А.А.Успенский.Живопись. Рисунок. Дизайн. - М.: Скорпион, 2007. - 184 с.
ISBN 5-86408-137-X

В издательстве "Скорпион" вышел каталог произведений Алексея Александровича Успенского (1892-1941), приуроченный к первой персональной выставке художника, проходящей в московской "Галеев-Галерее" (открыта до 13 мая). Помимо живописных и графических работ Успенского в издание вошло несколько статей, посвященных творчеству художника, и впервые опубликованные воспоминания об Успенском его друга 0художника Николая Лапшина. Свои воспоминания Лапшин записал в блокадном Ленинграде сразу после трагической гибели Успенского в ноябре 1941 года: "Разбитый рояль, пальто, накинутое на спинку кресла, и разбросанные рисунки...Успенского не нашли, думают, что он попал в воронку от бомбы".

Галерея Ильдара Галеева специализируется на выставках работ забытых живописцев и графиков прежде всего довоенного отечественного искусства. Творчество Успенского - как раз такой случай. Из его работ сохранилось немногое: несколько десятков гуашей и акварелей и около сотни законченных рисунков - большая их часть постоянно хранится в Вологодской картинной галерее, которая в силу разных обстоятельств сумела сформировать обширную коллекцию петербургской графики ХХ века.

Успенский принадлежал к тем "чудакам и оригиналам" довоенного Ленинграда, к которым можно отнести и Хармса, и Олейникова, и художника П.Соколова - обаяние этих личностей ощутимо до сих пор. "В деревне он ходил так же, как и на курорте, - в белом костюме, в панамке, в белых башмаках comme il faut, таким он был всегда" (Н.Лапшин).

Алексей Успенский был одним из членов литературно-художественного кружка "Квартира # 5", куда также входили Л.А.Бруни, В.Е.Татлин, Н.А.Тырса, Н.Ф.Лапшин, П.В.Митурич, О.Э.Мандельштам, Н.И.Альтман и др.

Художников, входивших в кружок, объединяло враждебное отношение к футуризму, экспрессионизму, они стремились к простоте форм, большей реалистичности.

В 20-е годы из художников, близких к кружку, в Ленинграде остались немногие: Успенский, Н.Лапшин, Н.Тырса, В.Лебедев, которые образовали что-то вроде группы, назвав ее "Левым объединением". Все они в 1935 году выставлялись на Первой выставке ленинградских художников в Русском музее. Работы их поместили в одном зале с работами Казимира Малевича, вокруг которого к этому времени образовался своего рода вакуум.

Интересы Успенского, Тырсы, Лапшина были разносторонними. С Тырсой Успенский работал над созданием альбома моделей одежды, оформлял улицы Ленинграда к годовщинам революции. А в 40-е годы вместе с В.И.Мухиной и Н.А.Тырсой Успенский работал над созданием первых изделий в жанре художественного стекла, которые позже экспонировались на многочисленных выставках. Вера Мухина с восторгом отзывалась о художнике: "Это был не талант, а талантище. Его интересовало стекло как материал, как таковое и то, что диктовало это стекло. Это был виртуоз в смысле выдувания форм. Он всегда ориентировался на природу стекла, и в этом его заслуга".

В силу обстоятельств сейчас публике больше известна именно эта сфера его деятельности (работы из стекла вовремя попали в ленинградские музеи и дошли до нас в целости и сохранности), но в 20-е годы Успенский был знаменит как художник самых популярных сатирических журналов, издававшихся в Ленинграде. Он сотрудничал в таких хрестоматийных сатирических журналах, как "Бегемот", "Смехач", "Бузотер", "Пушка", рисовал для детского юмористического журнала "Сверчок", журналов "Чиж" и "Еж". Исследователи отмечают, что Успенский выделяется из множества других "карикатуристов" многообразием технических и стилистических решений. "У него было обостренное декоративное чувство, которое позволяло построить рисунок на разного рода контрастах - красочных, фактурных, манеры и даже техники изображения (при всей, казалось бы, скудости технических возможностей еженедельных журналов, издававшихся большим тиражом на дешевой бумаге плохого качества)" (А.Струкова). Успенский часто использовал прием коллажа. Своеобразным открытием Успенского являлось цитирование классических произведений известных художников, что позволяло усилить абсурдность представленной ситуации. Успенский специализировался на изображении бытовых сцен сатирического плана. Его излюбленной темой были сцены у витрин и прилавков магазинов, карикатуры на одежду "эпохи Москвошвея".

