В последние два года в России имел место ренессанс внесистемной политики - во всяком случае, покушение на такой ренессанс. Все началось еще с нацболов, а самый мощный импульс эта тенденция получила после памятной волны "оранжевых революций". В легальной политике царило особенное затишье, именуемое "Единой Россией": "Медведь" мало того что остался один на всем поле публичной политики, еще и залег там в спячку. В результате маргиналы, не имевшие шансов победить партию власти на легальных выборах, перешли к нелегальным - или, во всяком случае, неформальным - методам борьбы за власть. Однако за прошедший год ситуация успела принципиально измениться.
Прежде всего, радикалы стали тоньше чувствовать границы дозволенного. Это заслуга в первую очередь власти, которая, отходя от "оранжевого" шока, данные границы на примере нацболов показала очень четко и даже, может быть, с избыточной суровостью. За захват приемной администрации президента несколько десятков молодых людей чуть не отправились на нары за "вооруженный захват власти", и, хотя до такого абсурда дело все же не дошло, за реальные дела целый ряд НБПшников получил реальные же тюремные сроки.
Пусть и небольшие, эти сроки крайне отрезвляюще подействовали на уличных экстремистов. Особенно сильный эффект был в случае самих нацболов, которые благодаря своим красочным шоу закрепились на политическом поле - общественность перестала считать их однодневками, а власть не пытается больше стереть их в порошок. Более того, партия Лимонова удачно встроилась сразу в две общественные тенденции - во-первых, она фактически создала в России новую молодежную субкультуру, а во-вторых, прекрасно подошла к расцветшему гламуру, который смог добавить себе немного фронды. Это обеспечило им взрыв популярности, но после этого нацболам, как булгаковскому разбойнику, сделалось "неудобно бунтовать", да и не особо хочется менять красивую жизнь со статьями в журнале "GQ" на очередные конфликты со следователями московской прокуратуры, которые гламура не понимают и им не интересуются.
В результате уличная политика резко поменяла свои формы. Прямых противоправных действий не совершает больше никто из организованных радикалов (только организованных - это важно), все они, устраивая митинги и сабантуи, стремятся получить разрешение и вообще всячески напирают на законность и легальность своих действий. Это касается всего радикального спектра. Но результатов они добиваются разных.
Сбавившие обороты лимоновцы сочли для себя удобным сблокироваться с демшизой. Это логично: они дрейфовали друг к другу уже довольно долгое время. Из их идеологий постепенно вымылось все лишнее, и осталось в результате одно только "БандуПутинаподсуд!", на почве чего и состоялась дружба ультралевых с Каспаровым, Касьяновым и проч. Более здравомыслящая часть правых, особенно СПС, от этого разумно дистанцировалась (что принесло им вполне конкретные дивиденды, например, на недавних выборах в Перми), но, с другой стороны, в стране оформился четкий круг путиноненавистников.
Вместе они попытались разработать новую форму внесистемного протеста, что породило "Другую Россию". Мероприятие задумывалось специально под саммит G8 и должно было стать калькой с западных антиглобалистских бунтов - однако не стало. Умеренную массовость обеспечить все же удалось, около тысячи участников контрсаммита съехалось со всей России. Однако власти умело применили кнут и пряник: кого-то на мероприятие просто не пустили, приехавших в Питере поселили на задворках города - зато кормили за городской счет из походных кухонь. Сил для серьезных конфронтации с милицией у собравшихся было недостаточно, и в результате мероприятие свелось к тусовке для своих. Но круглые столы с разнообразными доказательствами того, что Путин виноват во всем, в чем только можно, внешний мир особенно не заинтересовали, и даже прошедшее-таки по городу шествие никакого впечатления по себе не оставило.
Политические лидеры тем временем заседали в Москве. Там собрался знатный кворум - Касьянов, Каспаров, Рыжков, Сатаров, Илларионов, Алексеева, Анпилов, Литвинович и Лимонов. Вождь НБП превратил мероприятие в свой бенефис: нацболы с детским удовольствием играли в гестапо, выволакивая за руки журналисток из недружественных изданий. Это и осталось самым ярким впечатлением от конференции: остальное свелось к той же антипутинской риторике, которая не возымела главного эффекта - ее проигнорировали на Западе.
В итоге толка из леводемократического блока не вышло - слишком пустая оказалась риторика. "Марш несогласных" это окончательно доказал, похоронив все политические надежды этих самых несогласных. Да он, собственно, и был уже плагиатом с акции националистов, точно так же, как сентябрьский захват нацболами Минфина - вялым и боязливым самоповтором, на который НБП побудили все те же праворадикалы.
Прошедший год вообще был годом националистов - хотя по его итогам повода для радости у них нет. Начиналось все печально: власти жестко прижали обнаглевшую "Родину", так что Дмитрию Рогозину пришлось фактически отказаться от власти в партии. "Родина" в итоге вновь взяла курс на лояльность Кремлю, а националисты остались без представительства в политическом мейнстриме. Однако это их не остановило: после "Правого марша" 2005 года "чуркоборцы" и ревнители русского духа (в их худшей разновидности) почувствовали силу, единство и прилив патриотической энергии. Которую и начали выплескивать спонтанно и где придется.
