на Корсике, в Каталонии, Басконии, Нормандии, Уэльсе, Северной Ирландии? Это как минимум нечестно.

В-третьих, мы признаем сегодня ошибочным или, по крайней мере, излишним сокращение обычных вооружений по договоренностям ДОВСЕ, подписанным вначале в Вене, потом в Париже в 1990 году. Согласно договору ДОВСЕ мы уничтожили три четверти своих танковых самолетов, но не был уничтожен ни один западный танк. Более того, как известно, этот договор даже не ратифицирован парламентом ни одной из западных стран.

Хочу в связи с этим процитировать Владимира Путина: "Они что, считают нас стаей идиотов?"

Конечно, затраты России на вооружение несопоставимы с затратами США. У нас - около 50 млрд долларов в год, у них - 522 млрд в этом году, 700 в следующем, триллион через год. Но тем не менее вчера мы спустили на воду нашу лучшую последнюю подводную лодку - крейсер "Юрий Долгорукий", он имеет 12 ракет, каждая из которых разделяется на 10 головных частей. Она может уничтожить любую страну мира одним залпом. И это говорит о том, что мы не жалеем средств на охрану и защиту собственной независимости.

В этом мы очень отличаемся от самих себя 90-х годов, когда мы были готовы передать даже коды наших ракет.

РЖ: То есть, несмотря на заявление Владимира Путина о геополитической неизбежности партнерских взаимоотношений с США, сегодня нельзя говорить о каких-либо симптомах "политики умиротворения" в противовес стратегии, обозначенной в Мюнхенской речи Владимира Путина в прошлом году?

А.У.: А что такое "политика умиротворения"? Ведь этот термин имеет четкую историческую локализацию: это неудавшаяся политика стран Запада по отношению к Германии в 1936-1938 годах.

Если сегодня говорить о каких-то попытках улучшения отношений, сближения между странами, то они делались. Но сегодня для этого неподходящий момент, нам это не нужно. В 2002 году американцы подняли на 30% таможенные тарифы на нашу сталь, алюминий и другие значимые товары, которые мы продаем США. Сегодня в России американцы не активны с экономической точки зрения, хотя и строят автозаводы. В отличие от 90-х годов, мы не очень нуждаемся сегодня в деньгах. Мы получили 60 млрд инвестиций за прошлый год. Но самое главное: газ и нефть дали нам независимость. Мы наживаемся на нефти, а США потребляют ее больше всех в мире.

РЖ: На выступлении в Госсовете 7 февраля Владимир Путин заявил о новом витке гонки вооружений, разворачиваемом по инициативе стран Запада. Тем самым было снято табу на риторику "холодной войны". Действительно ли наблюдается эскалация международных отношений? В каких областях вооружений гонка идет (если идет) наиболее интенсивно? Какое место в этой гонке занимает ПРО? Что Россия может противопоставить в этом смысле Западу и прежде всего США?

А.У.: Наиболее интенсивно гонка вооружений для США идет в области антиракет. Они строят по всему миру станции слежения и пункты, откуда они могут сбить ракеты, поднимающиеся на горизонте. Мы, со своей стороны, против милитаризации космоса. И в этом мы отличаемся от китайцев, которые недавно сами сбили свой спутник, показав, что они могут это сделать.

Наши основные силы направлены на создание современных межконтинентальных баллистических ракет. Это "Тополь-М" - мобильная ракета, которая сегодня в виде грузовика ходит по неведомым дорожкам, и его невозможно засечь из космоса, потому что он через секунду находится уже в другом месте. 70% наших вооружений - это наземные шахтные ракеты, а теперь уже и мобильные ракеты.

Сегодня мы выходим в море, мы строим три подводные лодки, подобные "Юрию Долгорукому". И это будет наша основная сила. Ведь у нас всего один порт, который открыт круглый год, - это Мурманск. Поэтому мы можем выходить в мировой океан только оттуда, к сожалению. Кроме того, мы строим авиацию: Су-35. Каждый день наши бомбардировщики Ту-160 летают до юга Атлантики, то есть стоят на страже, дежурят: не летит ли кто-нибудь с Запада на Восток?

