Об итогах третьего Международного конгресса исследователей русского языка "Русский язык исторические судьбы и современность" "Русскому журналу" рассказал доктор филологических наук, профессор кафедры русского языка филологического факультета МГУ, заместитель председателя оргкомитета, зав. лабораторией общей и компьютерной лексикологии и лексикографии Анатолий Анатольевич Поликарпов.
"Русский журнал": Анатолий Анатольевич, что организаторы ожидали от этого третьего конгресса и оправдались ли, на ваш взгляд, эти ожидания?
Анатолий Поликарпов: Мы ожидали того же, что и от первого и второго конгресса. Прежде всего, мы ожидали большой форум русистов. Русистам надо собираться и обсуждать свои проблемы, это очень полезно. Ведь не только ученые нашей страны, но и ученые из стран СНГ и из дальнего зарубежья приехали к нам. Этот конгресс показал, что у нас действительно самый большой форум ученых, занимающихся русским языком, другого больше нет. МАПРЯЛ собирается, но масштаб у них меньше, это все-таки ассоциация, прежде всего, преподавателей. А исследовательская деятельность - это другое. У нас ведь было 29 секций, мы сами иногда теряемся в числах, такой большой масштаб этого мероприятия. В заседаниях приняло участие около 770 человек, а количество сделанных докладов - около 550. Наши ожидания вполне оправдались, даже более того - третий конгресс оказался более успешным, чем предшествующий.
РЖ: Что вы имеете в виду, говоря "успешный"?
А.П.: Успешный в плане удовлетворенности людей уровнем этой встречи, условиями, в которых происходил конгресс. Нам удалось захватить б ольший спектр проблем. Мы еще организовали семинары, круглые столы и пленарные заседания. Очень разные формы общения позволяли людям выступить, высказаться, обсудить самые насущные проблемы, а их, конечно же, хватает.
РЖ:Какие секции, на ваш взгляд, были самыми интересными?
А.П.: Можно назвать много секций: секции по морфологии, синтаксису, функциональной стилистике. Особенно активно велись семинары, поскольку туда люди приглашались для обсуждения какой-то очень конкретной проблемы. Например, очень интересно, на мой взгляд, прозвучала тема, в разработке которой я тоже принимаю участие.
РЖ:Не могли бы вы более подробно остановиться на этом?
А.П.: Эта тема по анализу устойчивых характеристик текста различных типов, т.е. различных жанров, стилей, тематик, тексты, написанные различными авторами. У нас создан корпус, где типы текстов маркированы по разным параметрам: роман, повесть, письменные, разговорные тексты и проч. Эти тексты проанализированы по статистическим признакам: по лексическим спискам, по списку служебных слов. На основе этого корпуса мы выявляем критерии, по которым можно определить принадлежность текста к определенному типу. Одна их прикладных задач нашей работы может заключаться в определении авторства анонимных текстов. По этой теме у нас очень интересное сотрудничество с математиками из Томского университета. Они разрабатывали программы стилевого анализа. Это действительно очень интересная совместная работа.
Хочу отметить, что очень интересно были проведены аспектологический семинар, семинар, посвященный памяти В.А.Белошапковой, и семинар М.В.Всеволодовой.
Надо сказать, те ученые, которые приехали к нам издалека, тоже показывали очень высокий уровень школ. И в некоторых случаях можно говорить о том, что провинция нас еще подпитывает. Со многими отдаленными университетами у нас есть договоренность о сотрудничестве.
РЖ: Какие выступления вам запомнились больше всего?
А.П.: Самые патетические выступления были связаны с тем, насколько понижен сегодня уровень преподавания русского языка, русской литературы в школе. А язык и родная литература - это не просто учебные предметы, это основа культуры.
РЖ:Вы говорите, прежде всего, о выступлениях преподавателей?
А.П.: Нет, это не только преподаватели, я имею в виду выступления и исследователей-ученых. Это доценты, профессора вузов. Очень показательно в этом смысле было выступление заведующей кафедрой русского языка Воронежского университета Л.М.Кольцовой. Она очень ярко показала проблему снижения уровня преподавания русского языка и уровня владения им и, естественно, понижения общей культуры в обществе, необходимости, в частности, более жесткого контроля со стороны государства за каналами вещания и печати. Может быть, в областях, отдаленных от Москвы, это проблема гораздо заметнее, потому что провинция страдает больше от непродуманных реформ со стороны правительства.
РЖ:О каких конкретно реформах вы сейчас говорите?
А.П.: Например, о внедрении в школе ЕГЭ. На мой взгляд, это подрыв национальной культуры, ни больше ни меньше. Если ориентировать знание литературы на тестовые задания, то это в принципе выхолащивание предмета, отбивание интереса у школьников, понижение общего уровня преподавания, поскольку требуется, прежде всего, натаскивание учеников. В этом смысле это не непродуманные реформы, а может быть, наоборот, очень хорошо продуманные. Эти реформы необходимы тем, кому нужен очень узкий слой образованный людей в обществе. У меня создалось ощущение, что крупный капитал, который стремится в попечительские советы университетов, хочет контролировать ситуацию таким образом, чтобы людей, получающих высшее образование, было поменьше и эти люди были бы только им угодны и полезны. Идея распространения хорошего образования их, к сожалению, абсолютно не волнует. Боюсь, наши русские монополии солидарны с транснациональными монополиями, которые тоже, в конце концов, заинтересованы в том, чтобы Россия осталась сырьевым придатком. А для сырьевого придатка много образованных людей не нужно. Почему правительство и Министерство образования так себя ведут? По сути, это же совершенно антигосударственная политика. Университет очень давно и сознательно борется с этим, но, к сожалению, у министерства совершенно непробиваемая позиция, и в правительстве отсутствует понимание. То же можно сказать и о Думе (Дума как раз зачастую представляет интересы крупного капитала), она сводит все наши усилия практически к нулю.
Удивительно, например, что в Год русского языка мы не получили никакой финансовой поддержки для проведения конгресса со стороны. Факультет за счет своих средств освобождал выступающих от различных взносов, что было очень существенно для иногородних участников. Мы подавали заявку на два гранта в РФФИ и в РГНФ, но поддержки так и не получили. Удивительно, но это реальное положение дел. Факультет, мобилизовавшись, понимая значение этого мероприятия, сделал все для того, чтобы конгресс состоялся. Роль нашего декана Марины Леонтьевны Ремневой здесь, конечно, очень важна.
Уже лет пятнадцать наука и образование находятся на задворках. Ситуацию спасает только то, что сохранились школы, ученые-энтузиасты. Но эрозия образования очень сильная. Например, очень мало молодежи идет в преподавание. Предлагаемая нам Болонская система приведет к еще большему снижению уровня наших выпускников. Что будет с Московским университетом, первым университетом страны, тоже не очень понятно. Придание Московскому университету федерального статуса приведет к потере его автономности. Это должно якобы улучшить материальное положение преподавателей. Мягко говоря, я в этом не уверен. Я уверен в обратном: сейчас Московский университет может распоряжаться своими средствами, а при наличии федерального статуса многие функции университета (выборы ректора, финансовые вопросы) будут ликвидированы. Конечно, университет протестует, но хватит ли у нас сил и успеем ли мы? Сколько, например, университет противостоял ЕГЭ? И он смог отстоять только себя, других ректоров просто сломали.
Пожалуй, самое отрицательное ощущение от конгресса связано с тем, что государству нет дела до науки. Это очень простой вывод, и, повторюсь, к сожалению, это реальное положение дел.
Беседовала Наталья Богомолова