Slate справляет на этой неделе свой десятилетний юбилей, и для того чтобы достойно отметить эту дату, мы порылись в своих архивах и откопали там несколько любимых материалов. Некоторые из них взяты из подборки "Лучшее Slate: Антология к 10-й годовщине", которая была опубликована в этом месяце. Другие, включая эту статью, выбраны нами, чтобы продемонстрировать специфику нашего издания: Slate - как онлайновому журналу - доступно многое такое, что недоступно для печатных журналов, газет и радио. В этих материалах перемешиваются различные media, культивируется интерактивность, подчеркивается спонтанно-диалогическая природа Сети - или как-нибудь иначе задействуются уникальные возможности "онлайновости". Вы можете найти список всех заново опубликованных статей, а также других материалов, относящихся к юбилею, здесь .
Если вы хотите посмотреть некоторые из слайдов с выставки "Лицом к лицу со временем", щелкните здесь .
За 20 лет, прошедших со времени нашей первой встречи, я никогда и нигде - будь то на телеэкране или в жизни - не видел Криса Мэттьюза с закрытым ртом. До этого момента. Я стою в галерее Conner Contemporary Art в Вашингтоне, округ Колумбия, и знакомлюсь с выставкой "Лицом к лицу со временем" (" Face Time "). Композиция состоит из семнадцати плоских видеоэкранов, на которых демонстрируется сырой материал спутниковых каналов: мы видим известных людей, терпеливо ожидающих своей очереди появиться на телеэкране в программе новостей. Мэттьюз один из них. И хотя этот показ без звука, я знаю, что он не говорит. Он просто смотрит в пространство.
Телеперсоны в чистилище
Видеомонитор, показывающий Мэттьюза, - один из шести, установленных в виде буквы V прямо перед входом в галерею с белыми стенами. Эти шесть экранов показывают сырой материал новостей на сетевых и кабельных каналах. Справа от них ряд из четырех экранов, показывающих сырой материал, относящийся к политическим "экспертам". На задней стене два экрана, расположенных горизонтально, показывают сырой материал, касающийся правительственных чиновников. На третьей стене два горизонтальных ряда по пять экранов показывают сырой материал, относящийся к кандидатам в президенты этого года. Из того, что они излучают спокойствие, понятно, что это гримерная, а не студия.
Умолкнувшие говорящие головы
Очарование сырого материала, запечатлевшего отраженный через спутник бесполезный видеопоток, заснятый до и после "настоящего" видеоряда, было оценено уже давно. Еще в 1985 году писатель Дэвид Оуэн с восхищением писал в Atlantic о феномене, который он назвал "сетевым телевидением в кальсонах" ("network television in its underpants"), благодаря которому владельцы домашних спутниковых тарелок могли подсмотреть, например, как ни о чем не подозревающий Макс Робинсон, ведущий чикагской программы для ABC "Ночные всемирные новости" (теперь захиревшей, но в 1983 году пользовавшейся большим успехом), орет на коллег, не брезгует скабрезными шутками и заказывает продукты по телефону. В 1992 году кинодокументалисты Кен Рафферти и Джеймс Риджуэй сделали фильм "Сырой материал" из "отходов" кинохроник о кандидатах в президенты, которые попадают в одно дурацкое положение за другим в телестудиях в ходе поездки по Нью Хемпширу. С тех пор большинство знаменитостей зарубило себе на носу, что в ожидании прямого эфира лучше помалкивать. Потому что никогда не знаешь, кто может тебя слушать в данную минуту.
Суп или искусство?
Именно молчание, отсутствие звука выделяет выставку "Лицом к лицу со временем" среди других попыток использовать сырой материал в отстраняющем контексте. Эта идея принадлежит художнику Гарри Ширеру, радиоведущему, кинорежиссеру, время от времени печатающемуся в Slate , а также актеру , наиболее известному в качестве голоса Montgomery Burns, Ned Flanders и некоторых других персонажей сериала The Simpsons. На протяжении многих лет Ширер собирал (и вывешивал на своем вебсайте ) сырой материал в качестве "найденных объектов". У него особая склонность к беззвучному сырому материалу, и с 1988 года он работал в этом жанре на HBO, в Музее современного искусства в Лос-Анджелесе и даже в "окне" программы Барни "Нью-Йорк". "Весь этот проект, - сказал он мне на открытии выставки "Лицом к лицу со временем", - называется 'Неговорящие головы'".
Кандидаты (не) говорят!
Почему молчание так обескураживает? Быть может, потому, что оно подчеркивает, что эти неговорящие головы оказались на некоей не вполне человеческой земле, в зоне, которая не является ни публичной, ни частной. У каждого своя стратегия прохождения через это телечистилище. Ларри Кинг, посматривая на служебный монитор в ожидании выхода в прямой эфир на похоронах Рональда Рейгана, жует попкорн с открытым ртом. Он выглядит как ваш давний знакомец - двоюродный дедушка Айра из специального выпуска "Ранней пташки". Питер Дженнингс, сидящий в новостной студии ABC, делает какие-то пометки в блокноте и не без элегантности поглаживает подбородок. Вилл Кристол улыбается, и смеется, и хохочет, и, наконец, успокаивается. Джуди Вудрафф, сидя перед Boston's FleetCenter во время партийного съезда демократов, тревожно хмурит брови. Генри Киссинджер выглядит скучающим. Ньют Гингрич выглядит настолько утомленным, что закрывает глаза (неужели он спит?). Ральф Нейдер терпеливо выносит гримера, опрыскивающего ему волосы спреем: одному богу известно, какие токсические химикаты могут содержаться в этой подозрительной жидкости, но это не слишком высокая цена за то, чтобы изменить мир. Джон Мак-Кейн оживлен и полон радужных ожиданий, его глаза светятся. Меня покажут по телевизору! Пол Бегала хмурится.
В сыром материале неговорящие головы кажутся одновременно и более, и менее человечными, чем они выглядят на "реальном" телевидении. Более человечными - очевидно, в том смысле, что каждый выработал свой, ни на чей другой не похожий, стиль ожидания своей очереди. Но и менее человечными - потому что любая их случайная гримаса помещается в рамку телеэкрана, который, в свою очередь, является частью передачи в целом. Это словно бы не совсем люди; они жестоко объективированы в духе абсурдистского искусства. Как ни печально это констатировать, они гораздо более убедительны во время молчаливой передышки, чем когда начинают говорить на камеру - про войну в Ираке, или про бюджетный дефицит, или о последних данных опросов общественного мнения. Мы перестаем смотреть, когда слышим, что они говорят. Но и слушаем не слишком внимательно.