Победивший на палестинских выборах "Хамас" подобен большевикам в 1917 году: на фоне всеобщего топтания на месте им неожиданно удалось захватить власть, и вот теперь нужно думать, что с нею делать. И так же, как в 1917 году, вчерашние сочувствующие из числа палестинской интеллигенции задумываются, не начать ли складывать чемоданы. Революция была необходима, а следовательно, неизбежна, говорили они. Но вот в одно мгновение она стала реальностью, и это наводит на непростые размышления: как это случилось и чему послужит?
В Израиле некоторые считают победу "Хамаса" катастрофой. Другие (в основном правые), наоборот, злорадствуют. "Нам же лучше, - говорят они, - теперь весь мир знает, что по ту сторону "зеленой черты" - сплошные террористы, а следовательно, у Израиля развязаны руки". Никто, кажется, не подвергает сомнению тезис о том, что "в Палестинской автономии прошли свободные, демократические выборы", однако результат интерпретируется по-разному. Одни говорят: "Вот, "дали" им свободу выбора, а они выбрали террористов". Другие возражают: "Палестинский народ выразил свою волю, и надо ее уважать. Возможно, ислам для них дороже демократии, или же исламские законы равнозначны демократии в глазах палестинцев".
Разумеется, волю народа приходится уважать - кто же с этим спорит? Вопрос, однако, состоит в том, насколько свободным было волеизъявление. Волею народа можно манипулировать, и на его выбор могут влиять различные психологические факторы. Израиль несет львиную долю ответственности за создание той психологической атмосферы, которая привела к победе "Хамаса".
В тяжелые времена возрастает религиозность - этому есть сколько угодно примеров в истории, а Израиль делает все, чтобы тяжелые времена не кончались на подконтрольных ему палестинских территориях. Почти сорокалетний оккупационный режим, которому не видно конца, порождает страх, отчаяние, ощущение безнадежности и потери собственного достоинства. "Разделительный забор" и бесчисленные блокпосты на всем пространстве оккупированных территорий лишают людей свободы передвижения. Вследствие этого невозможно нормально работать и кормить себя и свои семьи; невозможно обрабатывать свои поля и собирать урожай; невозможно давать нормальное образование детям и планировать будущее - как ближайшее, так и отдаленное; чрезвычайно трудно получить элементарное медицинское обслуживание. Такова реальность, которую изо дня в день приходится преодолевать палестинцам.
Прибавьте к этому все новые случаи изъятия земель и нехватку воды. Прибавьте продолжающееся разрушение ландшафта и окружающей среды: расширяются еврейские поселения, возникают все новые "форпосты", все новые дороги "только для евреев" прокладываются, где придется, через сельскохозяйственные земли, через вершины холмов; катастрофические масштабы приобретает проблема вывоза мусора. Прибавьте агрессивность поселенцев; ночные рейды армии по деревням и лагерям беженцев; аресты людей в их собственных постелях; разрушение домов; переполненные тюрьмы и леденящий душу грохот самолетов, преодолевающих звуковой барьер в ночном небе над Газой.
В условиях государственного террора со стороны Израиля, нищеты, бесперспективности и, кроме того, беспомощности руководства не приходится удивляться тому, что люди голосуют против. Да, теперь уже ясно, что большинство голосовало не "за" "Хамас", а "против" - против коррумпированного ФАТХа, израильской оккупации, невыносимой реальности. Но можно ли назвать этот выбор свободным? Кто знает, как проголосовали бы палестинцы, будь они свободными гражданами независимой страны, а не жителями "автономии", жалкого образования с ограниченной ответственностью, зависящего от чужой армии и вынужденного уступать чуждым, силой навязываемым интересам? Но реальность продиктовала свой выбор. И, да, этот выбор приходится уважать.
Политика Израиля накануне выборов неизбежно должна была увеличить шансы "Хамаса". И дело не только в продолжавшихся даже в условиях перемирия "точечных ликвидациях" (читай - казнях без суда и следствия) все новых хамасовцев. Вот уже во второй раз после отступления мы дали понять: ожидать от нас заключения соглашений в результате переговоров бесполезно.
