Хартмут Кельбле. Социальная история Европы с 1945 года до настоящего времени. - Мюнхен: Издательство "Бек", 2007. - 437 с.

Hartmut Kaelble. Sozialgeschichte Europas 1945 bis zur Gegenwart. - Munchen: Verlag C.H.Beck, 2007. - 437 S.

Барометр Европы падает. Если верить опросам, то меньше трети населения Европы верит в то, что Евросоюз развивается в правильном направлении. Большинство говорят о глубоком кризисе, безнадежном положении или только пожимают плечами, как только речь заходит о Брюсселе и его бюрократах. Книга Хартмута Кельбле "Социальная история Европы с 1945 года до настоящего времени" появилась как раз вовремя. Эта книга - гораздо больше, чем просто огромный ученый труд, в котором берлинский историк проявляет свой научный и творческий потенциал и доказывает, что социальная история при правильном рассмотрении совсем еще не отжила свой век и просто необходима для исследований. Потенциал этого направления огромен, он полностью исчерпывает все его возможности, когда говорит о "масштабах изменений европейских обществ" и об их "дивергенции и конвергенции, то есть о расхождении и схожести признаков" и ставит вопрос об "европейских особенностях по сравнению с неевропейскими обществами".

Баланс модернизации

Для тех, кто изучает современную историю, эта книга наверняка станет одной из главных в стандартном наборе основных произведений, которые просто необходимо прочесть. Но и политики, и большая армия евроскептиков получат превосходный комментарий, если они действительно активно этим занимаются. Это и заключительное обвинение против широко распространенных в Европе пессимистических настроений, и призыв наконец-то открыть глаза и осмыслить все достижения на континенте с 1945 года. В первую очередь, речь здесь идет не о восстановлении после разрушений Второй мировой войны, которое довольно быстро было закончено и перешло в фазу ускорения структурных изменений. Этот процесс на Западе получил название "экономического чуда". В коммунистической Восточной Европе не так громко использовали эту терминологию, но и там в 50-е и 60-е годы достигли некоторых успехов, повысив уровень в отношении товаров и добившись роста потребительского спроса.

Кельбле внимательно рассматривает эти процессы; он пишет и о том, сколько проигравших было тогда, сколько необходимых структур было растоптано на пути к современному миру, сколько было дано кредитов, которые следующие поколения воспринимали как непосильный груз, тяжелое наследие, а частично и сейчас так воспринимают. Некоторые последствия, как, например, разрушение экологии, так и не удастся аннулировать.

Развитие единства

Однако более важным и более поучительным для евроскептиков является анализ Кельбле современной истории после революций в Восточной и Юго-восточной Европе, которые выбили у коммунизма почву из-под ног и наполнили старое понятие "Европа" новым смыслом, новой жизнью. До этого это понятие практически становилось географическим, сейчас же оно обозначает единение и охватывает практически все, что раньше относилось к Старому миру. Под единением Кельбле подразумевает не тот политический и институциональный корпус Европейского союза в его нынешнем виде. Он рассматривает это как сумму общих интересов в экономике, в обществе и культуре, которые проявляются прежде всего в вековой традиции, в темпах развития промышленности и в развитии общества предоставления услуг, что мы видим практически по всей Европе.

С западной стороны железного занавеса эти интересы привели в 70-е и 80-е годы к той разнице и к тем различиям, которых и сейчас так много и которые и составляют яркую многокрасочность Европы. Меньше чем через двадцать лет после революции на Востоке для всей Европы есть одна общая закономерность: Востоку и Западу не удалось срастись, но обе так долго разделенные части тянутся друг к другу, и просто удивительно, как во многом они стали похожи друг на друга. Здесь имеются в виду не внешняя схожесть пешеходных зон различных городов и одинаковые сети быстрой еды; нет, речь идет о схожести во взглядах на мир и в жизненном опыте. "Присоединение части Восточной и Центральной Европы в 2004 году к Европейскому союзу не стало приходом в новый мир чужих, незнакомых ценностей, наоборот - стало открытием этих стран для мира сопоставимых ценностей", - вероятно, немного слишком оптимистично подводит итог Кельбле.

Благосостояние на личном примере

В политике и эмоциональном подходе европейцев подобные эпохальные успешные объединения сейчас редко имеют определяющее значение, которого они безусловно заслуживают. Даже сам Кельбле просто констатирует их, без того, чтобы попробовать исследовать, какие шансы могли бы быть даны тем самым для политической реформы ЕС. Являющееся следствием многочисленных травм самоуничижение европейцев проявляется еще и в том, как они сами рассматривают и сравнивают Европу с другими континентами и регионами в мире. Кельбле тщательно изучает все эти особенности, и, если захотеть, то можно увидеть, что все совсем не так плохо. Особенно следует отметить, по Кельбле, достижения государства всеобщего благосостояния, этого центра, основной составляющей европейской модели; того, что "для Латинской Америки, для Северной Америки, так же как для Восточной Азии, для Японии и Кореи часто служит примером". Собственно, даже сами мероприятия по реформированию и ликвидации в духе неолиберализма здесь ничего не могут изменить.

Отличное образование

Это еще один повод для гордости европейцев, наряду с достижениями в области культуры, где по-прежнему Старый мир все еще очень силен. Европа больше уже не является страной для "экспорта мозгов". Интересно то, что Европа, наряду с США, "самый большой вуз мира". В 1980 году в европейских вузах (без России) обучалось около 260 000 неевропейских студентов. В 1995 году таких студентов в Европе было уже около 410 000, а в то же время в Японии неяпонских студентов было всего лишь 54 000. Это и есть, по Кельбле, "глобальный Поворотный круг Европы (между Востоком и Западом) в области культуры". К этому добавляются и ведущие позиции в книжной продукции - здесь у Европы в 1998 году было 54% мирового экспорта, а также и господство на рынке газет и журналов, где доля Европы составляет 64% мирового рынка. Можно просто упомянуть, что Европа - это "главный мировой центр по переводам на различные языки" и самый большой "магнит для глобального туризма в области культуры".

Культурный потенциал Европы, следует из книги Кельбле, еще далеко не исчерпан. Под давлением всеобщей американизации он не только удержался и выжил, но и, наоборот, сильно окреп. Вполне возможно, в будущем придется говорить о европеизации, когда речь зайдет о мировых процессах перемен. Но глубокую озабоченность по поводу Европы подобные взгляды не могут полностью разогнать.

Источник: "Neue Zurcher Zeitung"

Перевод Ивана Успенского