Употреблять же термин "гонка вооружений" неправомерно в данном случае. Мы в разных категориях: один в легчайшем весе, а другой в первом тяжелом. И какая битва может случиться между ними? Чем закончится это соревнование? С другой стороны, американцы завязли в Ираке, они тратят на это триллион долларов, у них это отнимает 300 тысяч солдат. Говорить же открыто о существующей гонке вооружений я бы не стал. Такой гонки нет. Просто все страны беспокоятся о своей безопасности. Недавно Виталий Третьяков в программе Познера в ответ на вопрос о существовании у России противников сказал: "А вы читаете ежегодный доклад Пентагона, в котором черным по белому написано, что страны, противостоящие США, - это Иран, Северная Корея и Россия?" Раз они это пишут - значит, они так думают. Соответственно, и мы не можем безоблачно и радужно смотреть на окружающий нас мир.

РЖ: Настроения в США показывает ход предвыборной президентской кампании, в которой большую популярность приобрел "ястреб"-республиканец Джон Маккейн. В опубликованной на прошлой неделе его доктрине содержится ряд принципиальных заявлений, имеющих прямое отношение к России и ее внешнеполитическому положению: исключение России из "большой восьмерки", ускоренное вступление Грузии и Украины в НАТО, признание независимости Косово. Насколько эти заявления Маккейна реалистичны и традиционны, во-первых, для партии республиканцев, а во-вторых, для ее "ястребиного" крыла?

А.У.: Сейчас у Джона Маккейна в голове только одна мысль: стать президентом США. И он готов сказать все, что угодно, чтобы добиться своей цели.

Джон Маккейн - национальный герой США: воевал во Вьетнаме, семь лет сидел во вьетнамской тюрьме, написал книгу, по которой поставлен фильм. Он мог стать президентом в 2000 году, потом в 2004-м. Но ЦРУ и нефть оказались сильнее, почему Джордж Буш и обошел его на этих дистанциях. Маккейн - сложившийся человек. Чем-то он напоминает Рональда Рейгана: он не классический ученый, не писатель, даже не политик. Он военный. И в этом во многом его сила.

Он представляет ту часть американского общества, которая сегодня испытывает большие сложности. Да, он действительно говорит о том, что не выведет войска из Ирака. Но при этом имеется в виду, что он не выведет их с ходу, одним махом, чтобы не взорвалась страна, не началась борьба сунниты-шииты-курды. Однако в США нет сегодня людей, которые бы считали, что военное решение может привести к победе. К счастью, все поняли, что цивилизационно Ирак находится в другой части света и никакие действия США этого не изменят. Поэтому Маккейн популярен среди тех правых, которые не смирились с поражением США в Ираке.

Республиканцы - это партия меньшинства, партия богатых, партия англосаксов, партия тех, кто владеет прессой на 75%, партия тех, кто живет скорее на севере, чем на юге, скорее на востоке, чем на западе (хотя Маккейн - исключение в данном случае). Республиканцы опозорились с президентом Бушем. "Бушизмы", да и сам Буш стали просто клоунадой. Если завтра Джордж Буш похвалит Джона Маккейна, то это будет худшее, что может быть в президентской гонке Маккейна.

Сложность у Маккейна в том, что он готовился выступить непримиримым человеком, который был героем и останется им, который не подведет американские вооруженные силы. Но сегодня проблема США номер один вовсе не Ирак, а кризис американской экономики, начавшийся в ноябре прошлого года. Налицо все признаки циклического кризиса. Сколько он будет длиться? Какие сферы затронет? Будет ли он похож на кризис 1929 года? Никто этого не знает. Окажет ли он влияние на взаимоотношения США с союзниками, с Китаем? Это тоже трудно сказать. В этой ситуации главный соперник Джона Маккейна - бывший губернатор Массачусетса Митт Ромни - кажется более приемлемым претендентом. В сфере падающей экономики, растущей безработицы, уменьшения внутреннего рынка Маккейн не силен.

Тем не менее Маккейн - это сильный кандидат. Хотя бы потому, что демократы, как всегда, расколоты. Выбор у демократов: или женщина, или черный - уже одно это вопрос. И на этом фоне Маккейн смотрится лучше, чем молодой Обама, и лучше, чем всем уже поднадоевшая Хиллари Клинтон.

Но битва не закончена. Еще ничего не решено. Все может измениться в одну секунду. Поэтому в целом рано говорить о заявлениях Маккейна по отношению к России как отражающих симптоматические настроения американского общества.

Беседовала Любовь Ульянова