Все чаще сюжеты мировых новостей посвящаются российским фирмам, которые совершают очередные приобретения производственных активов за рубежом. Однако в январе ярким событием в международной жизни крупного отечественного бизнеса стало задержание полицией на известном французском курорте одного из российских олигархов. При этом подозрение в сутенерстве возникло в отношении не просто обладателя огромного даже по мировым меркам состояния, но бизнесмена, представляющего компанию, входящую, по оценкам ЮНКТАД, в сотню ведущих транснациональных корпораций (ТНК) развивающихся и постсоциалистических стран.
На первый взгляд поведение российских бизнесменов на европейских курортах в основном вызывает у западных наблюдателей любопытство, а их привычка сорить деньгами с выгодой используется местными владельцами отелей, ресторанов, магазинов. Арест гендиректора "Норникеля" М.Прохорова, который в итоге был освобожден без предъявления каких-либо обвинений, привлек в западных СМИ внимание главным образом к успеху самого курорта Куршевель. Действительно, это местечко смогло занять свою нишу, обслуживая не старую европейскую элиту, а новых мультимиллионеров из стран третьего мира: в 70-е годы преимущественно латиноамериканцев, в 80-е - арабов, начиная с 90-х годов - россиян.
Однако что же все-таки стоит за раздутой в прессе шумихой? Конечно, в связи с объявлением 31 января о начале раздела активов группы "Интеррос" между В.Потаниным и М.Прохоровым, в ходе которого последний продаст свои акции и покинет пост гендиректора "Норникеля", можно ожидать новый всплеск интереса к событиям в Куршевеле. Тем более что об уходе М.Прохорова заговорили как раз в середине января, хотя объективные предпосылки для этого появились еще в 2006 году (приобретения в энергетическом бизнесе, в том числе за 241 млн. долл. 35% акций производителя водородных установок "Plug Power" в США, которые станут одним из основных активов новой компании Прохорова, планы передачи "Норникеля" под контроль государства). Однако вряд ли стоит ожидать большого влияния этой истории на отношение к российскому бизнесу на Западе.
Более того, хотя многие руководители западных ТНК и соглашаются, что плохая репутация богатых российских финансовых групп (олигархов) наносит вред инвестиционному имиджу России (около половины респондентов в ходе опроса "Россия как объект инвестиций", проведенного " PBN Company "), в основном это относится к притоку капиталовложений в страну. Что касается экспорта прямых инвестиций из России, то он нарастает каждый год, а возникающие перед российскими предпринимателями препятствия чаще всего мало отличаются от обычных трудностей, сопровождающих экспансию любого бизнеса за рубеж.
В конце 2004 года, по результатам моих расчетов (частично они совпадают с данными " World Investment Report 2006"), только у 7 российских компаний зарубежные активы превышали 1 млрд. долл. (среди них "Лукойл", "Газпром", "Норникель", "Совкомфлот", "РУСАЛ", "Новошип" и "МТС"). К концу 2006 года к ним добавились "Алтимо", "Зарубежнефть", "Евразхолдинг", "Вымпелком", "Северсталь", а также российская финансовая ТНК "Внешторгбанк". Этот перечень продолжает расширяться - в частности, он пополнится "НЛМК", завершающим сделку по установлению контроля над сталеплавильным и пятью сталепрокатными заводами в Европе. Нельзя забывать, что еще полтора-два десятка российских фирм инвестировали за границей 100-600 млн. долл.
Если уж говорить об опасениях европейцев или американцев в связи с инвестиционной экспансией российских компаний, они связаны главным образом с усилением позиций ТНК, подконтрольных государству (как непосредственно, так и через близкие отношения владельцев-олигархов с российской властью). В частности, страхи на Западе связаны со стремлением "Газпрома" получить полный контроль над сбытом газа в ЕС, но иногда пристальное внимание зарубежной общественности привлекают и сделки частных российских ТНК по приобретению стратегически важных металлургических предприятий в США и других странах.
На самом деле, в условиях глобализации успешное развитие почти любой крупной компании, частной или государственной, не может не сопровождаться осуществлением зарубежных капиталовложений. Если бы находящиеся под контролем государства "Газпром", "Зарубежнефть" или "Внешторгбанк" не приобретали новых активов за границей, необходимо было бы задаться вопросом об эффективности их менеджмента.
