Гюнтер Абель, Матиас Кросс, Михаэль Недо (Издатель). Людвиг Витгенштейн. Инженер - философ - художник. Берлин: Издательство "Парерга", 2007. - 310 с.: илл. 29,80 евро.

Gunter Abel, Matthias Kross, Michael Nedo (Hrsg.). Ludwig Wittgenstein. Ingenieur - Philosoph - Kunstler. Berlin: Parerga Verlag, 2007. - 310 S.: Abb., br. 29,80 Euro.

Герд Грассхофф (Издатель). Мир механики Витгенштейна. Включая записи лекций учителя Витгенштейна Йозефа Петцольда и относящиеся к этому тексты по механике. - Вена: Издательство "Шпрингер", 2006. - 220 с. 64,90 евро.

Gerd Grasshoff (Hrsg.). Wittgenstein's World of Mechanics. Including Transcripts of Lectures by Wittgenstein's Teacher Joseph Petzoldt and Related Texts on Mechanics. - Wien: Springer Verlag, 2006. - 220 S.: geb. 64,90 Euro.

Если бы Людвиг Витгенштейн послушался своего отца, одного из самых богатых промышленников Австро-Венгерской монархии, он стал бы инженером. В 1906 году он начал изучать машиностроение в Берлинском техническом институте в Шарлоттенбурге. И его переезд через три семестра в Манчестер был тогда еще связан с его техническими интересами, точнее - с его интересами в области аэронавтики.

В это время у него родилась идея абсолютно нового двигателя для вертолетов, которую Витгенштейн потом смог запатентовать. Затем, не в последнюю очередь благодаря Бертрану Расселу, он все больше и больше начинает заниматься в Кембридже философией. Путь был проложен. Сначала он привел к появлению "Логико-философского трактата", и, наконец к поздней философии, которая вылилась в основательную ревизию его ранних позиций.

Это достаточно сложный вопрос, поскольку нет единого мнения, где проходит временная граница, разделяющая раннего Витгенштейна от позднего. Ранний "Трактат" Витгенштейна представлял метафизическую теорию отображения мира и идеального языка. В поздний период "Философских исследований" Витгенштейн эту теорию полностью отмел. Против основных пунктов этого толкования направлена написанная им в поздние годы интерпретация, которая как раз в "Трактате" всегда была строго заключена в скобки, а в поздней философии подтверждает некое воздержанние от теории. То, что получается от такого толкования, какие акценты становятся важны в сравнениях раннего и позднего Витгенштейна, можно прочесть в одной из статей, которая опубликована в очень интересном сборнике по Витгенштейну. Автор Джеймс Конат принадлежит к самым ярким представителям критиков этой "стандартной интерпретации".

Эссе Коната находится в одном ряду с другими статьями, которые исследуют грани философских рассуждений Витгенштейна. К этому относятся также и тексты, которые освещают отношение Витгенштейна, тогда еще почти совсем неизвестного студента, изучающего машиностроение, к музыке и архитектуре. Например, известен построенный им для своей сестры дом в Вене. На первый взгляд кажется, что в эссе о периоде в Берлинском техническом институте и об инженерных успехах Витгенштейна исследователи сразу же уходят от философских тонкостей. В конце концов, история с двигателем на конце лопасти и разработанный во время Второй мировой войны прибор для измерения пульса относятся к области серьезной технической практики.

Однако вопрос очень важен - как много конструкций машин можно найти у Витгенштейна в его философских текстах. Можно указать на большое количество изображений машин, которые так часто у него присутствуют, можно привести игру слов, то, что Витгенштейн называет холостым ходом языка (это, конечно же, никак не является частью машины), упомянуть трактовки неправильных представлений причинной связи как механизма, который связывает две части машины. Или когда Витгенштейн говорит о субъекте как о моторе, не преодолевшем силы инерции.

От машины очень близко и до классической механики и ее основ - и одновременно с этим он опять легко возвращает нас на глубоко философскую почву. Хорошо известно, что Витгенштейн восхищался книгой Генриха Герца "Принципы механики" и рассматривал ее как пример фундаментального исследования, служившего истоком и его исследований. Еще в своих "Исследованиях" он позволил себе вставить цитату из Герца: "Если эти болезненные противоречия удалены, ответ на вопрос о сути не получен, но пытливый дух и дальше не перестает задавать вопросы, на которые он пока не нашел ответа". Это высказывание совершенно точно могло бы принадлежать самому Витгенштейну.

Герд Грассхофф пытается доказать еще более важную роль Герца. Простые обстоятельства, из которых складываются факты, чья общность, по знаменитому произведению, является "трактовкой" мира и должна управляться точечной массой. Она, по Герцу, представляет собой строительный материал механически описанного мира. Грассхофф следует здесь за цепью "улик". Первое свидетельство - это дневниковая запись Витгенштейна 1930 года, она возвращает нас ко времени его учебы в Берлине. Точнее говоря, указывает на лекции приват-доцента Йозефа Петцольда по основам механики. Автор предполагает здесь связь с вопросами Витгенштейна о том, возможно ли вообще представить отдельную точечную массу или, соответственно, физически ее описать. То, что это невозможно и поэтому должен быть найден некий символизм описания, в котором подобный вопрос вообще отсутствует, приводит нас по философской цепочке Грассхоффа к 1914 году.

Не надо опасаться, что тем самым разгадан текст "Исследований", знаменитых своей сложностью и одновременно тем, что они далеко выходят за рамки философской специальности. Если эти "Исследования" использовать как станок для испытания различных интерпретаций, тогда его можно поставить в один ряд с удачными инженерными достижениями Витгенштейна.

Источник: "Frankfurter Allgemeine Zeitung"

Перевод Ивана Успенского