Весь мир таков, что стесняться нечего
Е.Шварц "Обыкновенное чудо"

На прошлой неделе произошло событие, последствия которого могут оказаться (и, скорее всего, окажутся) несоизмеримы с его нынешним скромным резонансом: после года слушаний Международный трибунал по бывшей Югославии в Гааге оправдал двоих из троих обвиняемых по делу о пытках, издевательствах и убийствах мирных жителей в концлагере "Лапушник" в центральном Косово - заместителя командующего U?K (Освободительной армии Косово) Фатмира Лимая и его подчиненного Исака Муслиу. Единственным осужденным оказался Харадин Бала, лагерный надзиратель, то есть наименее ответственное лицо. Тем самым суд признал реальность выдвигавшихся обвинений, но оправдал основных обвиняемых за недостаточностью улик.

Суть обвинения сводилась к следующему. В мае-июле 1998 года соединения U?K под командованием Лимая удерживали в лагере "Лапушник" около тридцати человек - сербов и обвинявшихся в "коллаборационизме" албанцев. Заключенных морили голодом, подвергали избиениям и пыткам: выбивали зубы, вырывали ногти, одному из узников оторвали ухо. Держали их в хлеву, пол и стены которого были покрыты кровью и нечистотами; в отсеке, рассчитанном на 3-4 коровы, находилось по 10-15 человек, прикованных цепями к стенам. За три месяца существования лагеря было убито и замучено 15 человек; еще десятерых застрелили при отступлении сил U?K из района Глоговца и ликвидации лагеря в конце июля 1998 года.

Еще до начала суда, пытаясь отразить нападки албанцев, сторона обвинения подчеркивала, что процесс не носит политического характера и не направлен ни против U?K, ни против албанского населения Косово, причем специально оговаривала, что не стремится ни осудить, ни оправдать политику U?K или какой-либо иной политической партии, вовлеченной в вооруженный конфликт в Косово в 1998-1999 гг., идти навстречу сербскому общественному мнению, повлиять на политический процесс в Косово или возложить на албанскую сторону часть ответственности за кровопролитие. Тем не менее обвинение содержало пункт о "преступлениях против человечности", относящихся к разряду военных преступлений и предполагающих определенный масштаб боевых действий, достаточный для того, чтобы считать их "вооруженным конфликтом".

На отрицании соблюдения этого условия строилась линия защиты: адвокаты Лимая и Муслиу доказывали, будто U?K не обладало организационной структурой, которая позволяла бы инкриминировать начальникам грехи их подчиненных1, а масштаб косовского конфликта (как известно, оказавшийся более чем достаточным для "гуманитарных бомбардировок" и оккупации Косово и Метохии силами KFOR) не позволяет инкриминировать албанской стороне военных преступлений.

На прошлой неделе все смогли убедиться, что стратегия защиты была выбрана правильно: как объяснил агентству Reuters председательствовавший на процессе судья Кевин Паркер, "...Гаагский трибунал вправе выносить обвинительный вердикт по тому или иному преступлению лишь в том случае, если оно совершалось в рамках организованной кампании террора против гражданских лиц. В данном же случае обвинение не смогло доказать, что факт расстрела был частью систематической кампании, направленной исключительно против гражданского населения".

Несмотря на юридическую риторику, политический характер судебного решения не вызывает сомнений. Албанская общественность, выражавшая "серьезную обеспокоенность" в связи с началом процесса, теперь не скрывает своего удовлетворения. "Вердикт ясно показывает, что наша борьба за независимость против сербской оккупации поддерживается международным сообществом, - сказал в интервью ВВС "президент" Косово Ибрагим Ругова. - Надежды, возлагавшиеся нами на международное правосудие, полностью оправдались".

Аналогичные заявления последовали и от лидера албанских "ястребов", бывшего командующего U?K и непосредственного начальника Лимая Хашима Тачи: "Решение суда показало всему миру, что мы не преступники... мы боролись в честной борьбе за свою независимость". Таким образом, принеся в жертву "стрелочника" Балу, Гаагский трибунал фактически оправдал деятельность террористической организации U?K и придал ее лидерам статус реальных политических фигур, что накануне предстоящих переговоров по Косово и Метохии придает исходу процесса несомненное политическое значение. Учитывая, что сравнительно "умеренный" Ругова серьезно болен, а оправданный трибуналом Лимай чрезвычайно популярен среди албанцев, легко себе представить, что в скором времени лицо "косоварской" политики утратит последние остатки либеральной ретуши.

Помимо торжествующих моральную победу албанцев, единственный, кто выигрывает в данной ситуации, - это наиболее радикальные националистические круги Сербии, ассоциирующиеся в первую очередь с такой одиозной фигурой, как Воислав Шешель. После приснопамятных бомбежек решение Гаагского трибунала - серьезнейший аргумент, способный придать вес их демагогии, поскольку впечатление, произведенное им на сербов, можно сравнить с тем, как было бы воспринято в России оправдание Басаева, предстань он перед столь же авторитетным и "непредвзятым" международным судом. В глазах всего населения Сербии - как сербов, так и албанцев, независимо от эмоциональной оценки рассматриваемых событий, - оправдание Лимая и Муслиу означает оправдание убийства сербов как такового; по сравнению с фактами, известными каждому сербу и албанцу, даже наиболее красочные страницы обвинения звучат детским лепетом2.

Однако зловещий смысл произошедшего в другом: создан прецедент безнаказанности, низводящий все разговоры о "международном праве", "обеспечении права на защиту", "независимости суда" и т. д. к малопочтенной роли информационно-юридического прикрытия кровавой военной авантюры администрации Клинтона, поневоле поддержанной (и поддерживаемой в силу инерции и отчасти соблюдения политического декорума) европейским сообществом. Не стоит поэтому относиться к цитированным выше пассажам из выступлений Руговы и Тачи как к обычной риторике - они отражают, пусть в завуалированной форме, решимость албанцев довести дело сербского геноцида до логического конца и удовлетворение позицией Запада, в которой албанцы чуть было не усомнились.

Сколь бы ни было пагубно непосредственное влияние гаагского "правосудия" на ситуацию вокруг Косово, его возможные последствия как прецедента еще более многообразны и непредсказуемы. С точки зрения будущего объединенной Европы злосчастный вердикт - лишь очередное звено в цепи ошибок, которые в совокупности могут оказаться для нее роковыми. В условиях активизации мусульманского десанта (в первую очередь во Франции) каждая подачка Запада национально-освободительному терроризму, будь то Косово, Чечня или Палестина, свидетельствует о том, что дни его - как мирового лидера - сочтены. В основе подобной политики лежит ни на чем не основанное убеждение в том, что хищник готов удовлетвориться очередной порцией чужого мяса; когда запасы этого ценного продукта окажутся истощены, настанет очередь дрессировщика.
Примечания:

1 Согласно уставу Гаагского трибунала, командиры несут ответственность за преступления, совершенные их подчиненными, даже в том случае, если сами они не отдавали соответствующего приказа.

2 Помимо "эпизода в "Лапушнике" Лимаю, Муслиу и Бале были предъявлены еще пять обвинений по фактам насилия над гражданским населением Косово, доказать которые обвинению не удалось в силу недостатка свидетельских показаний, что в применении к европейскому правосудию, располагающему на сегодняшний день всеми средствами для выяснения истины о событиях в Косово, звучит смехотворно. Правдивую и лишенную какой-либо националистической предвзятости информацию о деятельности "бойцов албанского сопротивления" (в частности, Лимая) можно почерпнуть у замечательного, к сожалению, мало публиковавшегося журналиста Ирины Антанасиевич.