3 марта 1918 года был подписан Брестский мир , обозначивший выход России из Первой мировой войны. Этому событию посвящены многочисленные исторические исследования, художественные и документальные фильмы. И все-таки некоторые аспекты тех событий до сих пор оставались в тени, среди них то обстоятельство, что дипломатическое поражение России в Брест-Литовске было вызвано не только непоследовательностью и авантюрностью петроградских переговорщиков. Определенную роль сыграл появившийся за столом переговоров новый партнер - Украинская центральная рада (УНР). О подлинной истории подписания Брестского мира "Русский журнал" побеседовал с доктором исторических наук Ириной Михутиной - автором недавно вышедшей в издательстве "Европа" книги "Украинский Брестский мир" .
"Русский журнал": Ирина Васильевна, историография Брестского мира насчитывает, наверное, несколько десятков томов, но вы в своей книге предлагаете взглянуть на историю его подписания с неожиданной стороны, а именно с учетом возникновения на дипломатической переговорной арене нового партнера - Украинской центральной рады.
Ирина Михутина: Я вовсе не пыталась пересмотреть всю историю переговоров о мире в Бресте, но многогранные события того периода настолько плотно спрессованы и настолько судьбоносны, что всегда найдутся какие-то аспекты, которые заслуживают дополнительного исследования. Я не оспариваю того, что уже есть в историографии и не утверждаю, что тот аспект, который избрала я, абсолютно неизвестен. Все серьезные авторы, которые писали на тему Брестского мира, обязательно упоминали тот факт, что 9 февраля 1918 года был подписан договор Украинской народной республики с государствами Четверного союза. Однако в российской и советской историографии этот факт отмечен вскользь, и сам сюжет не развивался.
РЖ: В чем же новизна вашего исследования об обстоятельствах подписания Брестского мира?
И.М.: Новизна в том, что я подробно рассмотрела этот украинский аспект, касаясь не только переговоров в Бресте, но анализируя всю ситуацию на Украине, связанную с провозглашением Украинской народной республики (УНР). Кроме того, я постаралась на основании архивных документов выявить причины конфликта УНР и России, проследить его развитие и влияние на подписание Брестского мира. Ранее это практически не освещалось.
РЖ: В своей книге вы пишете, что Украинская рада, вклинившись в группу договаривающихся сторон, успела за спиной делегации из Петрограда подписать отдельный мирный договор с Германией и ее союзниками и, открыто сыграв в их пользу, резко ухудшила дипломатическое положение России. Было ли это решающим фактором?
И.М.: Переговоры о мире большевики вели так, как еще никто никогда не проводил. Большевикам казалось, что германская армия так же, как и русская, не способна продолжать бои на Восточном фронте и достаточно будет антивоенной и революционной агитации, адресованной немецким солдатам и широкой общественности, чтобы заставить Берлин и Вену пойти на мир "без аннексий и контрибуций", то есть не просто прекратить военные действия, но и очистить оккупированные ими российские государственные территории: часть Волынской губернии и польские земли, стратегически важные территории в Прибалтике. Расчет не оправдался: Германия не спешила уступать оккупированное пространство и в лучшем случае соглашалась для "самоопределения" провести опрос населения на некоторых из них только после заключения всеобщего мира, до которого было еще далеко. К тому же быстрое завершение мирных переговоров лишило бы большевиков пропагандистской трибуны, с которой они стремились расшатать и революционизировать ситуацию в воюющих странах, особенно в стане своих центрально-европейских противников. Однако этому помешало появление в Бресте делегации Украинской центральной рады.
РЖ: Каким образом?
И.М.: Петроградское правительство само пригласило украинцев в свою делегацию для участия в переговорах. Оно не хотело разрыва с Украиной и рассчитывало постепенно включить в свою систему провозглашенную в Киеве 7 (20) ноября 1917 года Украинскую народную республику потому, что в учредительном документе УНР, III Универсале, говорилось, что Украина "не отделяется от республики Российской и оберегает единство ее". Имелось в виду преобразование России в федеративное государство. Но при этом высший орган республики - Украинская центральная рада (УЦР) - не признала большевистское правительство, ожидая его скорого падения.
