Бесконечные разговоры о «вашингтонском консенсусе» возникли на волне трудностей, связанных с трансформацией российской экономики и общества, в какой-то степени они дополнялись и кризисными явлениями на Западе. Казалось, что те положения, которые этот консенсус в себя включал, устарели, и нужно их чем-то заменить.
Но я абсолютно убежден – «вашингтонский консенсус» совершенно не устарел. Напротив. Последний мировой кризис вызван не тем, что власти западных стран действовали в соответствии с его положениями, а с тем, что они этих положений не реализовывали. В действительности кризис в значительной степени вызван чрезмерным ослаблением денежной политики. А этот принцип не только не входит в «вашингтонский консенсус», но и прямо ему противоречит.
В свое время международные финансовые организации нас учили тому, что финансовая политика должна быть ответственной. Политику Соединенных Штатов с начала 2000-х годов никак нельзя назвать ответственной. Наоборот, в соответствии с положениями экономического активизма, то есть вмешательства государства в экономику, были слишком понижены учетные ставки. Это обеспечило дешевизну денег, достаточно высокие темпы роста в течение нескольких лет, а затем серьезный крах и высокую степень неопределенности относительно того, как дальше будет развиваться мировая экономика. Кризис не закончился, и все равно либеральные принципы раз за разом будут доказывать нам свою правоту.
Понятие «вашингтонского консенсуса» не имеет никакого отношения к понятию американоцентричный мир. Дело в том, что наиболее последовательно идеи «вашингтонского консенсуса» проповедовались в англосаксонских странах – в США и Великобритании. Но одним из родоначальников школы, которая развивала либеральный подход к экономике (прежде всего это – послевоенная Германия), был Людвиг Эрхард. Он первым реализовал все эти принципы еще до того, как вообще кто бы то ни было узнал о «вашингтонском консенсусе».
Те же идеи затем были применены в Японии, когда по поручению генерала Макартура проводилось финансовое оздоровление экономики этой страны. Последовавший за этим подъем Японии в значительной степени был обусловлен тем, что она увеличивала экспорт на либеральные открытые западные рынки. Во многом с этим же связан подъем и Китая, и Индии. После этого мнение, что экономический либерализм «оскандалился», может вызывать только смех.
В России в 1990-е годы был создан свободный рынок, введены свободные цены, сформировалась открытая экономика, появилась открытость для внешнеторговых операций, была проведена приватизация. Министерство экономики РФ во главе со мной применяло все эти принципы, даже не зная, что это принципы «вашингтонского консенсуса». Сюда же надо включить жесткую и ответственную финансовую политику, которой удерживают инфляцию, а когда созревают предпосылки, то поддерживают активность бизнеса.
В ближайшее время будет усилено регулирование, в особенности – на финансовых рынках. В национальных масштабах влияние государственного вмешательства во многих странах станет гораздо большим, отчего страны, пошедшие на эту меру, понесут потери и лишний раз убедятся в том, что нужно проводить более уравновешенную политику. Но все это будет сбалансировано соблюдением определенных правил игры на мировых рынках, состоящих в том, что должны сохраняться определенные риски, должна сохраняться неопределенность. Свобода международных рынков по-прежнему будет гарантией против гегемонии одних стран над другими, учитывая их неравную экономическую мощь. Кроме того, такая свобода заставляет людей использовать более широкие возможности, чем те, которые остаются после регулирования.