Пино Корриас. Соседи по гроб жизни, убийство города Эрба, Север Италии, охваченный страхом. - Милан: Мондадори, 2007. (Серия "Нон-фикшн".)

Pino Corrias. Vicini da morire, La strage di Erba e il Nord Italia divorato dalla paura. - Milano:Mondatori, 2007. (Nonfiction.)

"Ничто в его ответах не позволяет подозревать сумасшедствие.
Когда он вспоминает о своем пресуплении, он говорит об этом с таким спокойствием, что становится дурно".
(Из документов медико-судебной экспертизы, врач Бушар, 1835.)

" Я, Пьер Ривье, убив мать, сестру и брата..."

Почти год назад, 11 декабря 2006 года, около восьми вечера на улице Диаз 25, в квартире располагающейся на втором этаже трехэтажного дома маленького городка Эрба, области Комо Северной Италии, были убиты три женщины, один ребенок двух с лишним лет и тяжело ранен мужчина. Все жертвы получили от пяти до одиннадцати ударов по голове железной балкой и многочисленные ножевые ранения в области шеи.

Всего девять минут понадобилось для совершения самого страшного бытового преступления, когда-либо виданного на территории Апеннинского полуострова за последние шестьдесят лет. Убийцы - люди ничем не примечательные: она - почасовая уборщица и домработница, он - водитель мусороуборочной машины. Совершенно обыкновенные люди.

После убийства и поджога жертв они в течение месяца продолжают свою размеренную жизнь, на той же самой улице Диаз 25, только этажом ниже, - работа, телевизор, отход ко сну в девять вечера. Когда же, наконец, супружеская пара, живущая неразлучно более двадцати лет, предстает перед судом, объяснение ею собственного поступка, такое же непритязательное, как и она сама, погружает всю Италию в состояние шока: "Соседи нам мешали спать своим шумом".

Из этой кровавой истории рождается книга Пино Корриаса, писателя и журналиста, сотрудника "Rai", пишущего для "Ла Република" и "Vanity Fair". " Vicini da morire" - название, которое, поскольку оно основывается на игре слов и устойчивом выражении, очень трудно перевести. Выбирая из разных возможностей, я остановилась на непрямом переводе - Соседи по гроб жизни.

Два безликих персонажа, с их рутинной жизнью, происходящей в семидесяти пяти метрах собственной квартиры и двенадцати гаража, защищающей их от внешнего, враждебного для них мира, становятся символом новой Италии и географии преступлений, происходящих, казалось бы, в благополучных контекстах семьи и дома и странным образом в течение нескольких последних лет концентрирующихся именно в этой, самой богатой области страны, Альта Брианца. Пино Корриас, посвятивший свой труд соседям, которые любят друг друга, пытается проанализировать причины подобной тенденции, погружая читателя в атмосферу страха и неуверенности жителей северной части bel paese, по разным причинам не чувствующих себя более хозяевами в собственном доме, когда больше ни церковь, ни государство не могут быть гарантами их спокойствия.

Несмотря на то что в книге используются исключительно подлинные документы судебных заседаний, интервью, цитаты из хроники, датированные описания встреч автора с персонажами, это, скорее, смешанный жанр журналистики, натуралистического романа, где главными героями являются политика и социальный анализ, и детективного чтива, безусловно обогащенного памятью о знаменитым романом Трумана Капоте, появившимся при сходных обстоятельствах.

По мере чтения мы сами оказываемся соседями негероических героев Корриаса, маленьких людей - итальянцев Розы Бацци и Олиндо Романо, описанных с горькой иронией отстранения, иногда граничащей если не с сочувствием, то с болезненной попыткой понимания мотивов и возможного существования зла в заурядности, неожиданно просыпающегося не только в хорошо знакомых соседях, живущих за углом, но и чуть ли не в нас самих.

