На днях Юрий Михайлович Лужков заявил, что городскому хозяйству Москвы для удовлетворения его потребностей необходимо примерно двести тысяч работников коммунальных служб. Москвичи, сказал градоначальник, не спешат заниматься столь непрестижной и тяжелой работой, и потому придется прибегнуть к помощи легальных трудовых мигрантов - в основном таджиков и узбеков.
Мое сердце возрадовалось: у меня появилась слабая надежда на то, что хотя бы двести человек из этих гипотетических двухсот тысяч будут откомандированы на глобальную расчистку нежно любимого мною Салтыковского лесопарка, который в течение нескольких десятилетий регулярно и методично загаживали жители столицы из муниципального образования "Новокосино", к каковым скоро прибавятся новые мусоропроизводители - жители сдающегося в эксплуатацию микрорайона "Кожухово", наступающего на многострадальный лесопарк с другой стороны. Таким образом, армия жителей столицы, которым предстоит выдавать на-гора все больше и больше мусора, усиливая его концентрацию в лесопарковой зоне, встретится в заведомо неравном бою с другой армией - армией инородцев, немосквичей и смуглокожих трудовых мигрантов.
"Умом Россию не понять", - сказал когда-то классик. Я тоже так считаю. Экологическая проблема в Российской Федерации имеет непостижимую для западного человека специфику. Запад с самого появления экологических организаций и экологического движения борется с загрязнением окружающей среды как с неизбежным следствием распространения цивилизации. Образно говоря, за комфорт в одной сфере жизнедеятельности приходится расплачиваться неизбежным дискомфортом в другой, издержки которого общество пытается, как может, минимизировать. Например, массовая автомобилизация, представляя собой комфорт с точки зрения способа передвижения и коммуникации, порождает гораздо более массовый дискомфорт иного рода - глобальное загрязнение атмосферного воздуха. В результате перед человечеством возникает глобальная же дилемма: сохранив коммуникационный комфорт, вернуть себе утраченный комфорт чистого воздуха. И над разрешением этой проблемы бьются лучшие умы человечества (изобретая, в частности, экологически безвредные виды топлива).
Или, например, все та же проблема отходов, во многом аналогичная по своим составляющим проблеме загрязнения воздуха. С одной стороны, создавая все новые и новые продукты потребления (в том числе и в виде крупногабаритной и токсичной по своим составляющим бытовой техники), цивилизация значительно облегчает жизнь человеку, избавляя его от рутинного и тяжелого бытового труда и тем самым обеспечивая для него бытовой комфорт. Но, с другой стороны, субпродуктами и побочным следствием этого глобального комфорта становится глобальный же дискомфорт, вызываемый лавинообразным увеличением крупногабаритных и токсичных бытовых отходов: ежегодно производятся миллиарды единиц холодильников, стиральных машин, автомобилей, но ежегодно же бесконечные миллионы тех же единиц бытовой техники отправляются в утиль, хотя ни земля, ни промышленность не успевают перерабатывать эти эвересты утиля, существование которого опять-таки создает существенный дискомфорт для людей и человечества в целом.
Ну и опять же лучшие умы человечества бьются над разрешением этой проблемы.
Такова парадигма развития западной цивилизации, прогресс которой, с одной стороны, разрешает противоречия на одном уровне, попутно создавая их на другом. Мир постоянно чем-то занят, пытаясь найти баланс между искомым комфортом и неизбежным дискомфортом как следствием того же комфорта.
И в этом есть своя логика.
А теперь снова обратимся к России. Или, если более конкретно, к Москве. Или, если еще более конкретно, к Салтыковскому лесопарку. Вот уже два десятилетия я хожу по нему пешком, катаюсь на лыжах и велосипеде. И, лавируя между мусорными кучами, неизменно повторяю сакральное: "Умом Россию не понять".
Считается, что Достоевский описал загадочную русскую душу. В самом деле, образы Сонечки Мармеладовой и Родиона Раскольникова - неразрешимая загадка для разумного западного человека. Западный человек рассуждает так: если Сонечка - искреннее набожная девица, боящаяся Бога, то она никогда не пойдет на панель. Если она действительно набожная, то она будет кормиться от трудов своих праведных, какими бы тяжелыми они ни были, а вот если не набожная, то зачем ей тогда страдать от того, что она работает на панели? Аналогично и с Раскольниковым: если он студент и дворянин, то, значит, он джентльмен. А если джентльмен, то он никогда не пойдет на грязное и глупое преступление, которое может совершить лишь обитатель глубин лондонского дна. А если он не джентльмен, а, напротив того, низкий по происхождению и мировоззрению человек, то откуда тогда у него появляться мыслям о всеобщей гармонии и восстановлении социальной справедливости?