Преувеличено усиление роли государства в процессах инвестиционной экспансии и при оценке последствий перехода под его контроль ряда крупных российских компаний. По моим оценкам, на долю государства приходится около 30% накопленных российскими ТНК зарубежных активов, причем этот показатель сокращается, даже несмотря на то, что в 2005 году компания "ОМЗ" с крупными активами в Чехии перешла под контроль "Газпромбанка", а "Совкомфлот" приобрел 50,3% акций морского пароходства "Новошип". Многие приобретения (например, в 2006 году "Рособоронэкспорт" купил у группы "Ренова" 68% акций "ВСМПО-Ависма" с небольшими активами в цветной металлургии США и Украины) вообще не играют значимой роли. Кроме того, разбирательства вокруг фирмы "ЮКОС" привели к тому, что она потеряла зарубежные активы, но ни одна крупная заграничная дочерняя структура "опальной" ТНК не перешла под контроль Российского государства.
При этом почти каждый месяц совершается очередная многомиллионная сделка то одной, то другой российской частной компанией. Некоторые приобретения россиян оказываются заметными даже на фоне капиталовложений мировой элиты бизнеса. Достаточно вспомнить покупку за 1,95 млрд. долл. компанией "Лукойл" фирмы "Nelson Resources", которая ведет добычу нефти в Казахстане, а также инвестиции "Евразхолдинга", осуществляемые в США (2,3 млрд. долл., хотя в основном за счет заемных средств) и уже произведенные в ЮАР (0,7 млрд. долл.). Наконец, концерн "РУСАЛ" ознаменовал 2006 год не только крупными инвестициями в Италии и Западной Африке, но и объявлением о слиянии с компаниями "СУАЛ" и швейцарской "Glencore".
В 2005-2006 годах перечень отечественных ТНК стал пополняться уже не только за счет нефтяной промышленности и металлургии, но и других отраслей. Например, входящая в АФК "Система" высокотехнологичная фирма "Ситроникс" к небольшим активам в Чехии и на Украине в 2006 году добавила 51% акций греческой телекоммуникационной фирмы (куплены за более чем 150 млн. долл.). Группа "Евроцемент" вложила за рубежом порядка 50-100 млн. долл., приобретя в 2005 году на Украине Краматорский цементный завод "Пушка" и харьковский ОАО "Балцем", а в 2006 году в Узбекистане завод "Ахангаранцемент". Ключевой производитель минеральных удобрений "Акрон" владеет 50,5% акций совместного предприятия в Китае (основной стране - импортере своей продукции), инвестировав в производство уже свыше 60 млн. долл. Производитель алкогольной продукции "S.P.I. Group" ("Союзплодимпорт") вдобавок к контрольному пакету акций латвийского производителя знаменитого бальзама приобрел в 2005 году за 10 млн. долл. одного из крупнейших дистрибьюторов в Литве, а в 2006 году инвестировал 30-40 млн. долл. в компанию, владеющую винодельческими поместьями в Италии.
Тем не менее перспективы экспансии российских ТНК не столь уж безоблачны. Просто пока роль России в общей сумме прямых капиталовложений в высокоразвитых странах еще мала, поэтому официальные лица могут позволить себе воздерживаться от комментариев по поводу российской экспансии. Исключением является энергетическая сфера, так как многие страны зависят от поставок топливных ресурсов из России. Позиция представителей стран ЕС характеризуется при этом экономическим прагматизмом: доступ на рынки ЕС будет расширяться лишь при параллельном облегчении проникновения западноевропейских фирм в нефтяной и газовый сектор России. Эта идея была озвучена весной 2006 году комиссаром Еврокомиссии по торговым вопросам П.Мандельсоном: "Мы не исключаем российские инвестиции в европейские компании, но и предприятия российской инфраструктуры должны в равной мере привлекать европейские капиталовложения".
