Иду по Рождественскому бульвару, обнаруживаю вывеску розового цвета, на ней значится: "Подушкин. Отель на час". А ниже написано: "Пункт проката".
Что такое отель на час я более или менее представляю. Да и Рождественский бульвар для такого заведения правильный адрес. Вспомним Гиляровского: Сретенка, Трубная и прилегающая местность в старину изобиловали борделями и дешевыми гостиницами с сомнительной репутацией. Вот и в здании, где раньше располагалось учебное заведение с удивительным названием "Московское художественное училище Памяти (именно с большой буквы!) 1905 года", которое я когда-то закончил, тоже в оные времена был публичный дом.
И некий налет бордельности в атмосфере, царившей в МХУ, безусловно, присутствовал. Так что все возвращается на круги своя. И это хорошо: сохраняется хронотоп.
Но что могут выдавать напрокат в "Подушкине"? Подушки, одеяла, простыни, кровати? Гигиенические средства? Велосипеды и холодильники? Что-то иное? Теряюсь в догадках. Вернее, кое-какие гипотезы у меня имеются, и в случае, если они справедливы, то "пункт проката" - отличный эвфемизм.
Однако надо было бы зайти в "Подушкин", спросить, что они там прокатывают. Только я не решился, потому что люди у нас иногда склонны к редкостной подозрительности, доходящей до ошеломительной степени.
Например, на днях я пошел на рынок за овощами и зеленью. Иду по рядам, выбираю помидоры, вижу красивые и наверняка вкусные, густо-розового цвета. Спрашиваю у продавщицы: "Помидоры откуда? Крымские?" Она мне: "А вам зачем?" Это меня обескуражило. Не объяснять же, что считаю крымские помидоры самыми вкусными и ничего другого, предосудительного, в виду не имел? И как бороться с желанием сохранить информацию у того, кто по роду своей деятельности как раз должен ее предоставлять?
Я, не нашедшись, что ответить, пошел дальше, помидоры у нее не купив. Купил немного дальше, другая продавщица мне радостно ответила: "Крымские, крымские!" Может, и соврала, но помидоры в любом случае оказались корректные.
Много странного в мире - и пункт проката в гостинице на час, и торговка на рынке, хранящая тайну о происхождении своих помидоров, и, например, пресловутый винный дефицит, вдруг возникший в последнее время.
Его причину я, хотя внимательно следил за тем, что говорилось и писалось на эту тему, так и не уразумел.
Мнения разделились на три категории. Принадлежащие к первой категории наблюдатели и аналитики, склонные к отчаянной конспирологии, полагают, что имел место некий заговор, цели которого столь всеобъемлющи и таинственны, что даже они сами смысл этого заговора не смогли постичь.
Другие, придерживающиеся обыденных конспирологических теорий, и они в подавляющем большинстве, считают, что имел место банальный пилеж денег между водочниками, пивняками и винниками, а также между производителями, импортерами, торговцами и коррумпированными чиновниками.
Наконец, третьи (они в меньшинстве) выдвигают гипотезу, что причина - в хотя и сюрреалистических, но вполне привычных российских идиотстве и головотяпстве, помноженных на страсть к быстрой наживе.
Я, ни в коем случае не будучи специалистом по российской экономике или журналистом, занимающимся проблемами коррупции, склонен придерживаться именно этого мнения. По такой причине: давно перестал верить, что эзотерика, экономика, политика или ловля воров всегда являются основополагающими в жизнеобеспечении биологического рода Homo Sapiens. Нет, часто такие дисциплины, как психология и психиатрия оказываются более полезными.
Дело, впрочем, не в причинах - бог с ними. Дело в том, что винный дефицит, я считаю, нанес серьезный ущерб российской демократии и лично мне как гражданину РФ. Я отношусь к тем, кто любит и привык пить сухое вино. Мне возразят: Россия - это водочно-пивная страна, и таких как ты очень мало, они - маргиналы, если не отщепенцы, не придерживающиеся исконных традиций. К сожалению, это так, хотя давно известно, что вино полезнее пива, не говоря уж о водке.
Но предпочтение вина пиву и водке в условиях демократии никак не может быть расценено как преступление или хотя бы нанесение ущерба исконным традициям. Да, нас, пьющих вино, сравнительно немного, но, думаю, не меньше тех, кто искренне сочувствует нашей главной оппозиционной Партии жизни. Мы имеем право на ту жизнь, которую себе выбрали. Мы - не экстремисты и никого не увлекаем в нашу веру.
Здесь позволю себе отступление. Если бы Партия жизни слилась в эротических объятиях не с "Родиной", а с отсутствующей у нас, к сожалению, в герменевтически ясном виде Партией смерти, то было бы отчетливо и животрепещуще. А так - тоска смертная. И такая глупость, глашатаем которой явился г-н Миронов, не интереснее, чем прокат в "Подушкине".
Соответственно, вполне ощутимой части российского населения был причинен и финансовый, и любой другой ущерб.
Для начала - насчет удара по карману. В результате случившегося приступа острой кретинии из магазинов исчезло то, что можно безболезненно купить и пить. Я имею в виду достойное, хоть и не вызывающее восхищения вино из Франции, Италии, Испании, Нового Света, Южной Африки и Австралии ценой от 200 до 300 рублей. Вместо него в дорогих лавках и супермаркетах - как минимум что-то за 20 долларов, неизвестно как хранившееся, а иногда и такое, что барон Ротшильд пьет не каждый день. И стал бы?
