Лузянин С.Г. Восточная политика Владимира Путина. Возвращение России на "Большой Восток" (2004-2008). - М., АСТ-Северо-Запад, 2007.

Книга доктора исторических наук, профессора кафедры востоковедения МГИМО (У) С.Г.Лузянина производит впечатление очень большой курсовой работы студента третьего курса МГИМО: огромное количество фактического материала, собранного в основном в интернете (особо трогательно выглядит обращение к сайтам вроде wikipedia.org); простейшее его структурирование - по странам, а внутри страновых разделов - по периодам ("до Путина", "при Путине", "прогнозы на ближайшую перспективу"); "оригинальная" постановка некоторых вопросов в начале и полное их забвение в дальнейшем; банальность выводов; стилистическая неоднородность всего текста.

Недоумение охватывает уже при знакомстве с подзаголовком книги: "Характеристика современного внешнеполитического курса в отношении всех восточных регионов мира - от Северо-Восточной Азии до Ближнего Востока и арабских стран Магриба". Дело в том, что в Магрибе нет неарабских стран. Этот регион иногда называют "арабским Магрибом", но не для того, чтобы указать на наличие Магриба "неарабского", а для того, чтобы отличать его от арабского Машрика, т.е. от восточной части арабского мира. Это, конечно, деталь, но представляется, что наличие подобных неточностей делает неуместными усмешки по поводу американского "президента-троечника", с трудом отличающего месторасположение Ирана и Ирака" (с.359).

Кстати, даже троечника может вогнать в ступор карта на обложке книги. Например, между Пакистаном и Ираном, к югу от Афганистана, там обозначено какое-то государство. Недоброжелатели могут усмотреть в нем очертания несуществующего Белуджистана.

Подобными ошибками книга переполнена: то министр иностранных дел РФ С.Лавров назван министром обороны (с.180); то черноморская военно-морская группа "Блэксифор" названа "Блэкфор" (с.277). Перечисление можно долго продолжать.

Безусловно, современное книгоиздательское дело сильно деградировало, и ныне опечатки, орфографические и синтаксические ошибки стали нормой. Но в ряде случаев они мешают понять мысль автора. Например, догадаться, что имеется в виду под следующей конструкцией: "Усилением субъектности России на двусторонних уровнях и в коллективных проектах, которая противостоит негативным процессам", - крайне непросто, даже если долго вчитываться в контекст (с.202).

Повторяю, все это были бы досадные мелочи, если бы их не было слишком много и если бы они не отражали совершенно явно самого стиля работы автора над материалом. Совершенно необъяснимо отсутствие даже упоминания основополагающих внешнеполитических документов, хотя бы Концепции внешней политики РФ. А ведь в ней ни слова не говорится о "Большом" или "Расширенном" (автор употребляет оба названия) Ближнем Востоке, но зато в качестве особого направления российской внешней политики указывается на "Большое Средиземноморье".

Только в одном месте можно обнаружить ссылку на внешнеполитический раздел Послания президента РФ Федеральному собранию. Совершенно не использованы такие источники, как заявления В.Путина на традиционных ежегодных "больших" пресс-конференциях, интервью главы государства средствам информации тех стран, в которые он совершает визиты. А ведь обращение к ним было бы весьма логичным при характеристике политики самого В.Путина (как это заявлено в заголовке книги).

Эта персонификация темы исследования ("Восточная политика Владимира Путина") тоже вводит в заблуждение. Читатель ждет сравнительного анализа политики нынешнего российского президента и либо его предшественника (предшественников), либо неких рядом положенных или даже конкурирующих политических факторов внутри России, либо его коллег-президентов других государств.

Обоснованность подобных ожиданий вроде бы поддерживается во введении к книге, где автор ставит основные вопросы, на которые намерен дать ответы: "Выяснить современную специфику политики В.Путина на Востоке... чем принципиально отличается нынешняя восточная стратегия Российского государства от аналогичной стратегии времен Б.Ельцина? Существует ли новый международный стратегический проект В.Путина "Возвращение России на Восток"? Если да, то каковы возможные последствия его реализации?" (с.6).

Однако никакого сравнительного анализа различных версий внешнеполитической стратегии России читатель в книге не найдет. Все ограничивается незамысловатой схемой: при Ельцине (до 2000 года) все было плохо, неправильно, недальновидно и слишком прозападно, при Путине (с 2000 года) начались процессы переосмысления и переориентации, с 2004 года Россия проводит полностью самостоятельную политику, основанную на собственных интересах. Причем эта формула повторяется из одного раздела в другой применительно практически к каждой стране.

Та самая "специфика политики В.Путина", выявить которую автор намеревается, нигде не описана; о ней читателю приходится составлять собственное представление, основываясь на "фактологическом материале и реалиях второго президентского срока В.В.Путина, 2004-2008 гг." (с.6, выделено автором). И этот фактологический материал убеждает, что вся специфика сводится к универсальному использованию В.Путиным двух главных инструментов реализации внешней политики: экспорту энергоносителей и оружия. ТЭК и ВТС - вот истинные и единственные движители российской стратегии на Востоке от Атлантики до Тихого океана. Это единственный вывод, который можно сделать на основе знакомства с книгой.