И в этом я, надо сказать, совершенно солидарна с обобщенным западным человеком, который, как бы ему ни внушали культ Достоевского, так и не может постичь, где тут наказание, где преступление и в чем тут вообще заключается смысл этого отсутствия здравого смысла.
"Умом Россию не понять". А посему снова мысленно вернемся в Салтыковский лесопарк как на своего рода опытный полигон, где испытывается модель отношения русского человека к окружающей среде.
Итак. Для чего люди, если посмотреть на этот вопрос чисто теоретически, посещают парки и лесопарки? Если теоретически, то для того, чтобы насладиться тишиной, лепетом листвы, щебетанием птиц - то есть всем тем, чего им не хватает в повседневной жизни большого города с его шумом, грохотом, многолюдьем и унылым производственным пейзажем, который трудно назвать пейзажем как таковым.
А если практически, то загадочный русский человек "выезжает на природу" ради того, чтобы не оставить в ней ничего природного. Создается такое впечатление, что он совершает свой рейд в лесопарк так, как совершил бы его некий злобный космический пришелец, наделенный глобальной космической миссией разрушения - миссией борьбы с человечеством как таковым. Создается такое впечатление, что русского человека "на природе" раздражает природа как таковая и он видит в ней врага, которого надо уничтожить - для собственного самосохранения. Пейзаж в столичном лесопарке после уик-энда напоминает поле глобальной схватки человека с природой, в которой природа проигрывает с разгромным счетом, демонстрируя зверски искореженные стволы деревьев, намертво выжженную шашлычными кострами землю, которую, дабы на ней уже больше никогда и ничего не выросло, необходимо засыпать плотным ковром бутылочных осколков, а также пивных и консервных банок.
После выходного дня на природе столичный житель возвращается домой умиротворенным: день прожит не зря, часть возложенной на него глобальной миссии выполнена. По крайней мере, именно такое впечатление создается. "На планете вместо светочей ума встанут эвересты нашего дерьма", как писал когда-то в своей поэтической антиутопии Роберт Рождественский. После выходного дня на природе посетитель столичного лесопарка вносит свою лепту в эвересты планетарного дерьма, и это, судя по всему, наделяет его сознанием собственной значимости.
Хотя, конечно, далеко не все так безнадежно. Иногда случается и так, что ребенок такового отдыхающего, гуляя по тому же самому лесопарку в будний день в составе школьной группы, спотыкается об один из останков воскресной гулянки такового отдыхающего, падает на землю и в кровь раздирает себе руку осколком стекла от бутылки, которую в пароксизме битвы с природой днем раньше разбил его родитель. И тогда родитель начинает вопить благим матом: "Мой ребенок! Какие свиньи! Куда смотрят муниципальные службы? О чем думает Лужков?"
Лужков же, как известно, думает о благоустройстве нашей прекрасной столицы. А особенно в преддверии ее славного юбилея - восьмисотшестидесятилетия. Для того чтобы дети москвичей не раздирали себе рук осколками стекла от воскресных бутылок, триумфально разбиваемых самими москвичами, родителями этих детей, столичный градоначальник принимает решение о привлечении в столицу гигантской двухсоттысячной армии гастарбайтеров из южных независимых государств бывшей советской окраины. Молчаливых смуглых людей снабжают большими черными пластиковыми мешками и нехитрыми инструментами для сбора мусора. Молчаливые смуглые люди старательно собирают ошметки и осколки, которыми в своей борьбе с природой заполняют окружающее пространство жители столицы.
А жители столицы опять недовольны - и недовольны еще больше, чем были недовольны прежде, пока работники коммунальных служб работали спустя рукава и еще не были многотысячной регулярной армией. Жители столицы опять возмущаются и говорят: "Понаехали тут".
Ну и как после этого не согласиться с тем, что русская душа загадочна и что умом Россию не понять?