Мы высокомерны, нетерпеливы и нетерпимы. И наша бесконечно повторяемая мантра "не с кем говорить" воплотилась в реальность ухода из Газы - без переговоров, без взаимных обязательств. Это действительно напоминало бегство перед лицом террора - и соответствующим образом было воспринято. Того, чего не мог достичь ФАТХ за столом переговоров, достиг "Хамас", подвергая жизнь наших солдат и поселенцев постоянной опасности. (Это - факт, а все разговоры о наших "односторонних уступках" палестинцам не выдерживают никакой критики. "Уступки" односторонними не бывают: требуется по крайней мере согласие другой стороны считать их "уступками". С кого теперь требовать прекращения обстрелов "касамами"? Никто не обещал нам этого в ответ на наше отступление.)
Логика "Хамаса", считающего, что "израильтяне понимают только силу", победила, а попытки соглашений были в очередной раз дискредитированы. И это еще не все! Когда стало ясно, что "Хамас" собирается принять участие в выборах и имеет неплохие шансы, Израиль опять же попытался вмешаться, проявляя к тому же признаки паники: "Не допустим! Закроем участки! Отменим выборы!" И все это из-за "Хамаса"! Рейтинг того, кто сумел нагнать такого страху на мощного и грозного "сионистского врага", неизбежно должен был взлететь до небес. Что и произошло.
Только тот, кто совсем не знаком с палестинской реальностью, может удивляться организованности и спокойствию этих выборов. Нельзя забывать, что демократия и - как одно из ее выражений - свободные выборы всегда были стремлением палестинского общества. Израиль, как правило, противился этому. Впервые палестинцам позволили выбирать - тогда еще только муниципальное руководство - в 1976 году. Но и тогда израильтяне грубо вмешивались, пытались не допустить выборов и диктовать свои условия. Когда это не удалось, "еврейским подпольем" было предпринято покушение на трех избранных мэров. Один из них, мэр Наблуса (Шхема), в результате взрыва лишился ног. Двух других избранных мэров Израиль отправил в изгнание в Иорданию.
Израильтяне всегда упрекали палестинцев в недостатке демократии - и упорно противились ее развитию, то и дело чиня препятствия выборам. И вот наконец свершилось - выборы произошли. Действительно, можно сказать, что палестинцы "выжали" максимум демократии в тех экстремальных условиях, в каких они проходили. Это не может не восхищать, особенно на фоне авторитарных режимов арабского мира.
Достойно внимания и поведение проигравшей стороны - надежды некоторых "доброжелателей" на гражданскую войну, похоже, не оправдались. Более того, сторонники ФАТХа провели массовые демонстрации протеста... против самих себя, точнее, собственного руководства, проявив тем самым завидную способность к самокритике. Никто не пытается дискредитировать или очернить победителей, никто не торопится обвинить их в том, что бюллетени были подделаны, а голоса - куплены. У нас на выборах бывает гораздо больше скандалов, как бы мы ни чванились своей "демократией, единственной на Ближнем Востоке".
И все же нельзя не испытывать беспокойства. К власти в Палестинской автономии пришло фудаменталистско-религиозное, военизированное движение, которое, в сущности, даже не является партией и не имеет опыта политической работы. Увы, религиозные фундаменталисты редко становятся демократами. И тот, кто проявляет излишний оптимизм и заранее все прощает новым народным избранникам, рискует впасть в ту же ошибку, в которую впадали западные интеллектуалы вроде Сартра, не желавшие замечать фундаментализма коммунистов, правивших Советским Союзом.
Победа "Хамаса" означает, разумеется, в первую очередь поражение коррумпированного и не оправдавшего надежд на освобождение ФАТХа. Но следует задуматься, не означает ли она и поражения тех людей, которые боролись за построение нации, страны, независимости? Исламисты склонны видеть Палестину скорее частью большого исламского мира, нежели автономной нацией. Палестинскому обществу придется проявить бдительность и напрячь все свое творческое начало в политике, чтобы не утратить свою самобытность и не превратиться в духовную провинцию мусульманского мира.