Стоит сказать, что украинские лидеры сначала наметили внутреннюю и внешнюю политику, близкую к линии бесславно ушедшего Временного правительства, самонадеянно полагая, что сумеют реализовать ее лучше, чем неудачливые предшественники. Они не спешили с решением земельного вопроса и поначалу не собирались выходить из войны, отделив свой фронт от общероссийского. Но когда мирные переговоры с Четверным союзом стали фактом и в случае их положительного исхода могли укрепить позиции большевистского правительства, киевские делегаты, пока в качестве наблюдателей, заспешили в Брест. Они появились там во время перерыва в работе конференции, вызвав к себе большой интерес немцев и австрийцев, которые сразу поняли, что отдельная договоренность с украинцами позволит решить проблему притока продовольствия с востока и даст возможность обрести эффективный политический рычаг воздействия на Россию в переговорах. Предварительно дипломаты центральных держав потребовали от киевского правительства полного отказа от проекта федерации с Россией. При этом официальное признание новой республики пообещали сделать лишь в случае подписания договора, намереваясь унизительным для УЦР образом включить в его текст как формулу признания, так и статьи об условиях и объеме поставок продовольствия из Украины.
В одном из киевских архивов мне встретились материалы этой секретной и неофициальной стадии украинских переговоров: отчеты, передававшиеся украинскими представителями по прямому проводу, инструкции центра, фрагменты дневника делегации, свидетельства о безуспешных попытках Петрограда и Киева найти общий язык. Последние из названных материалов позволили воспроизвести почти детективную историю этих усилий. А все эти документы в целом вызвали у меня интерес к теме тем более, что они практически еще не использовались историками.
РЖ: По соображениям секретности?
И.М.: Возможно - раньше. А теперь - скорее всего, по политико-идеологическим мотивам.
РЖ: Что же было дальше?
И.М.: А дальше Троцкий - глава советской делегации - не в пример осторожным австрийским и германским дипломатам при первом своем появлении в Бресте беспечно заявил о правомерности присутствия делегации УЦР в самостоятельном качестве, несмотря на неурегулированность статуса самой республики и напряженность между Киевом и Петроградом.
Что касается Украины, то она оказалась в глубоком кризисе: крестьяне возмущались задержкой с земельной реформой, рабочие протестовали против невыплат заработной платы и развала производства. Солдаты украинизированных частей, перевода которых с других участков фронта настойчиво требовал глава военного ведомства УЦР Петлюра, попадали в неподготовленные условия - не имели казарм и всяческого довольствия.
Радикализация общественных настроений привела к образованию в Харькове параллельного украинского правительства большевистского толка, которое повело с киевским правительством вооруженную борьбу за власть.
В таких условиях правительство УЦР удовлетворило предварительное условие центральных европейских держав - оставило идею федеративного союза и объявило о государственной независимости республики. Властям УЦР едва удалось подавить восстание рабочих завода "Арсенал", а харьковские красногвардейцы уже приближались к городу. С этого времени счет пошел на дни и часы. Украинские делегаты в Бресте спешно согласовывали условия сепаратного договора с Германией, пока правительство, оставаясь в столице, формально еще могло считаться легитимным. Австро-германские дипломаты разделяли эту торопливость, чтобы после заключения украинского договора покруче расправиться с Россией. Немецкие генералы потирали руки, предвкушая новые атаки.
У Троцкого оставалась надежда, что подписанию договора с представителями УЦР помешает взятие Киева большевистскими войсками. И это случилось около 10 часов вечера 26 января (8 февраля) 1918 года, но весть об этом из-за плохой связи не сразу пришла в Брест, где в 2 часа ночи 27 января (9 февраля), то есть с ничтожной разницей по времени от решающих событий в Киеве, представители Четверного союза в великой спешке подписали с делегатами УЦР мирный договор.
РЖ: Получается, что Украинская народная республика, провозглашенная первоначально в пределах Российского государства, сильно "подставила" Россию?
И.М.: Разумеется. Это был очевидный морально-политический удар - из тех, которые принято называть ударами в спину. Дипломатические последствия его обнаружились в тот же день: глава германской делегации потребовал исключить понятие самоопределения оккупированных российских областей, поставив их судьбу в зависимость от решений Берлина и Вены; при этом от России безоговорочно требовалось очищение занятых русскими войсками турецких владений, нейтрализация островов на Балтике и т.д. Дальнейшая судьба мира осталась в руках Троцкого, который вопреки договоренности с Лениным принял лично мотивированное решение оборвать переговоры эффектной демонстрацией, рассчитанной на громкий международный отклик. Он заявил, что мира не подписывает, в одностороннем порядке считает состояние войны прекращенным и объявляет полную демобилизацию по всему фронту.