В эпоху беззастенчивой спекуляции на горе других, автоматической привычки к масс-медиа и непрестанному шоу, когда даже смерть и похороны человека становятся очередным поводом для притока глазеющего народа, фотографирующегося на фоне гроба с помощью мобильного телефона и, в свою очередь, снимаемого сотней телекамер, а криминальные истории оборачиваются возможностью для спонтанного и организованного туризма, трудно провести дистанцию между далеким и близким, бытовым и сакральным, настоящим и вымышленным. Кажется, что мы сами находимся в гуще событий, что убийцы, страдальцы, умирающие дети - наши родственники или хорошие знакомые, мы присутствуем при их агонии, над тарелкой супа, сострадая или выражая гнев по поводу очередной несправедливости, разгорячая застывшую от ужаса новой криминальной сцены кровь стаканом красного вина или стопкой водки. И кажется, уже ничто не может удивить или ужаснуть нас по-настоящему и надолго.

Наряду с локальными политическими дебатами и мировыми событиями все недавние бытовые преступления, совершенные в Италии, были не только мгновенно раздуты, растиражированы и прокомментированы различными газетами и журналами без каких-либо минимальных этических принципов, но и сделались предметом любимых talk show. Одно из них, во главе с ведущим программу "Porta a Porta", журналистом, автором не менее тридцати книг (только четыре последних вышли в 2007 году) Бруно Веспа по кличке Кто Ползает Тот Не Спотыкается, особенно популярно. Именно он собирался угостить зрителей нигде доселе невиданным представлением: убийцы Эрбы, еще официально не признанные таковыми, но уже подозреваемые, оказываются на равных, вместе с родственниками жертв, приглашенными на всенародную прямую трансляцию ТВ-шоу. Узнав об этом, карабинеры вынуждены ускорить арест, предваряя ожидаемое телесобытие лишь несколькими часами.

Уже на следующий день после кровопролитных событий, отметивших на карте до тех пор ничем ни примечательный городок, зрителям и читателям (которых в прошлом, может быть, назвали бы зеваками), жадно следящими за прибывающей информацией, почти без тени сомнения, что, безусловно, отличало этот случай от им подобных, было объявлено имя убийцы. Названное главным прокурором города Комо, оно было подхвачено журналистами и передано по кругу, по sms, по телефону, его шептали друг другу в барах, так что уже в ту же ночь политическая партия Лега Норд ("Северное объединение") задумывает устроить факельное шествие протеста, толпа жителей выкрикивает: "Смертная казнь - несущему смерть", а горожане высказываются в тележурнале: "Больше невозможно жить с ними". Или: "Негры, мусульмане, албанцы, убирайтесь все. Вон отсюда!"

Лега Норд - организация, выступающая против исторического объединения Италии и за политическое разделение на Север и Юг в наши дни, с подозрением смотрящая на идею Европейского союза, противостоящая эмиграции, а также скандально известная своей ксенофобией и акциями, среди которых можно упомянуть санэпидемсанкции г-на Боргецио, вооруженного спреем для чистки стекол против темнокожих пассажирок поезда Турин - Милан, выливанием манифестантами Леги литров свиной мочи в местах, предназначенных для молитв мусульман, или поджогом сена, на котором в это время спал бездомный румын.

Ее глава Умберто Босси, зубной техник, открывший более двадцати лет назад обитателям голенища сапога Италии существование некой туманной, но общей для них страны Падании, подданные которой, бесконечно и несправедливо платящие налоги, наполняющие карманы коррумпированного Рима, столицы хозяйничающего государства, теперь наконец могли узнать свою национальную принадлежность, самоидентифицируясь с древним кельтским народом простых скромных тружеников и воинов, когда-то поклонявшихся божеству реки По. Совсем не случайно, что бытовое преступление Эрбы моментально становится предметом политической дискуссии и баталий. Маурицио Гаспари, депутат Аллеанца Национале ("Национального союза"): "Кто голосовал за помилование является участником случившегося". Легист Боргецио: "Вина - в слишком радушном гостеприимстве, безответственном потворничестве и терпимости и заодно - в помиловании заключенных"; Пьер Джанни Просперини, член провинциального управления Аллеанца Национале: "Тот, кто умертвил ребенка, должен быть зверем, им не может быть один из нас".

