Платон в европейской культуре двулик: с одной стороны – «писаное» учение, которое достается филологам, с другой стороны – «неписаное» мистическое предание, которое пытаются реконструировать любители мистики и эроса. В книге М. Маяцкого исследуется, возможно, самое значительное столкновение между двумя образами Платона: классические филологи представляют Платона в профессорской пижаме, тогда как поэты-символисты из круга Штефана Георге воспевают загадочные образы, слияние тела и духа, преодоление власти пола и обычая, вольный ум, послушный только ключевым словам платонизма. Такой религиозно-философский либертинаж опирался вовсе не на смутные интуиции, а на вполне конкретные источники и вполне реалистичную педагогическую программу. Исследование М. Маяцкого представляет нам одну за другой книги, которые были ключевыми в этом процессе; показывает все рычаги и рычажки, приведшие в действие машинерию возвышенного и невыразимого. Если классические филологи славили Платона как отца бюрократии, «философов» и «стражей» в вымышленном им Государстве, то круг Георге воспевал Платона как «владыку духовной империи», строителя вождистского храма, купол которого может разглядеть лишь око визионера, окоём, проникающий в сущность вещей. Такое проникновение питалось двойным эротическим импульсом – нужно было воплотить платоновское Государство, платоновскую мысль о совершенстве, то есть совершить настоящее насилие над миром опыта, но одновременно сделать вид, что девственность мечты не попрана. Труднее всего было самому Георге: ему нужен был «один Платон и одна Книга о Платоне», мечта внутри мечты, сон, приснившийся самому сну, от которого не пробудит даже грозный выстрел национализма. – А. Марков.

Маяцкий Михаил. Спор о Платоне: круг Штефана Георге и немецкий университет. – М.: ИД Высшей школы экономики, 2012. – 344 с. – 1000 экз. – (серия «Исследования культуры»).