Вряд ли российским и украинским властям близки вопросы, связанные с полемикой реалистов и номиналистов. Вопрос о том, существуют ли на самом деле общие сущности или это только слова, не встает перед людьми, которые говорят лишь о конкретных вещах. Вот президент Путин в Астане заявил, что впервые имеет дело на Украине с теми, кто отвечает за свои слова. А президент Ющенко выразил приверженность достигнутым соглашениям, которые он "изучил досконально".
Однако, несмотря на заявления об урегулировании газового кризиса, мало кто заметил, что пока не сделано ничего. Вернее, после того, как 3 января 2006 года была возобновлена подача газа в Европу с учетом возможности "несанкционированного отбора", было заключено соглашение 4 января 2006 года, и теперь газ, который потребляет Украина, ворованным не считается. При этом ни межправительственного протокола по транзиту, ни контрактов по транзиту и поставкам газа пока не подписано. В реальности происходят фактический транзит газа в Европу и поставки газа на Украину. Денег же никто никому не платит.
Не лучше обстоит дело с реализацией соглашений по пересмотру условий базирования Черноморского флота России. Несмотря на то что объекты навигации контролируются российский стороной, ялтинский маяк был захвачен украинским государственным предприятием "Госгидрография", которое якобы действовало в соответствии с решением местного украинского суда. В ответ объекты Черноморского флота были взяты под усиленный контроль и отдан приказ действовать по уставу, т.е. открывать огонь на поражение по нарушителям.
Сколько ни анализируй юридический аспект конфликта по Черноморскому флоту, невозможно будет поставить на нем точку. Все соглашения подписывались на высшем государственном уровне, однако на данном этапе "оранжевой" демократии любой суд может объявить их частично или полностью незаконными. Это не означает, что на Украине обязательно исполнят решение суда (например, никто не собирался исполнять решение, отменившее указ Ющенко об увольнении генпрокурора), но означает полное разоблачение магии права. Ведь в конечном счете закон - это "только слова". И уж таким "правовым" государствам, как Украина и Россия, это известно точно.
Таким образом, встает вопрос не о юридических документах, а о том, кто и что собирается делать. И ответственность ложится не на юристов, а на того, кто обеспечивает исполнение "договоренностей" "в натуре". Например, ялтинский маяк, о стратегическом значении которого так много ныне сказано, вовсе не являл собой непреступной крепости. Более того, никаких постоянно дислоцирующихся частей на нем вообще не было. Отдельной охраны тоже. Начальником маяка работал местный житель, который и сообщил в ставку командования ЧФ о потере объекта.
Апелляция к праву на данном этапе украино-российских отношений, как и на всех предыдущих этапах, изначально пародийна. И "газовый" и "маяковый" спор не лежат в области права. Если серьезно относиться к заявлению руководителя украинского министерства топлива и энергетики, главы украинского "Нафтогаза" и даже украинского премьера, то фактически договоренности от 4 января 2006 года они собираются денонсировать, поскольку требование фиксированной цены за газ на пять лет, при том, что зафиксирована на неопределенный срок только не устраивающая Украину изначальная цена на него, абсурдно. Тогда "швейцарская" компания должна добиваться фиксации цены от Средней Азии. Но это если относиться к словам всерьез. На самом же деле, как отчетливо показали недавние события, нельзя подобным образом относиться даже к конкретным подписанным контрактам, если таковые и будут.
Дело в том, что флот и газ - это две проблемы, которые делают Россию и Украину взаимозависимыми. Но взаимозависимость эта вовсе не юридическая, а физико-географическая. Место дислокации флота и транзита газа находится на территории современной Украины. В то же время Украина зависит от России не по юридическим основаниям, а потому, что она физически не может выгнать флот и физически не может обойтись без газа, поступающего из России.
Поэтому на данном этапе Россия должна обеспечить нормальное функционирование своего флота в сложившихся условиях и решить наконец вопрос о том, сколько и за что в итоге заплатит Украина. Перед украинской же стороной, наоборот, стоит задача мешать России и не платить, независимо от того, что "они там подписали".
Заверения Путина его немецкой партнерше о разведении вопросов по поставкам газа на Украину и его транзите в Европу совершенно не отражает реальность, поскольку это описание ситуации, рассматриваемой через призму права. Для действительной реализации этого разделения необходимо допущение ситуации, когда без оплаты газа он не поступает, но транзит в Европу продолжается бесперебойно. Украина же такую ситуацию для себя в принципе не допускает. Европейские "союзники" РФ не собираются участвовать в обеспечении бесперебойных поставок газа, возлагая всю ответственность на российскую сторону, хотя знают, что транзит осуществляется через территорию, где никакие обязательства ничего не стоят. Россия же может гарантировать, что без оплаты газ отпускаться не будет только в том случае, если нет возможности его брать бесплатно. А вот по проблеме флота у России имеется традиционный, надежный (в отличие от Европы) союзник - сам Черноморский флот. Но здесь уже стоит вопрос о политической воле самой России.
Обнажение пустоты слов и приоритета дела, несмотря на весь нецивилизованный вид происходящего, является положительным моментом, поскольку уничтожает фальшь. А именно эта фальшь была определяющим фактором для российско-украинских отношений последнего времени. Но при элиминации словесной фальши необходимо не "наломать дров", как это часто здорово получалось у русских. То есть при избавлении от патологии спонсирования Россией недружественных государств, нужно не выплеснуть вместе с этой патологией все то здоровое, что может сделать государство дружественным. Задача такова: вместо фальшивых слов о партнерстве получить подлинное его воплощение.
Однако наблюдение за происходящим позволяет сделать вывод о том, что единственная "фальшь", которой опасаются украинские и российские государственные мужи, - это фальшь не словесных, но денежных знаков. И интересует их лишь реальность банковских счетов, что объясняет заботу об интересах европейских и заокеанских партнеров. Это, в свою очередь, делает нынешние российско-украинские отношения дважды фальшивыми, и расплату за неизбежные конфликты при таком подходе к сотрудничеству будут нести простые граждане двух государств.