Тем не менее с ростом размера сделок российских фирм в отраслях обрабатывающей промышленности стала прослеживаться определенная тенденция - пока ТНК из России покупали в ЕС и США компании среднего для своей отрасли размера, к тому же нередко находящиеся в плачевном финансовом состоянии, реакция со стороны европейцев и американцев почти отсутствовала. Когда же российский бизнес начал стремиться установить контроль над крупнейшими компаниями, что могло повлиять на развитие экономики отдельных стран, в руках защитников их конкурентных позиций оказался хороший козырь - сомнительное происхождение всех крупных частных капиталов в России и крепкая связь российского бизнеса с коррумпированным чиновничеством.
Показателен пример несостоявшегося слияния металлургического концерна "Северсталь" и люксембургского гиганта "Arcelor", причем интересна не реакция отечественных СМИ после срыва сделки, а звучавшие в ЕС высказывания в тот период, когда предполагалось, что объединение активов пройдет успешно. Российский читатель может обратиться к архивам сайта "ИноСМИ", которые, на мой взгляд, адекватно отражают содержание материалов, опубликованных в западных СМИ об этой сделке. В одной из статей в известной германской газете прямо ставился вопрос, может ли Европа согласиться с тем, чтобы ее концерн, имеющий мировое значение, возглавлял российский олигарх? При этом конкретная сделка "Северстали" оказалась на втором плане, хотя и было отмечено, что А.Мордашов стал собственником компании, купив за бесценок акции Череповецкого комбината у рабочих, которым не платили месяцами зарплату. Гораздо большее опасение у европейцев вызвали российские нефтяные ТНК, некоторые собственники которых оказались вообще замешаны в заказных убийствах. Финальный вопрос статьи был обращен к портфельным инвесторам в ЕС: "Нравственно ли покупать акции компаний, полученных олигархами, вне всяких сомнений, в результате мошеннических сделок по сговору?".
На самом деле, тема склонности россиян участвовать в сомнительных финансовых манипуляциях звучит в странах ЕС давно. В качестве иллюстрации можно вспомнить коррупционный скандал, разразившийся в Польше в 2004 году в связи с попыткой российской компании приобрести в ходе приватизации Гданьский НПЗ. В итоге за последнее время в европейских и американских СМИ прозвучало немало весьма нелестных комментариев о российских бизнесменах.
По-видимому, должны пройти годы, прежде чем в странах ЕС и США, убедившись в способности российских ТНК действовать по правилам западного делового сообщества, прекратят разными способами препятствовать крупным приобретениям российских инвесторов. Другое дело, что необычная активность представителей отечественного бизнеса, подкрепленная колоссальными доходами от экспорта, иногда позволяет преодолеть все барьеры.
Специфика ведения бизнеса россиянами порождает проблемы и в развивающихся странах, которые в принципе нуждаются в иностранных капиталах. Например, в апреле 2006 года правительство Пакистана утвердило победителя в торгах по продаже 75% акций "Pakistan Steel Mills" - консорциум, в которой ключевую роль играл Магнитогорский металлургический комбинат (ОАО "ММК"). Приобретенный по выгодной цене рентабельный актив мог стать первым зарубежным заводом "ММК", причем на приоритетном для него рынке сбыта. Однако в июне Верховный суд Пакистана аннулировал итоги приватизации, формально объявив цену "существенно ниже справедливой", хотя реальная причина была политической. Дело в том, что "ММК" и его аравийский партнер провели сделку через маврикийскую офшорную компанию, и у пакистанцев возникли опасения, что с ее же помощью актив окажется в руках индийского гиганта "Mittal Steel".
В завершение хочу обратиться к становящемуся все более актуальным вопросу - нужно ли в таких условиях оказывать государственную поддержку российской инвестиционной экспансии? Это серьезная проблема, поскольку внутри страны существует огромное количество более острых экономических и социальных проблем, которые нынешним российским властям все-таки стоило бы попытаться решить. Обращаясь к опыту стран ЕС, целесообразно разрабатывать меры поддержки зарубежной деятельности небольших фирм (через страхование экспортных кредитов, компенсацию инвестиций в отсталых странах на случай военных действий и немотивированных конфискаций и т.п.). Что касается крупного частного бизнеса, он должен решать свои проблемы за рубежом самостоятельно, причем иногда стоит искать причину в создании барьеров не только в плохом отношении к России и ее внешнеполитическому курсу, но и в собственной репутации олигархов.