Так кто же этот предполагаемый убийца, спровоцировавший столько полемики, ненависти и расовой нетерпимости? Жертвы страшного преступления Эрбы - молодая женщина Раффаэла Кастанья, ее маленький сын и ее мать, пришедшая навестить дочь и внука, а также их соседи, муж и жена, прибежавшие на помощь. Среди мертвых, зарезанных, с пробитым черепом, а потом сожженных, не хватает, однако, одного - исчезнувшего мужа Раффаэлы. Именно он и назван автором преступления. Азуз Марзук, родом из Туниса, с предыдущей судимостью за распространение наркотиков, вышедший досрочно из тюрьмы благодаря помилованию, три года назад до свершившегося ставший членом самой уважаемой и богатой семьи города во главе с держателем прославленных мебельных магазинов Карло Кастанья - мужем, отцом и дедом убитых. Имя тунизийца в качестве преступника называется и телеканалом новостей. Однако очень скоро всем этим людям придется официально просить прощения у предполагаемого "зверя", возвратившегося из обычной поездки домой, у этого оказавшегося непричастным чужестранца, отца, мужа и зятя убитых.

Впрочем, вскоре после своего возвращения Азуз, не теряя напрасно времени на траур, ненадолго оказывается одной из самых популярных фигур; фотографирующийся за деньги, выступающий в различных телешоу, он продает скандальному фотоагентству сцену устроенных им в Тунисе похорон жены и сына по мусульманскому обряду, несмотря на обещание отказаться от reality show хотя бы в такой момент, данного отцу и деду убитых Карло Кастанья.

Городок Эрба с его 17 тысячами жителей, с минимальным уровнем безработицы, счастливо сочетающий в себе два явных интереса: к церкви (один из центров радиовещания "Мария", семь церковных приходов) и к деньгам (23 банковских отделения, один на 850 жителей, почти вдвое больше по отношению к среднестатистическим национальным данным), - типичный урбанистический феномен современной Брианцы, этого города без начала и конца, простирающегося от Милана до Альп, насчитывающий 5 миллионов жителей, 500 тысяч предприятий, 10 университетов, 300 тысяч эмигрантов, пространство, где стерты прежние традиции и ориентиры и прежняя общественная иерархия (приход, фельдфебель, мэр, фармацевт), где меняющаяся работа и тип труда (новая продукция, закрывающиеся фабрики), мировая конкуренция, убыстряющая ритм жизни, ставят под сомнение бывшую надежность и уверенность в завтрашнем дне. Границы традиционной семьи размываются, а падение рождаемости увеличивает дистанцию между поколениями и ставит человека перед лицом непривычного ему одиночества и изоляции.

Вторым фактором культурологического апокалипсиса наших дней, по выражению крупнейшего антрополога Италии Эрнесто Де Мартино, явилось воцарение коммерческого телевидения, позволяющего вместе с потребительскими снами о собственном безлимитном и беспроблемном будущем смотреть на сделавшийся близким далекий мир сквозь реальность собственного городка, не удовлетворяясь больше ни его жизнью, ни пейзажем, который тоже неустанно меняется благодаря новоявленным дачникам, заполняющим в конце недели поселки, где между тем за ненужностью закрылась сапожная мастерская, лавочка, маленький бар, ясли, детский сад.

И наконец, третий фактор, без обсуждения которого сейчас в Италии не обходится ни одна политическая компания или дебаты (вопрос, поднимаемый практически ежедневно), - это вопрос чужого, иностранца, мигранта, нелегальной эмиграции. Слово extracomunitario, означающее иностранца, приехавшего из страны, находящейся вне Европейского союза, является наряду с нелегалом чуть ли не ругательством. На севере Италии эта проблема особенно актуальна. Еще двадцать лет назад люди оборачивались, завидев человека с черной кожей, теперь же в этой зоне живет несколько тысяч эмигрантов. В зонах периферии вырастают агломераты чужих миров - сирийцев, иранцев, сенегальцев. Чаще всего по взаимному согласию отчуждения интеграции не происходит. В этом смысле поведение убитой Раффаэлы Кастанья, дочери богатого коммерсанта, работавшей в школе для детей-инвалидов, дружащей с эмигрантами и даже вышедшей за одного из них замуж, защитницы униженных и оскорбленных, - явление, выходящее за пределы обыденного.

