Китайская традиция считает, что нынешний Год Огненной свиньи - это год богатства и процветания. Однако этот год сам вполне может подложить всем свинью.
О кризисе заговорили в конце весны, когда несколько крупных фондов заявили о серьезных убытках на рынке низкорейтинговой ипотеки. Ведущие инвестиционные банки и аналитические компании стали писать в отчетах о том, что американский рынок частной ипотеки может оказаться катализатором финансового дефолта. В лучшем случае кризис будет купирован, устоят как "глубокие" традиционные рынки вроде американского и британского, так и более "мелкие" и динамичные рынки развивающихся стран - хотя тем, кто вложился в российские ПИФы, уже не стоит ждать впечатляющих результатов прошлого года. В худшем (хотя и крайне маловероятном) случае сегодня мы присутствуем при начале новой мировой Великой депрессии.
Критический настрой
Американский рынок ипотечных кредитов (mortgages), ставший в последнее время источником нестабильности, работает по другой экономической модели, чем ипотека в России. За счет введения плавающей кредитной ставки и выпуска различных хеджирующих (снижающих риск) инструментов ипотечные кредиты превращены в ликвидные финансовые инструменты - ипотечный контракт обращается между финансовыми игроками наподобие векселя или облигации. Для растущей экономической системы интерес представляют даже ненадежные (низкорейтинговые) заемщики, поскольку хедж-фонды серией магических пассов способны сделать инструмент из их долгов - выпуская, к примеру, расписку на кредит, которым банк обеспечивает ликвидность в случае дефолта заемщика. Это позволяет многократно увеличивать платежеспособность системы и наводнять ее дешевыми деньгами, но одновременно создает дополнительные источники инвестиционных рисков. Уже в конце прошлого года "Economist" писал о том, что финансовое "творчество" хедж-фондов выходит из-под контроля и может привести к кризисным процессам.
Именно рынок низкорейтинговой ипотеки и может стать первым упавшим домино в цепочке. Первый сигнал раздался в апреле этого года, когда крупный фонд "New Century Financial", специализирующийся на низкорейтинговой ипотеке, из-за неплатежеспособности своих клиентов подал заявление о банкротстве. В мае-июне несколько крупных фондов, в частности фонды "UBS" и "Bear Stearns", заявили о существенных убытках из-за включения в портфель ипотечных инструментов. В начале августа объявил о банкротстве фонд "American Home Mortgage Investment Corp.", входивший в десятку американских фондов ипотечного кредитования. Дискомфортно стали чувствовать себя многие европейские банки, вкладывавшие средства в американский рынок mortgages. На прошлой неделе крупнейший французский банк "BNP Paribas" заморозил свои хеджинговые фонды из опасения, что на них может повлиять начинающийся финансовый кризис. В начале этой недели банки развитых стран стали опасаться выдавать друг другу межбанковские кредиты, и это вынудило Европейский центральный банк, американскую ФРС и ряд центральных банков в Азии осуществлять огромные вливания, чтобы восстановить ликвидность финансовых систем.
Что именно будет происходить в ближайшем будущем, еще не ясно - вполне возможно, что предпринятые меры окажутся вполне достаточными и проблема будет временно преодолена. Однако многие эксперты предсказывают, что все только начинается. Исследователи "Credit Suisse" заявляют, что к середине осени вероятна вторая, более высокая волна дефолтов по ипотечным долгам - которая может спровоцировать катастрофу. Аналитики "Deutsche UFG" не исключают сценария "жесткой посадки" американской экономики.
Дополнительным источником риска является огромный государственный долг США. В абсолютном выражении заимствования составляют 9 трлн долл. Это в 6 раз больше, чем наличная долларовая масса в обращении. Впечатляющий размер американских госдолгов можно оценить следующим образом: на одного работающего американца долг составляет почти 60 тыс. долларов. Нынешняя ситуация во многом обязана решению Джорджа Буша в 2001 году сократить налоги для богатых слоев американского общества при одновременно возросших расходах бюджета. До сих пор процесс управления долгами находился под контролем, во многом благодаря умелому лавированию тогдашнего главы ФРС Алена Гриспена, умевшего убеждать рынки в надежности и стабильности американской экономики. Но финансовые рынки зависят не только от базовой ставки кредитования ФРС, хотя во многом на нее ориентируются.
