От редакции. Лето – пора фестивальной активности. О необычном широкоформатном фестивале, который в конце августа провели на берегу Черного моря молодые архитекторы и промышленные дизайнеры, мы поговорили с Петром Виноградовым - архитектором, куратором фестиваля, директором некоммерческого фонда «Про.Движение», вице-президентом Союза московских архитекторов. Важной темой разговора стало и то, на что рассчитывают и как видят свою жизнь молодые профессионалы помимо фестивалей.
* * *
Русский журнал: В 2012 году многие провидцы обещали конец света в разных вариантах. Вот и «Про.Движение» еще в прошлом году анонсировало широкоформатный фестиваль-катастрофу «2012», который должен был пройти в августе на побережье Краснодарского края. Как все прошло?
Петр Виноградов: В итоге, все произошло под Одессой, а не в Краснодарском крае. Площадку пришлось экстренно поменять почти накануне фестиваля. Но все прошло успешно, катастрофу мы отменяем (смеется).
Идея проведения широкоформатного фестиваля была в том, чтобы собрать людей разных профессий и из разных мест. Мы ориентируемся на то, чтобы создавать яркие мощные монументальные и отчасти функциональные арт-объекты. Например, в Чикаго, среди серых офисных зданий в центре города стоит скульптура известного художника Александра Колдера – «Фламинго» около 16 метров в высоту. Огромная авангардная скульптура, окрашенная в красный цвет, выгодно контрастирует с окружающей унылой офисной застройкой. Это центр площади. Место встречи. Символ города. В России нет подобной городской скульптуры, и это один из многих недостатков организации российской городской среды.
Эпоха конструктивизма дала начало развитию всей современной архитектуры XX-XXI века, и только в России, по иронии судьбы, не было такого направления. Наша архитектура прошедшей эпохи – это монументы так и не наставшего в России будущего. Мы создаем арт-объекты авангардной скульптуры, которые можно вписать в городскую среду.
Проект «2012_фестиваль катастрофа» был придуман для этого же. Съехались творческие люди с разных концов нашей страны и ближнего зарубежья – всего 120 человек. Помимо Москвы (находящийся в явном меньшенстве), были представлены Йошкар-Ола, Калуга, Барнаул, Ярославль, В. Новгород, Одесса, Симферополь. Впервые было много питерцев, впервые были люди из Минска, девушка из Польши.
Фестиваль изначально задумывался не как архитектурный, а как арт-проект. Во время фестиваля выступали музыкальные команды – «Симфомания» из Киева, играющая кавер-версии известных мировых и российских хитов в жанре симфо-рок, одесские группы: рок-группа «Легендарные пластилиновые ноги» и электронная группа «INXERA SYNDROME».
Фестиваль прошел на территории бывшего пионерского лагеря, ставшего базой отдыха. Участники частично жили в импровизированном палаточном лагере, частично в корпусах пансионата. Освоили 15 кубов дерева, 3 тонны металла и кучу мусора с окрестных складов, помоек и магазинов. Оставили после себя 22 арт-объекта и инсталляции – интересные отвязанные работы.
РЖ: В описании фестиваля присутствуют слова «монументальные объекты». Что же вы сделали? Сколько, чего, какого размера?
П.В.: Мы объявили конкурс, на который было прислано 84 работы. Затем их оценило жюри в состав которого вошли Николай Полисский, известный художник, один из основателей фестиваля «Архстояния», Тотан Кузембаев, известный российский архитектор, который очень глубоко и интересно работает в своих проектах с деревом, и Вячеслав Колейчук, это замечательный исследователь, дизайнер, скульптор, один из художников фильма «Кин-дза-дза», который был в жюри наших конкурсных проектов и раньше. Кстати, сейчас выставка Колейчука проходит в новом экспозиционном зале Планетария – настоятельно рекомендую посетить.
Жюри отобрало из присланных работ 17 инсталляций разного размера и масштаба. В итоге 12 из них было реализовано. Кроме того, авторскими коллективами были реализованы еще несколько объектов. Самый монументальный объект высотой 10 метров – Башня «Пост_Апокалипсиса» Максима Дудкина и его команды, помогали все. Помимо Башни, были созданы объекты: «Куб света», «i am back» - огромная рука с встроенным механизмом, каждый палец которой двигался, «Вертикаль власти», «Пассивная катастрофа» - бутылка водки высотой 6 метров, полутораметровые цифровые восьмибитные «Захватчики» и т.д. Для объекта «Full Metall Panic» мы распилили целый запорожец! И я теперь смело могу спросить любого – я пилил запорожец, а ты?