Так это или нет на самом деле, в конце концов, вопрос спорный. Но это заключение, базовое по своему характеру, автору целесообразно было бы специально подчеркнуть, как-то выделить в качестве собственной гипотезы или утверждения. Но он это делает очень несмело. Лишь на последних страницах, в Заключении, он говорит: "Неоднозначными представляются перспективы задействования в российской внешнеполитической стратегии экономических ресурсов страны, которые сводятся к двум основным компонентам - энергетическому и военно-техническому" (с.433).

Такое замещение полноценной внешней политики традиционной внешней торговлей (пусть и в значительной степени политизированной), по сути, возвращает нас в эпоху конца XIX - начала ХХ веков, когда "Российская империя... выстроила вдоль своей восточной границы от Корейского полуострова до Черного моря систему экономических "сфер влияния"... Российский капитализм, не будучи конкурентом Запада, активно осваивал восточную периферию" (с.13). Но оказывается, что, по мнению автора, попытки вести такую политику были характерны и для России конца ХХ века. Далее он продолжает: "Благоприятность и полезность этого обстоятельства часть российских политиков и экспертов в середине 90-х гг. ХХ в. пыталась усилено лоббировать. Однако реалии периода 1991-1999 годов - "расползание" государства, две российско-чеченские войны и "разруха в умах" политического класса - сделали проект "Новые восточные границы" невыполнимым" (с.13-14).

Тут тоже есть неясности. Во-первых, что это за проект "Новые восточные границы"? Он упоминается только в приведенном контексте, который мало что проясняет. А во-вторых, что самое главное, не понятно, чем принципиально отличается политика Путина, как она фактически описана в книге, от действий российского капитализма на рубеже позапрошлого и прошлого веков. Разве что наличием конкуренции с Западом. Но это ведь не отменяет "благоприятности и полезности" "создания экономических "сфер влияния", активно лоббировавшихся в середине 1990-х годов.

Таким образом, получается, что путинская восточная стратегия наследует российской традиции и преследует старые цели. Эти коммерческие цели, дополненные обязательным на сегодня набором из борьбы с терроризмом, наркоторговлей и распространением ракетно-ядерных технологий, и лежат, судя по всему, в основе "нового международного стратегического проекта В.Путина "Возвращение России на Восток"". Что ж, этот вывод не менее важен, нежели предыдущий, касавшийся исключительной роли ТЭК и ВТС в российской внешней политике. Но и он не выписан автором, а оставлен под кучей "фактологического материала".

В ситуации, при которой государство на деле оказывается проводником внешних (по отношению к России) запросов и потребностей наиболее влиятельных отраслей экономики, возникает вопрос о механизмах формулирования внешнеполитической стратегии, национальных интересов. И его рассмотрению автор посвящает значительную часть первой главы ("Российские политико-экономические интересы на "Большом Востоке" в начале XXI века"): "...Ккаковы внутренние механизмы и логика выявления восточных приоритетов? Кто собственно формулирует, лоббирует и реализует восточную политику России." (с.15, сохранена пунктуация автора). И далее предлагается "рассмотреть базовые факторы, влияющие на процесс формирования и реализации восточной политики России" (там же).

Эти факторы: во-первых, сам президент ("...президент становится основным лоббистом экономических интересов России. Главным двигателем как на заключительном, так и на подготовительном этапе всех крупных коммерческих сделок, заключенных российскими компаниями за последние шесть лет на азиатских рынках, включая военные контракты, был президент" (с.18)).

Во-вторых, "особенности и запросы самих лоббистских сил внутри России при планировании тех или иных политических шагов на Востоке". При этом имеются в виду не только отраслевые, но и региональные лоббисты.

В-третьих, это "личностный фактор, связанный с психологическим восприятием Владимиром Путиным значения для России Запада и Востока". По сути, третий фактор равнозначен первому.

В-четвертых, "внутрироссийские факторы: "собирание" Сибири и российского Дальнего Востока, возрастающая роль последних в активизации восточно-азиатской политики РФ".

Таким образом, в книге признается, что в России нет внешней политики, а есть лишь лоббизм экономических интересов. Не случайно автор приводит мнение одного из отечественных политологов С.Кортунова: "Внешняя политика России не опирается на систему стратегического планирования, которая должна обеспечить просчет краткосрочных, среднесрочных и долгосрочных вариантов внешнеполитических решений, соразмерность целей и средств, адекватный анализ современной международной обстановки" (с.17-18).

Но если это так, то в чем же отличие политики президента В.Путина от политики президента Б.Ельцина? Видимо, только в личностных характеристиках двух лидеров.