Сценарии будущего
Очень сложно сказать, как именно будут разворачиваться события этой осенью. Однако следует иметь в виду три возможных варианта.
К первому сценарию склоняются оптимисты, указывающие на отсутствие фундаментальных негативных явлений в экономиках развитых и развивающихся стран. Хотя рост в США и Еврозоне замедляется, товарные рынки чувствуют себя достаточно хорошо. В крупнейших развивающихся экономиках дела и вовсе обстоят прекрасно - Китай, Индия, Латинская Америка и Россия растут как на дрожжах. Соответственно, можно предположить, что институциональные инвесторы и регуляторы рынка приложат все усилия, чтобы сохранить ликвидность и целостность финансовой системы. Высокорисковые инвесторы могут пострадать, но кризис не перекинется на другие сектора рынка и не затронет реальную экономику. Для России это означает небольшой спад на фондовых рынках и незначительный рост стоимости кредитных ресурсов, но в действительности все, как говорится, отделаются легким испугом.
Второй сценарий - ситуация "жесткой посадки". Если на рынках развитых стран из-за цепи банкротств начинает падать ликвидность, это приведет к резкому росту стоимости кредитов. В результате в самих развитых странах начинается экономический спад - потребительский спрос сворачивается, инвестиции сокращаются, а следом снижается и промышленное производство. Этот спад с многократным усилением транслируется в экспортоориентированные развивающиеся страны. Ведь, во-первых, падают актуальный спрос и цены на ресурсы (являющиеся основным предметом экспорта), а во-вторых, глобальные инвесторы вынимают деньги из менее защищенных рынков развивающихся стран (как с кредитных, так и с фондовых рынков). Для России это означает, во-первых, спад во всех экспортно-ориентированных отраслях (ныне - флагманах растущей экономики), во-вторых, резкое падение котировок акций даже самых успешных российских компаний (таких как "Газпром" или "Роснефть"), в-третьих, свертывание инвестиций даже в отраслях, ориентированных на внутренний спрос (строительство, пищевая промышленность и др.) из-за возросшей стоимости кредитования.
Однако даже такой сценарий не так уж плох, поскольку (memento mori) есть и третий, еще более худший сценарий - коллапс мировой финансовой системы. Дефолт на рынках ипотеки может спровоцировать сброс и других американских долговых инструментов, в том числе облигаций госзайма. (Кстати, хороший фон здесь создает нынешняя угроза китайского правительства "обналичить" имеющиеся у них долговые обязательства - китайцам принадлежит около трети внешнего госдолга США.) В этом случае правительство, чтобы расплатиться по долгам, может включить печатный станок и спровоцировать гиперинфляцию. Как следствие - на валютных рынках наступает хаос, и глобальная финансовая система, активно использующая доллар в качестве одной из резервных валют, разрушается. Хотя подобный вариант давно обсуждается, но большая часть инвесторов в него не верит. Свидетельством тому являются весьма умеренные текущие котировки государственных долгов США. Несмотря на то, что реальное финансовое положение США может быть не слишком благополучным и локальная коррекция необходима, никакой глобальной альтернативы сложившемуся балансу экономических сил нет - отрицать технологическое, интеллектуальное институциональное и военное лидерство США трудно.
Опыт кризиса
Советский Союз всегда тщательно изолировал своих граждан от происходящего в мировой финансовой системе. О том, что цены на мировых рынках природных ресурсов цикличны, знали только отдельные внешнеторговые специалисты. Все прочие недоумевали, почему в богатой и сытой стране в перестроечные годы вдруг стали пропадать самые насущные товары. Никто и не подозревал, что из-за многократного снижения нефтяных цен экономика СССР стала трещать по швам.