На месте кое-что не удалось завершить из-за проблем с материалами, что-то мы недотянули финансово, что-то сорвалось из-за собственной безалаберности авторов проектов. Но в целом мы выполнили 95% из запланированных объектов. Вне плана с помощью спонсоров сделали еще один объект – качели для местного детского дома, которые скоро должны быть туда перевезены и смонтированы. Несмотря на все сложности и накладки, смело можно сказать, что все остались довольны.
РЖ: Зачем творческая молодежь устраивает и приезжает на подобные фестивали? Это просто развлечение, тусовка, или же есть другие, более серьезные задачи?
П.В.: На самом деле, задачи только серьезные. Каждый фестиваль – это большая образовательная площадка, где молодые ребята, зачастую студенты архитектурных вузов, могут проявить свои знания и узнать что-то новое, опробовать свои силы в работе с материалом, понять, как работать с деревом, металлом, бетоном – узнать, как правильно сверлить, варить, пилить и резать. Если они начнут понимать материал, с которым работают при создании 3Д-картинок и разрабатывая рабочую документацию, они более профессионально будут подходить к решению поставленных задач, а самое главное – смогут смело отстаивать свои решения в так часто возникающих спорах с подрядчиками.
В нашем образовании не прививают умение работать с материалом. Элементарно нет макетных мастерских в учебных заведениях, экспериментальных площадок. Нет нормальной архитектурной и строительной практики. Нет опыта работы руками. Отсюда общий непрофессионализм выпускников, и большая трата времени на так называемое «послевузовское образование» – тут само название говорит за себя.
Мы уже два года проводим фестивальные проекты: «Архкузница 2010» в Ульяновске, провели два проекта «СамараNEXT»: «Место встречи» и «Остров свободы» в Самаре, другие проекты. И задачи ставим так, что приезжают люди, серьезно настроенные на работу с материалом, способные экспериментировать. В Ульяновске это была работа с металлом, в Самаре – с деревом. В последнем проекте работали более универсально, включая мусор и окружающую среду.
Наши проекты – это некий эксперимент по отбору острых, интересных людей, которые способны на подвиг, не тщеславны в той мере, в которой это может их испортить. Люди, которые делают все искренне и честно, довольны своим трудом и его результатом. Конечно, фестивали помогают собирать хорошую компанию друзей и коллег из разных городов, которых можно смело звать с собой в дальнейшем на любую творческую работу.
РЖ: Помимо расширения круга коллег и друзей с помощью фестивалей, речь уже идет о какой-то конкретной работе?
П.В.: Сейчас состав нашей творческой команды обновляется, мы планируем новые проекты немного в другом формате, чем раньше. За два года мы сделали несколько фестивалей на открытом воздухе в формате open-air: придумывали идею, объявляли конкурс, потом искали финансирование и собирали людей. Шли ва-банк и всегда в итоге вынуждены были выкладывать свои средства. В Ульяновске нас поддержал губернатор, в Самаре была поддержка материалами, во втором проекте, на тот момент главный архитектор Михаил Арзянцев помог привлечь спонсора для закупки материалов, но в основном фестивальный бюджет мы брали из своего кармана. В этот раз мы пытались собрать спонсорские средства, и это отняло очень много сил, хотя речь идет не о самых больших деньгах – как правило, это несколько сотен тысяч рублей. Последний проект обошелся в цифру около 500.000 рублей.
Фестивали мы проводили под брэндом «Масштабный проект «Про.Движение», но все это имело неформальный характер. Только недавно мы зарегистрировали одноименный некоммерческий фонд «Про.Движение», чтобы облегчить переговоры и иметь отношения на уровне юридических лиц, что существенно облегчает поиск средств. Теперь мы начинаем действовать как фонд, чтобы привлекать средства, или хотя бы не уходить после фестивалей в долги.
Сейчас мы от имени фонда пишем программы по двум долгосрочным проектам. Первый связан с Чемпионатом мира по футболу 2018 года, города-участники уже определились, и в каждом городе мы хотим сделать общий проект «Скамейка запасных» посвященный развитию и благоустройству российских городов. Второй проект – «Детский мир», посвящённый разработке и созданию альтернативных решений по благоустройству детских площадок. Пилотным проектом можно считать качели, созданные на нашем последнем проекте вне фестивальной программы.
«2012_фестиваль катастрофа» стал кульминацией нашего продвижения в область искусства и пугал многих своим названием и постановкой задачи. В Краснодаре тоже испугались: не политическая ли это акция? У нас везде и всегда боятся как бы чего не вышло.