Несмотря на то, что итальянцы-эмигранты подарили миру слово, означающее криминальную группировку, вошедшее во все национальные словари, несмотря на то, что они-то уж, всего полвека назад в качестве чернорабочей силы пополняющие рынок труда Швейцарии, Германии, Бельгии, должны были бы хорошо понимать, что такое эмиграция, каждый раз, когда на Апеннинском полуострове происходит очередное преступление или несчастный случай, бросаются искать виновного иностранца. Иногда виноватым оказывается действительно он. Недавний случай убийства жены итальянского офицера румынским цыганом привел к массовому выдворению румын на родину. Однако атмосфера растущего страха и предрассудков, объявляемые время от времени внутренние крестовые походы не отражают реального положения дел. Хотя, по данным статистики, преступность за последние годы скорее упала, с помощью политических и медийных манипуляций распри и чувство всеобщей незащищенности только нарастают. По этому поводу можно вспомнить замалчивание несчастных случаев, дорожных аварий, совершенных по вине итальянцев, и шумиху по поводу тех, где виноватым оказывался эмигрант, хотя их, по сравнению с первыми, гораздо меньше. Или историю, когда двенадцатилетняя девочка, чтобы оправдаться перед матерью в опоздании домой и покрыть свой сексуальный опыт с одноклассниками, придумывает не существовавшее изнасилование ее темнокожим иностранцем, которого она, возвращаясь, видит прогуливающимся в парке. Пикантное добавление того, что маньяк сбрил ей к тому же волосы на лобке, оказывается новым мазком в картине низких инстинктов чужеземцев. Уже через несколько минут его находят, арестовывают на глазах у всех, отправляют в полицейский участок, а потом в тюрьму, где он находится до тех пор, пока врач гинеколог, осмотревший ребенка, привезенного в полицейской машине, обескуражено не сообщает об абсолютной безосновательности подозрений. Коллективное сознание, которое видит убийство как нечто случайное, дикое и пришедшее издалека, часто играет на руку преступникам. Симпатичная девушка Эрика, убившая несколько лет назад мать и брата, едва отмывшись от крови, говорит карабинерам: "Это были двое мужчин с ножами. Кажется, албанцы". В Умбрии, по наущению убийцы собственной жены Роберто Спаччино, ищут сначала "славян, румын, марокканцев". Да и убийцы из Эрбы кажутся встревоженными: " Все это из-за иностранцев, которые постоянно толкутся во дворе".

Роза и Олиндо, несмотря на такие почти сказочные имена и относительно добродушную внешность, готовились к своему преступлению загодя. Вовсе не внезапно вспыхнувшая очередная ссора заставила их потерять голову. Еще за неделю до убийства они разработали свой план в деталях, придумав даже алиби. Выйдя из этого ада ( для удобства они отключили свет), сняв запачканную кровью одежду (кровавые следы на стенах достигали 1 метра и 60 сантиметров) и помывшись, они спокойно ужинают в одном из Макдоналдсов и сохраняют чек. Перед тем как подняться наверх к соседям, они надевают перчатки и спортивные костюмы. После ужина гуляют и рассматривают витрины, в счастливом ожидании зимних скидок. Абсолютно хладнокровные и безжалостные вначале, не раскаивающиеся ни в чем потом: "Я не испытывал ни удовольствия, ни отвращения. Это было что-то совершенно натуральное". Карабинеры ведут прослушивание их разговоров в течение месяца, и только однажды в них всплывают события, о которых говорит вся Италия: "Видишь, как спокойно теперь спится", - замечает Роза, укладываясь на ночь в кровать. In cool blood шаблонных будней нашей эпохи, наполненных привычкой к страху и самозащите от все более враждебного и непонятно меняющегося мира.