Но и движению "Хамас" придется нелегко. Чтобы сохранить те качества, благодаря которым оно пришло к власти - "чистые руки", социальную ответственность, бескомпромиссность в борьбе, - оно должно будет выработать более прагматичную позицию по отношению к Израилю, иммунитет к соблазнам власти и, что не менее важно, четкую, но одновременно гибкую и творческую политику по отношению к провокациям, которые не замедлят последовать со стороны Израиля. Увы, израильскому правительству и армии избрание "Хамаса" развязывает руки и предоставляет удобное оправдание дальнейшей эскалации насилия. Ничто так не работает на пользу нашим правым, как террористические акты против мирного населения.
Однако трудно представить себе, что "Хамас" сможет отказаться на данном этапе от вооруженной борьбы. Это дискредитировало бы его в глазах наиболее убежденных его избирателей. Войти в скользкие лабиринты высокой политики, не изменив при этом своим принципам, - это нелегкая задача и для более искушенных деятелей. Возможно, этому служит уже прозвучавший призыв нового руководства к созданию регулярной палестинской армии - армии, которая смогла бы противостоять вооруженным силам противника, сменив одиночек-боевиков, губящих без разбора мирных граждан, детей, женщин и стариков любой религии и национальности.
Нелегкая задача встала и перед израильско-палестинским сотрудничеством во имя мира. При всем осознании причин победы "Хамаса", при всем понимании необходимости борьбы с оккупацией израильтянам из "лагеря мира" будет нелегко увидеть партнера в людях, только вчера сеявших смерть на улицах наших городов. Тем более что партнер этот, возможно, и не захочет иметь с нами дела. Возможно, что избрание "Хамаса" приведет к созданию "на той стороне" изолированного сепаратистского общества.
В последние годы ширилась совместная израильско-палестинская борьба против оккупации и растущего апартеида. Какова будет теперь судьба этой борьбы? Как ее участники смогут противостоять исполнению заветной мечты наших правителей - полностью изолировать народы друг от друга? Какова будет судьба тех палестинцев, которые, уважая "волю народа", могут вовсе не испытывать симпатии к религиозному сепаратизму и фундаментализму? Не получится ли так, что все "умеренные" граждане с обеих сторон постепенно просто уедут и продолжат "мирно сосуществовать" где-нибудь в Канаде, а территория между морем и Иорданом окончательно превратится в поле битвы фанатиков? Эти вопросы не могут не тревожить, и ответа на них дать пока невозможно.
Ясно одно - стремление палестинцев к подлинной свободе и демократии не может осуществиться, пока Израиль не оставит их в покое. А этого, по всей видимости, не произойдет: пока что развитие событий имеет стойкий привкус "дежа вю". Израиль заявляет, что не позволит вновь избранному лидеру переехать из Газы в столицу автономии Рамаллу. Задержит перевод палестинских денег из своих банков. Продолжит "точечные ликвидации". Все это уже пробовали при Арафате, что привело к усилению экстремизма и ужесточению насилия. Вряд ли результаты будут другими при Халеде Машале.
Понятно, что ни Израилю, ни "Хамасу" нелегко сейчас спуститься с высокого пьедестала своих прошлых деклараций и признать вторую сторону партнером для переговоров. Но, допустим, Израиль действительно хочет попытаться прийти к соглашению путем переговоров, а не продолжать провокативную "одностороннюю" политику силы. В этом случае нужно было бы не осуждать столь поспешно инициативу Путина, пригласившего лидеров "Хамаса" в Москву, а попытаться воспользоваться российской дипломатией как посредником, тайным или явным. В этом случае можно было бы надеяться хоть на какой-то прогресс. Ведь разговаривать все равно придется - вопрос только, сколько крови, своей и чужой, прольет каждая сторона, пока не признает все-таки необходимость сесть за стол переговоров.