Отсутствие системы стратегического планирования предполагает проведение реактивной, а не инициативной политики, которая, впрочем, допускает некоторые осторожные инициативные "вылазки". Автор пишет: "Современная российская восточная политика пока в большей степени дискретный и импульсивный процесс оперативного реагирования на возникающие вызовы и текущие события" (с.432). Этот вывод, сделанный в Заключении, логичен, он вытекает из приведенных выше рассуждений о факторах, определяющих российскую внешнюю политику.

Но в еще большей степени этот вывод связан с основным содержанием книги, с ее структурой, построенной на страновом подходе. Каждая глава, каждый подраздел описывает отношения России с какой-либо одной страной. Причем описание это максимально статично, в нем нет никакой динамики. Есть только Россия (под которой подразумевается президент Путин) и отдельный ее партнер. А поскольку Россия лишена национальных интересов (в силу лоббистского характера ее внешней политики), то и партнер выступает только как покупатель или продавец определенных товаров. В крайнем случае - как визави Путина (с этой точки зрения примечательна характеристика Египта: "Египет, при всем лояльном отношении Х.Мубарака к В.Путину и России, все же не стал и вряд ли в ближайшее время станет ключевым стратегическим партнером РФ в регионе" (с.69)).

Читатель не найдет в книге динамической картины развития систем взаимопереплетающихся интересов различных игроков на мировой арене. Как удалось добиться изменения формата переговоров по северокорейской ядерной программе и включить в него Россию? Неизвестно, хотя это самое интересное. Как советский премьер А.Косыгин уговорил Индию и Пакистан прекратить войну в Кашмире? Может ли современная Россия воспользоваться этим опытом? Неизвестно.

Как СССР проиграл в Египте Америке и Израилю? Может ли эта ситуация повториться в другой стране? Как получилось так, что президент Путин был обманут северокорейским лидером накануне окинавского саммита G8? Об этом из книги не узнать.

Каждая отдельная страна тут не рассматривается в качестве участника тех или иных конфликтов, раздирающих "Большой Восток". Соответственно, и для России все эти конфликты оказываются второстепенными по сравнению с важностью коммерческих отношений с конкретными странами. Нет западно-сахарского кризиса, нет регионального соперничества Марокко и Алжира, в которое вовлечены другие страны Магриба, Европы и Африки. Есть Марокко и Алжир - сами по себе. Алжир перспективен, поскольку сотрудничает с Россией в газовой сфере и покупает российское оружие. Поэтому он - принципиально важная величина. А то, что Марокко играет огромную роль в развитии ситуации на Ближнем Востоке, имея прочные контакты и с Саудовской Аравией, и с США, и с Израилем - никого не интересует, в том числе и автора книги.

Столь же странный вывод о неперспективности делается и в отношении Египта. Эта страна - ключевое звено во всей ближневосточной системе отношений, один из признанных лидеров арабского мира. Но он покупает меньше оружия, чем Алжир или Сирия. И поэтому именно они приоритетны для Москвы, а не Каир. Ради оправдания такого подхода даже запускается тезис о "влиятельности" сирийского президента Б.Асада (с.77), хотя степень его влияния на региональную ситуацию весьма сомнительна.

Более чем странно звучит идея о возможности создания неких механизмов регулирования нефтяных цен между Россией и Саудовской Аравией - в обход ОПЕК (с.100). Это уже из области фантастики, но совершенно естественно для реактивной политики, которая не знает истории. А ведь в 1980-х годах саудовцы по просьбе американского президента Рейгана резко увеличили уровень добычи, обрушив мировые цены на нефть, что стало одним из решающих факторов экономического коллапса СССР. Такие возможности КСА сохраняет и сегодня, и нет никаких оснований полагать, что Россия способна предложить королевству что-либо взамен отказа от них.

Своеобразно трактуются и перспективы развития отношений России со странами Востока. Например, в случае с арабскими странами, Пакистаном чуть ли не главный источник угроз - это вероятность смены власти "не в интересах РФ". Это уж совсем "детский" подход.

То же самое говорится и в отношении среднеазиатских республик. Но там Россию призывают выступить гарантом сохранения власти в руках "ныне правящих кланов", ибо любые другие варианты противоречат ее интересам ("почти все модели кроме варианта формирования власти из родственного клана нынешнего правителя, несут скрытую либо открытую угрозу изменения отношения к России" (с.198)). Правда, уже через несколько страниц политическая стагнация ряда режимов в Центральной Азии представлена как угроза России (с.201-202 ), что выглядит странновато. Но - вполне на уровне третьего курса МГИМО.

Подобных логических нестыковок в тексте масса. И, как представляется, обусловлены они тем самым ситуационным реагированием, которое автор критикует, но в то же время в полной мере воспроизводит в своем описании. Глубинная причина, думается, заключается в незрелости российской внешней политики, ее "третьекурсном" уровне, ее ориентации на качества и удачливость одного лидера - В.Путина, на его умение "пройти по острию ножа", о котором так часто упоминается в книге.

Именно поэтому попытка автора спроецировать развитие российской восточной политики на длительную перспективу (до 2020 года) (см. Заключение, с.432-433) вызывает большие сомнения.

Дмитрий Нерсесов

Источник: "Политцензура"