Итак, стали известны результаты первого тура выборов президента во Франции. Обошлось без сюрпризов: расстановка мест четырех ведущих лидеров была зафиксирована в соответствии с прогнозами. Но самое интересное, разумеется, будет на втором этапе. Действующий президент Жак Ширак, поначалу создававший впечатление возможности своего участия в избирательной кампании, свою кандидатуру, как известно, снял, что, с учетом положения доведенной до ручки страны и его рейтинга в 1%, вполне объяснимо. При этом он, видимо для подстраховки, желая хоть как-то повлиять на ход выборов, сделал заявление о поддержке своего "партайгеноссе" Саркози. Сей жест "доброй воли" уходящего президента объяснялся, скорее всего, не следованием установке "за Саркози", а стремлением "отдать должное" лидеру Национального фронта Ле Пену, вышедшему во второй тур президентской гонки 2002 года.

Внимательное наблюдение за предвыборным поведением четырех кандидатов-"тяжеловесов" позволяют провести аналогию с известным фильмом "Четверо против кардинала", поставленным по известному роману Александра Дюма: все отмеченные кандидаты, включая также самого шустрого среди них - центриста и гасконца Франсуа Байру, построили свои избирательные программы, не просто дистанцируясь от политики Ширака, а достаточно остро критикуя ее. В первую очередь это касается его однопартийца Саркози, который, подобно Арамису, имевшему, в отличие от других мушкетеров, особое отношение к церкви, так же, как и его коллеги, считал кардинала Ришелье своим противником. Это может не очень красиво, но зато практично, так как рядовой избиратель акцентирует свое внимание не только на личных качествах или составляющих программы кандидата, но также оценивает степень его независимости от политической линии предшественников.

Глава "Союза за народное движение" (UMP) Николя Саркози сохранил автоматически приписываемые ему с самого начала кампании позиции лидера в борьбе за президентское кресло. С одной стороны, оспаривать этот статус было достаточно сложно, учитывая большой опыт его "игры" в "высшей политической лиге" Франции. Кроме того, стоило учитывать высокий авторитет экс-министра внутренних дел не только среди французской элиты, но также и среди производительного социального класса, мечтающего о снижении социальных выплат.

Также необходимо помнить о том, что за Саркози стоят и здравомыслящие белые обыватели, негативно настроенные к выходцам из иммигрантских кварталов, осмелившихся продолжить выступления против беспросветности своего существования, начатые в 2005 году. Саркози, сознавая, что тема иммиграции является одной из самых больных во французском обществе, преднамеренно акцентировал на ней свое внимание, предложив, в частности, создать специальное министерство с целью наведения порядка в этой области, что не исключает получение им во втором туре симпатий со стороны электората Ле Пена. Правда, при этом националистически настроенные избиратели наверняка будут учитывать, что сам Саркози происходит из иммигрантской семьи и имеет еврейские корни.

Среди моментов, которые могут настроить электорат не в пользу неоголлистского кандидата, особо выделяется его стремление сделать Францию "другом США", а атлантизм, как известно, нынче в Европе не в большом почете. Кстати, лидер UMP вообще любит "поамериканизировать", рассуждая, в частности, о своих возможных шагах как президента в духе Мартина Лютера Кинга, делает акцент на стремлении "воплотить в жизнь новую французскую мечту, благодаря которой каждый француз будет смотреть в будущее не с тревогой, а с надеждой". Ему наверняка стоило, отбросив тень сомнения, откровенно использовать американский опыт президентской избирательной гонки и назвать свою избирательную программу как-нибудь соответственно: "новый курс", "справедливый курс" или "новые рубежи". Акцент на морализаторство, который делает Саркози, также вряд ли понравится молодым французским избирателям, еще не забывшим ситуации, связанной с введением закона первого найма.

Представитель Социалистической партии Сеголен Руаяль, которой прочат "серебро" в президентском марафоне, также имеет приличный политический опыт, причем без скандалов. А в конце прошлого года, по социологическим опросам, она заняла первое место среди французских политиков. Кроме того, нельзя забывать, что Руаяль не только политик, но и женщина, а это, при всех "шерше ля фам", в условиях расширяющейся мировой практики прихода женщин в верхние эшелоны власти также предоставляет ей определенные шансы на успех. Тем более что, занимая шестое место среди сотни самых сексуальных женщин мира, мадам Руаяль может рассчитывать на особое расположение французских мужчин-избирателей, независимо от их политической ориентации.

Еще одной важной составляющей возможного успеха Руаяль может стать ее нацеленность на укрепление ЕС, в котором у Франции, стоявшей у истоков евроинтеграции, фиксируется все меньше авторитета. А это особенно актуально в условиях подселения в "европейский дом" новых бесшабашных "жильцов". В целом, дистанцируясь от своего основного соперника, Руаяль настроена менее дружелюбно по отношению к США.

