События, которыми наполнено это лето, плохо вписываются в обычную медийную страду периода отпусков. Обычно с июня по август информационная среда истончается до логичных размеров гороскопа, кроссворда и концертов Софии Ротару в Сочи. Изредка нет-нет, да и промелькнет какое-нибудь малозначительное убийство да в передаче "Необъяснимо, но факт" объявится очередной Ктулху, выползающий из разломов земной коры. Журналисты резонно уходят в отпуска, потребители информации отправляются на дачу, а ньюсмейкеры остаются в гордом одиночестве.
Но не тут-то было.
Интернет пресс-конференция Владимира Путина со всеми этими огромными роботами, мальчиками Никитами, лавкрафтовскими богами и медведами с преведами стала первым тревожным звонком. Строго говоря, оказалось, что гражданам России больше нечего делать, кроме как сидеть всем селом в Интернете и голосовать за вопросы, ответы на которые в действительности слишком предсказуемы, чтобы быть интересными. Вряд ли кто-нибудь сомневался, что разговор пойдет вовсе не о роботах и медведе. И уж точно не о пробуждении Ктулху. Очевидно было и то, что ничего нового не скажет Путин и в ответ на вопросы из-за рубежа: все тот же демократический суверенитет, Грузия с Украиной и друг Джордж к энергетической безопасности в придачу. Ни одной сенсации. Ни единого намека на откровение. Пустота. И к этой пустоте были прикованы миллионы глаз.
Из летней жары неожиданно материализовалась катастрофа аэробуса А-310 в Иркутске. Не прошло и недели, как в Ханты-Мансийске совершил аварийную посадку Ту-154. На пригородных станциях финансовой столицы Индии Мумбаи прогремели семь взрывов. Все это - под непрерывную идеологическую канонаду в зале заседаний украинского парламента, к которому стягиваются по очереди "оранжевые" и "синие". В Ингушетии тем временем уничтожили нашего Усаму бен Ладена, Шамиля Басаева. И словно бы издеваясь над небогатым на события летом, Ливан и Израиль вот-вот готовы начать войну: бомбардировка следует за бомбардировкой.
В общественной жизни тоже творилось нечто странное. Генеральная прокуратура закрыла молодежный журнал "Cool", инициировав волну комментариев о порнографии вообще, об эротике в частности и о молодежи заодно. Дальше - больше. Вместо гастролей Софии Ротару, бизнесмен Вячеслав Семендуев избил свою жену, певицу Жасмин. Или не избил: версии приводятся самые разные. Удивительно, что не вспомнили о Ктулху: можно было и на него погрешить: от этих древних богов всего стоит ожидать. Разумеется, очередной виток кухонных и сетевых препирательств по гендерному вопросу не заставил себя ждать. Мужчины упирают на то, что Семендуев вытащил Сару "из грязи в князи", женщины уверенно настаивают на виновности мужа, не сумевшего смириться с талантом Жасмин. Скептики напоминают об извечном "пиаре", в согласии с которым звезды шоу-бизнеса строят свою жизнь. Пиар у нас вообще давно превратился в фэн-шуй, но случай с Жасмин - образцово показательный пример того, как из пустоты можно соорудить бездну смыслов и интерпретаций.
С интерпретациями нынешним летом тоже все с серединки на половинку. Какой-то очередной горе-предсказатель напророчил 11 июля смерть Филиппа Киркорова, а умер в этот день Сид Баррет, гениальный основатель "Pink Floyd".
Но темой номер один, несмотря ни на что, остается саммит стран "большой восьмерки", который еще до начала принес петербуржцам массу неудобств. В Москве тем временем прошел "Антисаммит", на котором едва не побратались Михал Михалыч и Эдуард Вениаминович. Но, кажется, обошлось без сенсаций: отечественные оппозиционеры позировали перед камерами и остервенело слушали друг друга, окруженные многочисленными нацболами. Нацболы пока скромничают и выступают в роли охраны, но это ведь первый "Антисаммит": то ли еще будет.
Не слишком ли много информповодов для полутора месяцев?
Август и начало сентября традиционно считаются едва ли не самыми насыщенными месяцами в году. И вполне может оказаться, что огромное количество уже случившихся событий - всего лишь технологическая разминка перед политической страдой 2007-2008. Объем информации к январю должен вырасти как минимум втрое: к традиционным осенним потопам, украинскому газу и отключению света и тепла добавятся политические провокации, объединения и размежевания. Если приплюсовать сюда поп-звезд, которых кто только ни бьет, очередной виток грузино-осетинского конфликта, обострение израильско-палестинских отношений и прочее и прочее, список получится весьма внушительным.
Обыватель, которого принято считать недалеким философом от дивана, на удивление быстро усваивает новые правила и приемы информационной игры, которая воспроизводит сама себя ради умножения информации. Один и тот же факт, показанный по трем телеканалам, описанный в четырех бумажных и двух электронных СМИ, удивительным образом превращается в девять событий разного рода сенсационности. В пространстве блогосферы, где объяснить событие еще проще, количество фактов, по существу, будет и вовсе равно бесконечности. И бесконечность эта - самая что ни на есть дурная.
Событие, отраженное в сотне прямых зеркал (а ведь каждый толкователь полагает, что именно его точка зрения претендует на абсолютную правдивость и неангажированность), искривляется настолько, что грозит в конечном итоге вовсе потерять правдоподобие. А количество фактов так велико, что удержать внимание потенциального потребителя информации с каждым днем становится все трудней. Информация по существу являет собой род наркотика, при приеме которого время между дозами неумолимо сокращается - ровно до того предела, когда без новостей, слухов и вольных пересказов случившегося человек перестает ощущать себя человеком.
Именно поэтому никакой борьбы между газетами, телеканалами и интернет-ресурсами в действительности не существует. Все они выполняют одну и ту же социальную функцию: возвращают человеку множество его собственных отражений, каждое из которых отлично от предыдущих. Функциональная задача медийного многозеркалья очень проста и чем дальше, тем чаще и жестче она будет реализовываться.
Задача эта сводится к вытеснению потребителя информации в поле вечной маргинальности и недостаточности. Мейнстримом уже стала информация, и только ее толкование возвращает человека в поле актуальности. Для будущих выборов трудно было придумать технологию проще, дешевле и действенней.