История Виталя Калоева, осужденного за убийство швейцарского авиадиспетчера, недавно освобожденного и вернувшегося на родину, вызвала в России широкую общественную дискуссию. Одни готовы назвать Калоева героем, другие недоумевают: как убийца может быть героем? Когда страсти немного схлынули, "Русский журнал" попросил прокомментировать ситуацию известного философа Дмитрия Галковского.
"Русский журнал": Каково ваше отношение к трагедии над Боденским озером? Есть ли правые и виноватые в этой истории?
ДмитрийГалковский: Катастрофа произошла на фоне борьбы за интеграцию воздушного пространства и воздушного флота объединенной Европы. Есть вероятность, что столкновение самолетов являлось не побочным результатом экономической войны, а одним из ее элементов. В свою очередь, убийство авиадиспетчера было крайне выгодно некоторым сторонам этого международного конфликта. Наконец, непроясненными остаются связи Калоева и клана Калоевых в РФ. В СМИ он подается как фанатик-одиночка, между тем сам факт кровной мести, а также активное прикрытие Калоева госструктурами Северной Осетии и РФ свидетельствуют об обратном.
Я не стремлюсь выстраивать какие-либо конспирологические схемы. Речь о крайне низком уровне информационного обеспечения этого дела, сделавшего "калоевщину" игрушкой для западных СМИ. Отечественная журналистика в "деле Калоева" продемонстрировала поразительный дилетантизм... Хотя чему здесь удивляться?
РЖ: Как бы вы прокомментировали историю с судом над Виталием Калоевым и его досрочным освобождением?
Д.Г.: Думаю, наиболее благоприятной для русских была бы следующая подача темы.
Коварная и культурная Европа использовала примитивного азиата для решения своих проблем, а когда "мавр сделал свое дело", вышвырнула на азиатскую помойку. В исходное состояние. При чем здесь европейцы? Ни при чем. Примерно в это же время Швеция вопреки мнению своего куратора вознамерилась войти в зону евро. Тут же главного инициатора этой идеи демонстративно зарезали в супермаркете. При помощи какого-то горца, слышащего инопланетные голоса и видящего видения. После этого мудрая Швеция быстро пересмотрела свое решение. Это полный аналог "калоевщины", с той только разницей, что "освобождение" нашего чингачгука явилось дополнительным унижением Российской Федерации. Мол, нечего связываться с азиатами - в России кровная месть, резня, следует толерантно относиться к национальным обычаям слаборазвитых стран.
РЖ: Согласны ли вы с утверждением ряда российских СМИ, например "КМ", что с освобождением Калоева из тюрьмы восторжествовала справедливость?
Д.Г.: Это наглейшее попирание основ законности и потакание атавизмам и рецидивам азиатчины. В конечном счете мы имеем дело со следствием общего просчета российской юриспруденции. В 1991 году, вместо того чтобы опираться на юридические достижения Российской империи начала ХХ века (по всеобщему мнению, страны с одним из самых передовых и культурных законодательств), она стала пытаться соединить варварство советской юриспруденции с дилетантскими заимствованиями из правовой системы ФРГ, США, Франции и других государств. Все это образовало в головах современных россиян невообразимое МЕСИВО.
РЖ: Поддерживаете ли вы позицию пришедших встречать Калоева как героя? Можно ли назвать его героем нашего времени? Почему Калоева пытаются сделать таковым?
Д.Г.: Для Осетии, молодого азиатского государства, находящегося на стадии обретения национальной идентичности, и Беслан, и дело Калоева - это составные элементы складывающегося национального мифа. Все это будет там переживаться десятилетиями; под флагами Беслана и Калоева осетины будут бороться с Россией и Грузией за свою независимость, и, очевидно, этой независимости добьются. Только при чем здесь русские? Эту фазу мы, слава богу, прошли лет триста назад.
РЖ: Нужны ли вообще российскому обществу герои и какими они должны быть, по вашему мнению?
Д.Г.: Мне кажется, России очень нужны европейское презрение и ненависть к азиатам и азиатской некультурности. Такая ненависть и такое презрение, чтобы доходило до степени терпимости и участия. Когда писается пятилетний ребенок, на него кричат, его шлепают по попке. Когда под себя ходит парализованный старик, ему молча меняют постельное белье. Потому что БЕЗНАДЕЖНО.
Беседовала Любовь Ульянова