Между Россией и Китаем существует определенное «душевное согласие», натуральная антанта, по вопросу присутствия американских войск в Средней и Центральной Азии. Видимым проявлением этого взаимопонимания является ШОС. Однако на этой «точке» антанта и заканчивается. Китай не высказывает возражений против проекта противоракетного щита, который предыдущая администрация США собиралась разместить в Польше и Чехии. Это проблема остается только российской, и рассчитывать на поддержку Китая по этому вопросу не стоит.

Точно такое же отношение Китая ждет и евроатлантическая концепция Президента России Дмитрия Медведева. Данная доктрина повторяет известную советскую концепцию горбачевской эпохи – систему безопасности от «Владивостока до Ванкувера». Речь идет о попытке России преодолеть напряженность в отношениях с Евросоюзом, возникшую в связи с российской энергетической экспансией на Восток. Если Россия сможет войти совместно с европейскими государствами в некую новую трансатлантическую систему безопасности, то на Китай это никак не повлияет – при условии, что сохраняется ШОС. Китайские интересы в Европе ограничиваются заботами о постоянном расширении торгового оборота. Геополитического аспекта они не имеют.

Россия и Китай сотрудничают в торговой сфере, в том числе в оборонном секторе и – самое важное – в Совбезе ООН. При обсуждении важнейших глобальных проблем фраза «Россия и Китай» стала в этой структуре общим местом. Когда дело доходит до резолюций, Совбез почти всегда оказывается расколот на США, Англию и Францию с одной стороны и Россию и Китай – с другой. Происходит это, прежде всего, потому, что Англия и Франция (при Саркози) всегда выступают за сохранение status quo. Их вполне устраивает американское лидерство в мире. Однако Россия и Китай надеются добиться более выгодных и более равноправных отношений с Соединенными Штатами.

Все это ситуативное положение вещей, а отнюдь не некое стратегическое партнерство. И Китай, и Россия рассматривают свой «союз» исключительно с точки зрения практической пользы. Из-за различий в географическом положении и темпов экономического роста у двух стран достаточно разные национальные интересы, так что о полной гармонии говорить не приходится. Китайские приоритеты лежат в Азии – Восточной, Юго-Восточной и Южной. Здесь у Китая рынки, здесь он ведет территориальные споры, сюда же нацелены его планы наращивания собственных военно-морских сил. А Россия расположена к северу, следовательно – несколько не в фокусе китайских интересов.

Кроме того, для китайского стратегического сообщества характерно снисходительное отношение к России: мол, это «битая карта», только и способная, что спекулировать на своем прошлом величии, недостойный наследник великих предков. Общая экономическая слабость России, ее постепенно разрушающаяся инфраструктура, нефтедолларовая зависимость, чудовищный демографический спад – все это приводит людей, планирующих китайскую политику, к мысли, что Россия им не соперник и не партнер. Китай добивается равенства с Соединенными Штатами (и американцы готовы эту идею рассматривать, вспомним «большую двойку» Бжезинского – схему, в которой заложено несколько неприятных сюрпризов для китайцев, но это совсем другая история) и с этой точки зрения оценивает роль России скептически, особенно когда последняя пытается втянуть Китай в свое противостояние с США.

Россия же придает отношениям с Китаем приоритетный характер и хочет большего внимания от Пекина – чтобы две страны могли выступать против НАТО в Средней Азии единым фронтом. Но и русские тоже смотрят на Китай снисходительно (историческое наследие).

Объективно России в любом случае придется играть вторую скрипку при союзе с Китаем – просто из-за того, что у последнего гораздо динамичнее развивается экономика. Если сработает модернизационный план Дмитрия Медведева по превращению России в технологически продвинутую державу, а не зависящую от цен на нефть и газ страну, тогда есть шанс, что такой «союз» будет построен на паритетных началах. И Китай в этом случае будет гораздо серьезнее воспринимать Россию.