Одна из главных социальных проблем современной России связана с нехваткой профессионалов рабочих специальностей. Средний возраст специалиста в профессии, требующей среднего специального образования, пятьдесят лет. Кадровую основу в таких профессиях образуют еще советские специалисты, а они не вечны. Такая ситуация потихоньку подрывает экономику не хуже любой голландской болезни, однако пока поделать с ней ничего нельзя, потому что даже ее причины толком не установлены.

Конечно, здесь играют роль и общие процессы - страна катится в демографическую яму, рабочих рук не хватает, а притока квалифицированных мигрантов нет, этим никто не занимается. Однако в данном случае ситуация еще хуже - почти не происходит естественного омоложения. Подрастающее поколение вообще не идет получать среднее специальное образование. Работа в цеху или мастерской не интересует никого, молодые люди одержимы мечтой о высшем образовании по какой-то статусной специальности, вроде юриста и экономиста. И это при том, что в непрестижных профессиях реальный заработок давно не меньше, но даже это дела не меняет.

В результате юристов и экономистов у нас в разы больше, чем нужно для потребностей страны. Но даже экспортировать этих специалистов мы не можем, потому что их образование не имеет реального содержания. В большинстве случаев это только корочки, полученные в каком-то левом вузе, созданном только для того, чтобы обеспечивать ими всех желающих. Работают горе-профессионалы в половине случаев все равно не по своей специальности, и очевидно, что в итоге масса человеческого потенциала пропадает впустую.

Для такой ситуации, в свою очередь, есть разные основания. В частности, играют свою роль кастовые предрассудки и слабая способность молодежи делать рациональный выбор. Последнее, впрочем, общая российская проблема, поскольку способность выбирать зависит от развитости гражданского сознания, а оно у нас формируется только пятнадцать лет, для менталитета это смешной срок. Тем не менее есть здесь еще одна более конкретная причина.

Она, собственно, секрета тоже не представляет. В вузах молодые люди косят от армии. Число высших учебных заведений в России возросло чуть ли не в несколько раз, но новые вузы нужны не для образовательных целей - они обслуживают нужды тех, кто не хочет угодить в какое-нибудь Челябинское танковое училище к сержанту Сивякову, как угодил несчастный рядовой Сычев. Раньше были широко распространены военные кафедры, что снимало проблему вообще: юноша выпускался офицером запаса, да в запас и отправлялся.

Сейчас военные кафедры посокращали, офицеров начали призывать. Но, во-первых, это уже привело к увеличению драки за аспирантские места, хотя кандидаты наук (они призыву не подлежат) из таких аспирантов выходят соответствующие, а во-вторых, вуз все равно дает пятилетнюю отсрочку, за время которой можно придумать что-то еще. Так что перспектива остается привлекательной.

В вузах, конечно, учатся не только потенциальные призывники. Однако они там преобладают и своими устремлениями как раз и создают перекос образовательного, а соответственно и профессионального тренда. В обществе образовался слишком большой процент таких молодых людей, которые ничего не знают о рабочих профессиях.

Все элементы сложившейся проблемы хорошо известны, но вместе их никто не сводит. Между тем сделать это нужно, поскольку по-хорошему здесь речь идет о конфликте государственных приоритетов. Либо армия, либо экономика. Либо забота об увеличении числа призывников, либо равномерная подпитка трудового рынка. Последнее реализовать не так просто, в обществе уже закрепилась мысль об абсолютной ценности высшего образования.

Противопоставление "либо-либо" вызвано только тем, что армия и штатские здесь тянут каждый в свою сторону, не думая об интересах друг друга. Старик Гегель не зря объяснял, что тезис и антитезис надо объединять синтезом, и даже если военные и гражданские чиновники об этом не имеют представления, им надо осознать, что выход возможен только через компромисс. В конце концов, нормальной стране нужны и компетентные войска, и рабочие руки.

Рецепт сходу предложить трудно. По идее над этим должны работать экспертные группы, хорошо представляющие себе ситуацию и в обществе, и в армии, и способные на эффективные социальные прогнозы. Где взять таких экспертов - отдельная проблема. В любом случае достаточно очевидны варианты, которые точно не сработают. Совсем отменять призыв нельзя - армия просто опустеет, на том дело и кончится. Контрактная система не турникет в метро, ее нельзя установить и наладить в одночасье. Возможно, ее стоит считать главным приоритетом, но готовить к реализации такую программу придется еще долго.

Не поможет и совмещение военной специальности с гражданской. В войсках и раньше можно было выучиться на повара или водителя трактора, однако это все же факультативные бонусы: в современной армии есть чем заняться, тем более за единственный год службы. За это время, собственно, сложно подготовить даже компетентного рядового современной армии, если же добавлять еще и профессиональную подготовку, на выходе не получится ни солдата, ни работника, а только замученный вьюнош с кашей в голове. Наконец, нынешняя мысль о службе после учебы тоже тухлая идея: тут речь идет уже о взрослых людях с четкими жизненными планами, в этом возрасте тратить год на "превращение мальчика в мужчину" никто не захочет, поздно уже.

На уступки должна идти все-таки в первую очередь армия. Военным пора бы озаботиться улучшением не только имиджа армии, но и реальных условий службы, тем более что для этого есть ряд простых, но действенных мер. Нужно отменить, наконец, принцип экстерриториальности службы - пусть призывник отдает долг Родине там же, где живет. Если солдат для отдаленных гарнизонов не хватит, то служба в таких местах должна быть добровольной и обеспечивать солдатам какие-то выгоды, вроде сокращенного срока службы. Кроме того, нужно облегчить призывникам контакт с внешним миром - разрешить использование мобильных телефонов в казармах, увеличить число увольнительных и отпусков. В бундесвере призывники находятся при исполнении двенадцать часов в день и только по будням, остальное время принадлежит им. Можно зайти (или хотя бы съездить) домой, поесть, пообщаться с близкими, а если надо - и с адвокатом.

Возможно, этого окажется недостаточно. Однако армия обязана искать реальные способы, чтобы перестать, в конце-то концов, быть жупелом российского общества. Воинская повинность не должна быть настолько пугающей и обременительной, чтобы уклонение от нее становилось для молодых людей более важным приоритетом, чем образование. Пока это не будет сделано, работать в России по-прежнему будет некому.