Но слабых сторон у кандидата от социалистов также хватает. И главная среди них - это, по выражению премьера Доминика де Вильпена, "безответственная программа", большинство положений которой являются нереальными, так как не разъясняет источников финансирования, а также не имеют четкой взаимосвязи. А если к этому добавить не очень сильные позиции Руаяль в своей партии, раздираемой нешуточными противоречиями, например, по поводу принятия конституции Евросоюза, то вполне вероятно, что значительная часть тех, кто отдал свой голос за центриста Франсуа Байру, поддержат прагматика и "носителя здорового цинизма" Николя Саркози. И Сеголен Руаяль не помогут ни ее новый имидж, связанный со сменой прически и стиля одежды, ни тот факт, что она считает своим кумиром Жанну д'Арк, ни прочие "мелкие" в глазах избирателя вещи.

В сложных для французского общества условиях электорат отдает предпочтение тому, кто предоставляет более убедительный сценарий выхода из кризиса. Кроме малозначащих общих фраз или сомнительных предложений (все более напоминающих социальные фантазии), по решению самых насущных проблем французского общества мадам Руаяль ничего предложить не может. И тот шанс, который ей был предоставлен в день рождения куда более решительного политика левого толка, так и останется нереализованным.

Третьим "по весу" в кампании претендентов стал Франсуа Байру, лидер "Союза за французскую демократию" (UDF). Он сразу поспешил обозначить себя в качестве "альтернативного кандидата", предложив придерживаться "третьего пути", т.е. лавировать между тем, что предлагают Саркози и Руаяль, и пообещал в случае своего успеха управлять страной "по-другому". Это позволило ему получить предложение от одного из социалистических лидеров Мишеля Рокара объединиться с Руаяль против правых - Саркози и Ле Пена, с чем Байру и согласился. Подобные моменты вынудили в конце концов достаточно жестко отреагировать на них основателя UDF Валерии Жискар д'Эстена, который не только назвал такой курс своего коллеги по партии "поддерживанием неопределенности" и "дрейфом между двумя политическими полюсами", но и поддержал Николя Саркози. Хотя Байру своими бойкими обещаниями "нанести поражение силам, которые хотят сохранить во главе страны левых и правых" и снискал себе симпатии избирателей, отдавших за него около 19% голосов, что было достаточно приличным результатом даже против 31% у Саркози и 26% у Руаяль. Но все равно выборы для Байру закончились крахом, и теперь его наверняка ожидают сокрушительные внутрипартийные разборки.

Замыкал список "мушкетеров" глава Национального фронта Жан Мари Ле Пен. Далеко не молодой (78 лет), но зато самый опытный кандидат в президенты Пятой республики. В президентскую лотерею он начал играть еще в далеком 1965 году, когда все его основные соперники еще пребывали в "нежном возрасте". Возраст не помешал лидеру ультраправых по-молодецки прыгнуть на ступеньку уходящего "президентского поезда" - необходимое количество подписей народных избранников, выступивших в его поддержку, он смог представить лишь за два дня до завершения регистрации кандидатов. Это сразу придало интригующий характер всей избирательной кампании. Как и заявления Ле Пена относительно какого-то "очень большого сюрприза" в первом туре.

Лидер французских националистов вступил в избирательную гонку с очень важным преимуществом, заключавшемся в том, что он, в отличие от своих соперников, не находился во власти и не отвечал в полной мере за ту ситуацию, в которой оказалась страна. Среди положений своей программы он, разумеется, сделал акцент на проблему "инородцев", что не мешало ему общаться с этими самыми "ненастоящими французами" как потенциальными избирателями. Ле Пен в наверняка последней для него президентской избирательной кампании не избежал тех моментов, которые просматривались и в программных выступлениях его основных соперников, - он также отошел от партийных позиций и попытался выглядеть более умеренным, чем обычно. Кроме "выхода" в эмигрантские кварталы, где он заявил о своем стремлении помочь их жителям выбраться оттуда, это проявилось также, например, в отказе от запрета на аборты.

Ле Пен, подобно Руаяль и Байру, отметил свое критическое отношение к США, но в то же время, реанимируя установки де Голля, сделал ставку на создание "Европы наций" с включением туда также России, что выглядело достаточно необычно на фоне внешнеполитических предложений его конкурентов. Акцент Ле Пена на европейскую политику не был случайностью: вот уже пятнадцать лет он является депутатом Европарламента, в котором возглавляет блок правых партий от Франции, Бельгии и Италии. Но этот достаточно высокий статус лидеру ультраправых не помог - французы отдали ему 11% голосов, а сами предпочли остаться в первую очередь французами, а не европейцами.

Французами они остались и в том смысле, что выбрали путь реализации на практике прогноза, предложенного задолго до самих выборов, заключавшего в себе старое предпочтение французов - отдавать предпочтение борьбе между умеренными силами левого и правого флангов. По большому счету, не важно, кто победит из двух оставшихся претендентов, так как главное - это чтобы выиграла сама Франция. А пока французским избирателям придется еще раз посетить политический кинотеатр. Только на этот раз их будет ожидать демонстрация совершенно иного фильма - "Игра в четыре руки".