Циклические спады мировой экономики в постсоветский период были незаметны на фоне происходившей в 1990-е "драмы перемен". Первый мировой финансовый кризис постсоветского времени пришелся на 1991/1992 годы. Нам было так плохо, что мы смеялись в лицо людям, рассказывающим о трагических последствиях отрицательного роста в несколько процентов. Ведь российская экономика тогда уменьшилась вдвое, а по некоторым отраслям и вдесятеро. Безработными сидели целые города. Второй кризис пришелся на 1998 год, и пострадал от него в первую очередь немногочисленный тогда средний класс, державший свои сбережения в крупных российских банках. В каком-то смысле кризис даже оказался благом, поскольку наконец позволил начать расти импортозамещающим отраслям.
Теперешний кризис, если он все-таки случится, окажется гораздо более болезненным. Он может оказаться шоком после первых сытых лет, когда страна только-только стала привыкать к благополучию. Мы только начали активно пользоваться возможностями потребительского и ипотечного кредитования, обустраивая и улучшая свой быт. Работники только освоились с ситуацией "рынка сотрудника", на котором профессионалы могут рассчитывать на стремительно растущие зарплаты (в тех же Штатах, заметим, нормой является рост зарплаты на 5% к предыдущему году). Небольшие частные инвесторы лишь сделали первые шаги на фондовом рынке, включились в народные IPO, вложились в ПИФы. Предприятия только начали активно инвестировать благодаря возможности брать дешевые кредиты или хорошо размещаться на фондовых рынках. Правительство только привыкло к ситуации "дорогой нефти" и, убедив себя, что это навсегда, перестроило под это свою внутреннюю и внешнюю политику. У граждан нашей страны отсутствует опыт жизни в циклической капиталистической экономике, регулярно проходящей через фазы роста и спада. Увы, но рано или поздно этот опыт придется приобрести.
Готовность к худшему
Даже если события пойдут по оптимистическому сценарию, нынешняя ситуация посылает сигнал о том, что положение вещей в мировой экономике отнюдь не столь гарантированно, а распад ее опорных конструкций не так нереален, как нам кажется. Очень хотелось бы, чтобы этот сигнал был услышан именно теми, кто больше других способен влиять на будущее России.
На Международном экономическом форуме в Санкт-Петербурге в начале этого лета правительство представляло несколько долгосрочных сценариев развития страны. Все они очень оптимистичны - непрерывный рост экономики, многократное увеличение среднего класса, возращение позиций в пятерке мировых экономических держав... Но все эти прогнозы зависит от многих "если", предполагающих стабильность роста лидеров глобальной экономики, стабильность мировой денежно-финансовой системы, стабильность мировых товарных потоков и т.п. У правительства нет "плана Б" на случай, если дела пойдут плохо, если финансовые рынки начнут мельчать, если цены на ресурсных рынках упадут в несколько раз, если спрос на российский экспорт существенно уменьшится. Стабилизационный фонд - это "подушка безопасности", созданная на случай циклического снижения цен на энергетических рынках, но его не хватит в случае полномасштабного финансового кризиса.
О том, что Россия должна перейти от дутых амбиций (связанных с высокими ресурсными ценами и быстро растущими финансовыми рынками) к реальному экономическому наполнению - созданию стабильной и прозрачной институциональной системы, диверсификации экономики, сдвигу структуры экспорта в сторону товаров с большой добавленной стоимостью, развитию технологической инфраструктуры, реорганизации финансово-банковской системы и пр., - эксперты говорили с самого начала ралли высоких нефтяных цен (и, как мы сейчас понимаем, высокой ликвидности). То есть все последние пять лет.
Теперь, когда на горизонте показалась финансовая "зима", страна рискует оказаться в положении той самой стрекозы из крыловской басни: "Лето красное пропела, оглянуться не успела". Как говорится, остается только надеяться на лучшее - и извлекать уроки.