Идею "народного акционирования" Сберегательного банка РФ "Русский журнал" попросил прокомментировать директора Института проблем инвестирования Евгения Сабурова.

"Русский журнал": 21 декабря 2006 года наблюдательный совет Сбербанка одобрил рыночное размещение 3,5 млн. акций, в покупке которых смогут принять участие и физические лица. В чем причины подобного решения?

Евгений Сабуров: Это абсолютно нормальное решение, оно давно назрело. Крупные кампании, к которым принадлежит и Сбербанк, должны выставляться, свободно котироваться. Естественно, это и привлечение средств для Сбербанка, и включение населения в систему финансового контроля за крупными компаниями.

РЖ: Это решение с чисто экономической мотивацией или здесь проявляется социальная политика государства? Можно ли назвать это акционирование "народным"?

Е.С.: Любая свободная продажа акций - это явление и экономическое, и социальное. Безусловно, здесь есть социальная составляющая. Другое дело, что, на мой взгляд, это надо было делать давно, что эта реформа запоздала, да и ее объемы могли бы быть побольше. Хотя объемы продаж - это проявление финансовой политики самой корпорации. Задача ведь в том, чтобы продать подороже. Поэтому, может быть, и правильно выставлять на продажу небольшими кусками.

В чем здесь социальная составляющая? Дело в том, что, когда мы говорим слово "капитализм", мы подразумеваем определенный механизм: люди свои сбережения капитализируют, вкладывают в какие-то корпорации, инвестируют и начинают получать доход от этого инвестирования. Это, собственно, и является основой капитализма.

При этом инвестирование со стороны сверхбогатых людей - это не такое уж сильное инвестирование по сравнению с инвестированием со стороны организаций, объединяющих много мелких вкладчиков. Например, таких, как пенсионные фонды, которые являются самыми крупными инвесторами в мире.

Если акции Сбербанка будут рассматриваться населением как некое средство для сохранения своих денег и преумножения их, то это будет свидетельством достаточно сильного сдвига в сознании наших людей, свидетельством того, что сделан еще один шаг на пути к нормальной капиталистической системе.

РЖ: Кому это решение выгодно - государству, обществу, отдельным группам общества? Правомерно ли разделять или тем более противопоставлять в данной ситуации интересы общества и государства?

Е.С.: Я не очень понимаю противопоставление государства и общества. Такое впечатление, что государство, то есть, по сути, органы управления, рассматриваются как антиобщественные элементы. Это все-таки натяжка.

Здесь надо говорить о том, что это выгодно населению. Будем надеяться, что Сбербанк достаточно мощная и надежная структура, а, судя по всему, это так. Далее. Это выгодно, естественно, Сбербанку, который привлекает новые средства. Если же говорить об обществе в целом - чем выше доходы, чем больше связанность между собой различных звеньев общества, тем оно прочнее, стабильнее, спокойнее, надежнее.

РЖ: Каков механизм запускаемого Сбербанком акционирования?

Е.С.: Сбербанк выпускает акции, которые выставляются на торги. Любой человек может записаться на продажу, сообщив, сколько он согласен заплатить. Если эта цена приемлема в плане предложения (не в смысле решения каких-то людей, а в смысле выставленной другими людьми цены), то человек станет владельцем. Если же он поставит слишком мало, а кто-то поставит больше, тогда на него может и не хватить.

РЖ: Можно ли тогда говорить, что так называемое народное акционирование способствует экономической мобилизации граждан? Какие еще методы можно использовать для поощрения экономической активности населения?

Е.С.: В данном случае разрабатывается, расширяется, прочищается еще один канал, по которому люди могут сохранять и преумножать свои деньги, что и есть экономическая активизация.

Это наиболее серьезный канал, который был совершенно незнаком советскому человеку, поэтому он так интересен, экзотичен для нас. Но в принципе это обычная мировая практика. Сейчас миллионы людей во всем мире играют - покупают акции, продают акции, смотрят ежедневно отчеты о состоянии своих финансов. Это несколько иная ситуация, чем даже в развитых стран сто лет назад. И она говорит о повышении экономической грамотности, о расширении возможностей. А расширение возможностей в экономике всегда называлось свободой.

РЖ: Может ли так получиться, что акционирование не пойдет из-за остаточного советского менталитета у российских граждан?

Е.С.: Вообще говоря, остатки советского менталитета я вижу только у левых политиков. (Не только у левых, кстати, у правых тоже.) Что касается нормальных людей, то там их не наблюдается. Я читаю лекции в Академии Плеханова. Мне стоило очень большого труда объяснить студентам, что такое Госплан, что такое дефицит. А ведь это знаковые проявления советского менталитета. У нашего же молодого поколения его днем с огнем не сыщешь.