В более народных - сплошь вино с арбатских виноградников, до ужаса знакомые со старых времен портвейн "777", "кагор", шипучка, сделанная по "прогрессивному советскому методу", и все эти "Шепот монаха", "Слеза девственницы" и прочий гнусный шмурдяк. То есть то, что вином не имеет никакого права называться.
У меня, естественно, есть вопрос к министру Зурабову, ревностно борющемуся за здоровье нации: не стыдно людей гадостью травить? Боюсь, он сперва ответит, что пить алкогольные напитки вообще вредно, а затем сообщит нечто про национальные традиции.
По моему приватному мнению - стыдно иметь такого министра. Другие, впрочем, не лучше.
Нет, кроме "Шепота монаха, "Арбатского", "Шампанского" и "Исповеди грешницы" торгуют еще изделиями виноделов Кубани и Краснодарского края. Прошу меня не винить в русофобии, но я должен сообщить, что хоть сколько-то приемлемое вино в этих местах делать так и не научились, а то, которым торгуют по 90 рублей за бутылку, пить нельзя ни за что. Я такое не пробовал, но знаю, что даже хваленое вино с Кубани, которым меня угощали тамошние уроженцы, - это то же самое, что краснодарский чай, который ни один вменяемый человек, попробовавший индийский чай, пить не станет.
Но этот винный кризис, повторяю, странен. В одном из магазинчиков по соседству с моим домом на полках стоят запыленные и, полагаю, прокисшие Bordeaux по тысяче, рядом мирно соседствуют бутылки из Грузии и Абхазии, тут же - молдавское вино и, конечно, "Арбатское", "Арбатское", "Арбатское"...
Почему этот магазин демонстрирует такое презрение к закону и к политике российских властей - не имею понятия. И это не мое дело.
Это только повод поговорить насчет молдаван, грузин и абхазцев (хорошо, южные осетины ни в чем, кроме производства паленой водки, не замечены, а украинцы по части энологии тоже не большие специалисты).
Так вот, по моему очень приватному мнению, пить или не пить молдавское, абхазское и грузинское вино - решать должен каждый.
Молдаване, хотя виноградники у них на холмах насадили еще римляне, больших успехов не достигли. Про "молдавскую кислятину" писал еще Пушкин, и с его времен мало что изменилось. Сейчас молдавское вино понемногу становится лучше, но молдаване его пытаются экспортировать на Запад. А то, которым торгуют у нас по сотне за бутылку, сделано, скорее всего, не в Молдове, а где-нибудь поближе. Не удивлюсь, если в долинах междуречья Яузы и Припяти.
Фазиля Искандера я искренне уважаю, но вино, которое делают его земляки, можно пить только на закате где-нибудь в Гульрипше, восхищаясь, как солнце закатывается за море, да под долгий восторженный разговор. Это хорошее, честное вино, но какому нормальному абхазцу его придет в голову куда-то везти? Он его выпьет у себя с друзьями.
Что касается грузинского вина - это особенная история. Тот же Пушкин, хорошо разбиравшийся в теме, заметил, что некоторые грузинские вина не уступают бургундским - и он почувствовал свойства вин из Кахетии. Но у них есть проблема. В силу особенностей технологии эти вина требуют очень бережного хранения и транспортировки. Кроме того, настоящего хорошего грузинского вина мало по простой причине: это маленькая страна, площадь ее виноградников неизмеримо меньше того, что имеется в Европе или в Новом Свете, и, снова, это вино выпивается в основном на месте.
И не слушайте, если вам скажут, что грузинское вино может стоить, учитывая все акцизы и взятки, меньше 400 рублей. Это вранье, и сделано оно наверняка не в Грузии, а нечистыми руками по "прогрессивному методу".
Дело, однако, не только в том, что пить можно, а что - нет. Важная составляющая винного кризиса - визуальная и, я бы ее назвал так, - историко-психологическая.
Мне трудно представить, как реагирует на выставки, показываемые на полках магазинов, молодежь. Те, кто советские времена не помнят.
Я - помню. И изумляюсь, почти как от встречного вопроса торговки помидорами "А вам зачем?" Хронотоп неизменен, тем не менее он мутирует.
Зрелище и до мурашек по хребту знакомое, и вовсе новое. От новизны озноб тоже может начаться.
Полка, на которой две дюжины "Арбатского" и больше ничего, - ой, похоже на времена демократического централизма и развитого социализма.
Полка, на которой шеренгой две дюжины бутылок Martini и больше ничего, - это что-то новенькое и пока неизведанное. Я такого даже в Югославии во времена экономических санкций не видел. Тогда в Цетинье в супермаркете по полкам стояли банки с маринованными помидорами, а между ними, как запятые, бутылки не то поддельного, не то контрабандного Cinzano, и больше ничего.
В Москве летом 2006-го такой телеграммы SOS вроде нет. Кругом вал памперсов, колбасы и прочей благодати, но куда плывем, все равно не ясно.
Бесконечные полки с десятками сортов водки и пива - кто хочет, пусть пьет. Только выбирай между "Кро" и "Охотой", бруньками, майской медовухой и прочим беленьким. Безусловно, это достижение нашей демократии.
Но я-то, отщепенец, искал недорогой Merlot или Cabernet Franc из Чили либо с родины Борхеса. Не нашел.
P.S. Пишу это с бутылочкой холодного vin gris, "серого вина" из департамента Гар, которой меня осчастливил приятель-француз, приехавший в Москву и проникшийся моими трудностями. Средненькое вино, но спокойное. Солоновато-легкое. Искреннее спасибо приятелю из Лангедока за гуманитарную помощь.