Когда фактическим редактором журнала "Еж" стал Н.М.Олейников, он привлек Успенского для более постоянной работы в журнале. Для "Ежа" Олейников придумал юмористический персонаж - Макара Свирепого, путешествия и приключения которого печатались из номера в номер. Олейников делал подписи под рисунками, изображавшими Макара Свирепого (похожего на самого поэта), и подписи складывались в маленькие повести, ставшие в 30-х годах очень популярными среди ленинградских детей. Под тем же псевдонимом вышло несколько книг Олейникова. Одна из них - "Блошиный учитель" (1930) - с иллюстрациями А.Успенского. Успенский иллюстрировал также книгу Олейникова "Индийская голова" (1929), с его рисунками вышла и книга М.М.Зощенко "Верная примета" (1928).

Сотрудничество Успенского в сатирических журналах совпало со временем относительно слабого цензурного надзора, что и обусловило расцвет этих изданий. В сатирических рисунках Успенский даже позволял себе помещать на стены клубов, магазинов не только гротескно решенные портреты Льва Троцкого (обложка журнала "Бузотер", 1925, # 20), но и Карла Маркса. Правда, писал Лапшин, "какой-то портрет-шарж, висящий на стене какого-то рисунка, вызвал нарекания, и Успенский, как автор рисунка, пострадал - ему было запрещено рисовать в сатирических журналах".

В данное издание вошло около шестидесяти разных по стилистике, всегда удивительно остроумных и изобретательных иллюстраций Успенского ко многим журналам.

Каталог включает и живописные произведения художника: в основном выполненные акварелью и гуашью пейзажи, которые отличает особая легкость, воздушность, нежность тонов (Успенский довольно быстро отказался от работы с чересчур грубыми, по его мнению, масляными красками). Большинство работ выполнено в 30-е годы: цикл крымских ландшафтов, петербургские пейзажи, серия портретов. Работы Успенского выделяет в целом не свойственное пейзажам ленинградцев мажорное настроение.

По воспоминаниям друзей, Успенский особенно восхищался живописью французского художника Рауля Дюфи (1877-1953), доставал альбомы с его картинами и считал себя его последователем. Художников действительно объединяет тонкость приемов, некоторая инфантильность колорита, отсутствие резкости, но у Успенского по сравнению с Дюфи манера более реалистическая, мягкая, приближенная к натуре.

В альбоме воспроизведены и некоторые работы учеников Успенского из созданного, скорее, в пропагандистских целях Института народов севера (ИНС), где художник успешно преподавал с начала 30-х. Принцип преподавания Успенского состоял в том, чтобы не учить, а развивать способности к живописи, давая ученикам максимальную свободу. Но и это не нашло одобрения. "У Успенского были конфликты с начальством, там требовали, чтобы он учил рисовать "как все", как в Академии, учил бы чертить и стремился выпустить северян-политработников, которые могли бы применять свои знания, а не свои таланты. Художники-северяне не были нужны в этом плане. Дело дошло даже до того, что обвинили Алексея Александровича в умышленном "неразвитии" - уводе северян от нашей культуры. Но работы северян, которые были демонстрированы и на Парижской выставке, и на Нью-Йоркской, говорили сами за себя. Северяне Успенского не забудут" (Н.Лапшин).

Завершая свою рукопись, Николай Лапшин пишет: "Нет Успенского. Ушел из жизни человек обворожительный, тонкий художник, и с ним, наверно, навсегда ушел и уют художественной жизни, рассматривание репродукций французских мастеров в беседе за бутылкой вина и печеностями за чаем... Кончилось мечтание о красоте, о живописи, о восторгах творчества. Может быть, некоторая романтичность, мечтательность и культурность ..." И все-таки небольшая доля этой утраченной петербуржской изысканности, погибшей отчасти в блокаду, отчасти в лагерях, до нас дошла - более ста работ Алексея Успенского опубликовано в этой книге.