ГАГАРИН
У СССР был Гагарин,
потом сверхчеловек разбился,
разбилась и сверхдержава,
замечталось о частной спокойной жизни.
Гагарин первым соскочил с Земли,
тогда не знали, что бежать некуда.
Некуда бежать: везде горячие точки,
раскаленные звезды, ледяные планеты,
в космосе тоже забивают камнями.
Мир оптических иллюзий пришел к дефолту.
Гагарин не встретил на орбите Бога,
Так и сказал, нет его, надеялся, значит, что есть -
почему-то тогда была эйфория
от мысли, что мы произошли из бактерий,
случайно самозародились во Вселенной,
состоящей из утопий научной фантастики.
Космос оказался чужим, потому воскресили Бога
и закопали сверхчеловека.
Первый в космосе вбил последний гвоздь
в долгую романтическую историю,
за которую теперь многие
отдали бы свои трезвые головы.
В Лондоне поставили памятник Гагарину.
Возник вопрос: каким лицом торговать России,
коих у нее полные чемоданы?
Львом Толстым? Так у всех есть свои Шекспиры
и свои одноглазые полководцы
и другие предшественники деградации,
но только один откупорил Землю,
и люди всё мельче и мельче,
почти что бактерии,
поскольку видят себя из космоса,
по-другому уже не могут.
август 2011
* * *
От Татьяны Щербины
В августе 2011-го я приехала в Лондон, и профессор Валентина Полухина, автор многих книг об Иосифе Бродском, исследователь и радетель современной русской поэзии, первым делом потащила меня смотреть памятник Гагарину, который установили в самом центре Лондона, перед зданием Британского Совета, в июле, в годовщину визита первого космонавта к Елизавете II.
После осмотра памятника Валентина так же настоятельно повела меня в сам Британский Совет, на выставку, посвященную Гагарину – там были фотографии его семьи, учителей, его скафандр и кресло с «Востока-1», тогдашние космические консервы. Нам пришлось ждать, пока приведут молодого экскурсовода, и хоть я могла просветить его даже больше, чем он меня (рассказав про Циолковского, Королева и Вернадского), но экскурсия мне была все же интересна. Гагарин для молодого британца – миф, вроде Прометея. И так удивительно, что родители Прометея были просто людьми.
Наконец, Валентина объяснила мне, зачем добивалась этой экскурсии: памятник в Лондоне открывал принц Майкл Кентский, с которым Валентина давно знакома, ибо он согласился быть патроном, как говорят в Англии, Фонда русских поэтов, организованных Полухиной. В мой первый приезд в Лондон после выступления на фестивале он пригласил меня и еще несколько поэтов к себе в замок. Визит этот, понятно, тоже устраивала Полухина. Она много лет пыталась привить принцу любовь не только к России, которая у него и так была, но и к стихам. И вот теперь принц Майкл попросил, чтоб русский поэт написал стихотворение про памятник Гагарину. Он считал его открытие в Лондоне важным событием. Полухина обратилась с этой просьбой ко мне, я стала отказываться, поскольку никогда не писала стихов на заказ, но обещала попробовать. Для меня просьба Валентины вообще говоря – святое, поскольку она – святой человек. Я уже не могла отделаться от мысли о Гагарине, и наконец, стих появился. На английский его перевела великолепная английская поэтесса и переводчица Саша Дагдейл, и в апреле этот перевод должен появиться в журнале “The Messenger of Europe”.
Памятник является копией статуи Гагарина в Люберцах (1984 г.) – с тех пор это место поклонения космонавтов перед каждым полетом. Фото Александра Тягны-Рядно.