Ленин, понимая, что, кроме всего прочего, жест Троцкого означает прекращение перемирия и свободу рук германской военщины, попытался остановить спешно изданный главкомандующим Крыленко по распоряжению Троцкого приказ о демобилизации, но документ уже попал в войска. Дальнейшее хорошо известно: 18 февраля немцы начали наступление и оккупировали новые российские территории, не сразу согласившись возобновить переговоры и выдвинув еще более категорические, тяжелые и унизительные условия, в том числе требование об отказе от советской власти на Украине и признании правительства УЦР единственным на всей ее территории. 3 марта новая советская делегация в Бресте без обсуждения подписала этот договор. Тягостные его условия Россия выполняла до поражения Четверного союза в ноябре 1918 года на всех фронтах.
РЖ: В чем был выигрыш правительства Центральной рады?
И.М.: Первое, чего оно добилось, это, как тогда представлялось, выхода на международную арену, официального признания своей республики государствами Четверного союза. Но в конце концов, после поражения последних, это стало для УНР компрометирующим фактом в глазах держав-победительниц.
Украинским делегатам удалось получить согласие Германии на присоединение к Украине Холмщины - области с восточнославянским этническим большинством, которая в ХIV веке была поглощена Польшей. Киевские политики в брестских переговорах поддержали давнюю цель украинцев Восточной Галиции и Северной Буковины об объединении этих областей в отдельную административную единицу в составе Австро-Венгрии. Вена согласилась на подписание лишь суперсекретного протокола с обещанием в будущем, после выполнения Украиной хлебных поставок, принять некие документы о статусе Восточной Галиции и Буковины. Однако в ближайшие месяцы под предлогом нарушения украинцами секретности протокол был уничтожен.
Наконец, благодаря брестскому договору правительству УЦР удалось продлить свое существование, правда ненадолго. Чтобы восстановить свою власть, оно попросило военной помощи у центральных держав, которые охотно ее оказали, введя 450-тысячную австро-германскую армию, практически оккупировавшую Украину. Оккупация имела целью выкачивание продовольствия и других ресурсов края и сопровождалась восстановлением старых земельных отношений, возвращением прежним владельцам утраченного и наказанием крестьян за произведенные захваты. Это до предела обострило социальную ситуацию. Но первые же слабые попытки правительства УЦР вступиться за свой народ привели к инспирированному оккупантами государственному перевороту с заменой республиканского строя гетманством. Роль гетмана выпала представителю старинного украинского рода, бывшему генералу царской свиты Скоропадскому.
РЖ: Выходит, что все усилия и кажущиеся успехи в Бресте в конечном счете обернулись против правительства УЦР.
И.М.: Именно так. Брестский мир, который большевики окрестили "несчастным" для себя, сделался еще б ольшим несчастьем для других его подписантов. По иронии судьбы немцы своих недавних партнеров - правительство УЦР - устранили в апреле 1918 года самым бесцеремонным образом (об этом речь идет на последних страницах книги), а через несколько месяцев они и сами познали горечь унижения от победивших держав Антанты. Гетман в Киеве продержался ровно столько, сколько на Украине оставались австро-германские войска. Но и вернувшиеся к власти творцы Украинской народной республики не смогли в принятой ими системе социальных и политических ценностей обеспечить ей полнокровное существование.
Парадоксально, но осуществление стратегической цели украинского движения - сведения всех украинских этнических земель в "соборную Украину" - произошло не в отрыве от России, чего добивались украинские лидеры, а в рамках инициированного Россией Советского Союза. В 1939-1940 годах к Украинской советской республике были присоединены под именем Западной Украины бывшие Восточная Галиция и Северная Буковина, в 1945 году - Закарпатье.
И как тут не вспомнить прозрачную мудрость простого украинского казака из Полтавской губернии Степана Ивановича Довгаля, который в те бурные дни Бреста и противостояния Киева с Петроградом 5 декабря 1917 года направил сохранившееся в Государственном архиве РФ письмо российскому правительству, "чтобы товарищам помогти в работе". "Я советую вам государство не разделять на свитономии (автономии)", - писал украинский казак, приводя для убедительности житейскую истину о том, как легко переломить тонкие прутья по одному и как прочны они, связанные вместе. "Так и Россия, если буде вместе, то никто не переломить", - заключил политический мыслитель из народа.
Беседовала Наталья Елисеева
На фото:
В. Липский, П.И. Стучка, Л.Д. Троцкий, Л.М. Карахан
На переднем плане:
Л.Б. Каменев, А.А. Иоффе, А.А. Биценко
Источник: сайт Мемориального комплекса "Брестская крепость-герой".