Сейчас мне интересно делать программы, понятные всем, брать нейтральные темы, понятные всем социальные проекты, как детские площадки и футбол, и искать для них поддержку. Хочется, используя огромный наработанный опыт, дружеские и профессиональные связи с участниками наших проектов из различных регионов России, активно включиться в процесс реорганизации и нового этапа развития городской среды, а возможно просто с нуля запустить этот процесс. По большому счету, в этих проектах может быть заложено любое благоустройство, развитие прилегающих к стадионам территорий. Главное не в названии, а в том, что могут сделать творческие люди, выйдя из «подполья».
До нового года мы надеемся запустить эти проекты, заручиться поддержкой, через фонд найти партнеров и спонсоров, и уже тогда, имея в виду какой-то бюджет, приступить к активным действиям. За прошедший фестиваль еще надо отдавать долги, а остановиться уже просто не получается, взят такой темп жизни, что по-другому жить просто не хочется. Мы хотим иметь возможность приглашать те команды, с которыми мы познакомились и подружились, на новые совместные проекты. Обеспечивать их не только работой, но и деньгами за эту работу, пусть и небольшими.
РЖ: Звучит хорошо, но при этом все же создается грустное представление, что инициатива на создание городских арт-объектов исходит только от вас и коллег, от молодого профессионального сообщества. А встречной инициативы от городского сообщества, от бизнеса, от государства – нет. Так ли это?
П.В.: Не совсем так, примеры встречной инициативы есть. Не так давно мы сделали конкурс «Рубеж» для Можайска. На нас вышли инвесторы, которые были заинтересованы в интересном городском дизайне для своего строительного проекта в расчете на определенную территорию. Мы выставили смету, провели конкурс, собрали 11 работ. Инвесторы отобрали три из них, для участников был выделен призовой фонд. К сожалению, это осталось только конкурсом, потому что инвесторы свой проект отложили. Но все же, надеюсь, мы продолжим общение с Можайском. Интерес есть, просто надо более активно заявлять о себе.
Идея «Скамейки запасных» тоже родилась в разговоре с представителями крупной корпорации. Из-за фестиваля «2012» мы отложили эту идею, но продолжаем общение и, надеюсь, этот проект будет реализован. Там есть, где развернуться.
РЖ: Кажется, что подобные проекты вообще сложно претворять в жизнь. Этим летом заинтересованную общественность расстроила неудача Егора Коробейникова из UrbanUrban, который получил одобрение от депутатов Печатников на переустройство дворовой территории в этом районе, но в результате проект прекратился после того, как разработчики предоставили в управу план. Ребята из RUPA провели школу городских планировщиков в Пущино, разработали интересные проекты развития городской среды, но до внедрения, кажется, пока не дошло…
П.В.: Нам тоже известны такие проблемы. Тут есть много нюансов, много вопросов и подводных камней. Мало только предложить интересную тему, всегда нужно иметь бумаги, уметь выходить не только на депутатов, но и на людей вышестоящих. Надо уметь строить общение, обозначать интерес каждой стороны, показывать людям, что они получат по итогам подобных проектов.
Нужно налаживать общение. В первую очередь, нужна общая, понятная всем тема. Власть никогда, по большому счету, не выступает «против» кого-то. Но нет диалога, нет понимания, нет точек соприкосновения. Некоторые говорят: с чиновниками невозможно общаться. Я бывал в Думе, разговаривал с людьми из Департамента градостроительной политики города Москвы. Общаться можно, но нужно искать общий язык.
У многих творческих людей просто не выдерживают нервы. Они хотят говорить о своих наболевших вещах, а там это никому не интересно – потому что у них свои наболевшие бюрократические проблемы. Нужно уметь найти точки соприкосновения, объяснить чиновнику, депутату, президенту, все аспекты необходимости социальных проектов. Что артпроекты – это привлечение интереса к той или иной территории, её раскрутка, привлечение туристов, пассажиропотоков и т.п. Это расширение кругозора, сюда привлекается общественность, начинает кипеть общественная жизнь.
Нужно уметь рассказывать не только о своем творческом потенциале, но и о пользе, которую проект принесет обществу. Нужно рассказывать о том, что когда вы помогаете реализовывать творческие вещи, которые вызывают любую реакцию, хорошую и плохую, это всегда полезно. Так вы вклиниваетесь в болото обыденности и позволяете людям сделать что-то острое и интересное.
Вот сейчас мы будем проверять, научились ли мы находить этот общий язык.
Беседовала Валентина Быкова