Если не брать в расчет шизофреника Копцева и мелких акций, вроде устроенного Курьяновичем "Дня народного гнева" в переулке у Госдумы, первым громким актом был взрыв на Черкизовском рынке. Даже поверить в то, что это действительно молодые националисты, поначалу было трудно - все грешили на местные разборки. Однако бомбистов поймали на месте преступления, так что сомнений не осталось: потрудились действительно враги "нерусских" - студенты московских вузов и участники какой-то карликовой праворадикальной организации. Тем не менее этот случай оказался слишком уж специфическим - даже если среди экстремистов были другие студенты-химики, судьба черкизовских подрывников отвадила их от мысли самим мастерить на коленке взрывные устройства. Так что возрождения традиций XIX века со студентами-бомбистами, слава богу, пока не произошло.
Кульминация праворадикальной деятельности, однако, была не менее уродлива - речь, естественно, о Кондопоге. Началось все, как нормальный русский бунт, стихийно - с серии стычек между славянскими и кавказскими жителями города. Однако воспоследовавшим в итоге погромом исключительно удачно воспользовалось ДПНИ: отряд членов движения во главе с его вождем Беловым-Поткиным провел такую разъяснительную работу на митингах и по местному телеканалу, что погромы продолжались еще несколько дней. Реальная степень участия "пней" в истории долгое время была не ясна, но сейчас прокуратура официально возбудила дело против Поткина за подстрекательство к бунту - так что, выходит, ДПНИшники хорошо потрудились.
Однако других народных бунтов, которые можно было бы так удачно возглавить, с тех пор не случилось. Это, кажется, не особенно и расстраивало националистов, амбиции которых взыграли по полной. Начали готовить новый марш (первый был "Правым", второй - просто "Русским"). В 2005 году его устраивали дугинцы, которые были и остаются лояльны Кремлю. На этот раз же всем руководило ДПНИ при поддержке Рогозина, Савельева и Курьяновича (которого незадолго до марша вышибли из "Родины"). Здесь ни о какой лояльности нынешнему руководству страны речь уже не идет - марш 2006 года должен был показать его организаторов как независимую силу, сопоставимую по поддержке и возможностям с властью - и, что уж там таить, власти враждебную. Причем после Кондопоги праворадикалы чувствовали себя явно хозяевами положения и даже пытались разговаривать с Кремлем путем ультиматумов - хотя и держались формально в рамках законности.
Однако предполагаемый триумф воли с треском провалился. Во многом это заслуга власти - иллюзия ее слабости сложилась у националистов оттого, что она довольно долго ничего против них не предпринимала, но, когда они недвусмысленно обозначили себя как угрозу, разговор с ними пошел уже взрослый. В ряде городов марш просто запретили, а в том, что касается главного поля битвы - Москвы, оргкомитет буквально довели до истерики. Поткин, Курьянович и компания были уже готовы устраивать сбор в метро, что было верным путем к настоящей гекатомбе из-за давки, но в конечном итоге им дали разрешение - не на марш, а на митинг. И здесь-то произошло самое страшное разочарование: на марш никто не пришел. В некоторых городах это было буквально так, а в Москве, Питере и нескольких других местах какое-то количество народу собралось, но это были только "профессиональные русские". Широкие народные массы маршистов проигнорировали. И это оказалось для них самым страшным ударом, от которого они пока не успели оправиться.
Противовес всем этим оппозиционерам всерьез пытались создавать только "Наши". Не далее как 17 декабря они провели грандиозное мероприятие - их месячная акция "Возвращенный праздник" закончилась 70-тысячной манифестацией в Москве, на проспекте Академика Сахарова. Двадцать тысяч московских активистов и пятьдесят приехавших со всей России были одеты в костюмы Дедов Морозов и Снегурочек и поздравляли с Новым годом ветеранов - в движении это называют "новым патриотическим форматом". Стремление перехватить молодежь у радикальных националистов, конечно, радует, но пока очевидно, что "Наши" существуют благодаря финансовой поддержке сверху, и поэтому по-прежнему непонятно, чего же они стоят сами по себе.
В целом можно констатировать, что перевести политику в область улицы не удалось, но не от недостатка старания. В течение прошедшего года к этому один за другим примеривались представители всех основных идеологий, какие есть в современной России, - левые, националисты и демократы. Каких-то успехов им удалось добиться, но первые оказались слишком гламурны, последние - слишком бессодержательны, а праворадикалы просто примазались к дикой ксенофобии, заряд которой есть в наши дни в любом обществе. Власть четко сработала на нейтрализацию всех своих противников, но все-таки не это было главным: на пропаганду не среагировало общество. Никому из тех, кто призывал народ идти на баррикады и браться за топоры, не удалось собрать даже десятка тысяч человек (2 тысячи на "Русском марше" выглядят абсолютным рекордом). Маргиналы остались маргиналами.
Однако полной победы над уличной политикой пока не произошло. Амбиции тех же Поткина и Курьяновича никуда не делись. Рогозин недавно с шумом возродил Конгресс русских общин, да и все прочие продолжают хорохориться - взять хотя бы пресловутый "Марш несогласных". По-настоящему действенное средство против этого здесь одно - уличной политике нужно противопоставлять политику легальную, причем содержательную, а не из одних симулякров.