На анархистский марш меня пригласил сходить один знакомый политтехнолог:
- Будут Тверскую перекрывать, как в апреле.
- Да я-то с радостью, только, право, мне очень умилительно, что именно ты мне об этом сообщаешь.
Я посмотрел на контакт-лист своего айсикью, где зелеными огоньками горели ультралевые друзья: "Не доверяют, - подумал я с грустью, - всяким политтехнологам больше, чем мне доверяют. Ну и правильно, как такому пьянице чего-то доверишь?". Одел я зимнюю грязную куртку, джинсы лиловые старые, кинул в сумку модную книгу Артема Магуна "Отрицательная революция" и отправился на анархистский марш. В магазине "Фаланстер" встретил приятеля и двух ребят из "Свободных радикалов".
- Привет, это Олег, которого в Ашане "Война" повесила. Он агендер, к нему в среднем роде надо обращаться...
- Очень приятно, политтехнолог.
Сева из "Свободных радикалов" морщится и спрашивает Олега шепотом: "Что, правда, политтехнолог?", - "Ага". Сева как-то резко отстает от нас. Ну ладно. Тут мы встречаем анархиста, антифашиста, защитника животных и друга бомжей ("Food not bomb") Лысого и активистку группы Война Катю. Отходим с политтехнологом за пивом, вернувшись не находим никого - всех забрали в милицию. При этом Катю и Олега все-таки отпустили, а Лысого, явившегося при полном параде, оставили сидеть в пазике: "Ну, просто, мальчик, не в службу, а в дружбу, давай ты вот конкретно сейчас посидишь у нас в автобусе. Без обид". А меня не забрали. На лице ведь написано, что я мразь, а не оппозиционер. Да и джинсы лиловые, грязные…
Мы ищем, где марш, ментов что ль спросить? Вечная история: "Товарищ милиционер, а как пройти на Марш несогласных?". Спустившись в метро, сразу видим толпу тех, кого я обычно называю обобщенно пьяными анархами. Ну, или честными анархами. Без разницы. Выходим на "Театральной", мирно тусуемся в сквере у Большого театра. Неожиданно из-за угла выбегает толпа ОМОНа и, подбадривая себя криками "Работаем, парни, работаем, побежали-побежали!" начинают валить на асфальт подозрительную молодежь. Все куда-то растворяются. Мы с политтехнологом и с модератором ЖЖ-сообщества apocalypse_cult стоим в одиночестве, теряемся в догадках. Нашу растерянность замечает женщина средних лет, сигаретой своей брутальной напоминающая Евгению Альбац, только еще жестче: "Вы на акцию пришли? - спрашивает она дружелюбно, - давайте, к Думе двигайтесь". Мы двигаемся к Думе. Потом проходим еще несколько точек сбора, где неизменно кого-то забирает полиция: "Это жертвенность? Отвлечение внимания от боевой группы? Я теряюсь в догадках".
Наконец, собираемся возле метро Новокузнецкая, где месяц назад группа "Война" в "Опричнике" дверь запилила. Тут происходит небывалое - человек 150 отъявленных экстремистов стоят группками возле вестибюля, и никто их не трогает. Куда смотрит полиция? Подозреваю, они просто струсили. Мы с политтехнологом и анархо-сатанистом Ромой направляем стопы к киоску с пирожками и пивом. Минут через 15 политтехнолог смотрит в сторону проезжей части, я тоже смотрю, и мы хором говорим: "Б…" - черную растяжку вытаскивают на проезжую часть, колонна выстраивается. Я резко дистанцируюсь от технолога и встаю в первых рядах. Тот спешит за мной с бутылкой пива и недоеденным пирожком. Среди держателей самой первой растяжки я вижу одну из самых красивых девушек российского полит-арта: "Стоять, б... (это не полиция, - это координаторы), - плотнее встали в колонну!" Меня слепят фотокорреспонденты. Мы двигаемся вперед. Я робко вскидываю кулачок и что-то кричу. Меня окружает огонь, я обоняю запах горелых волос у своего уха. Слева - ментовская машина. Девушка подбегает и с остервенением ударяет по ней ногой: "На, сука!" - ее примеру следуют еще несколько человек. Звенит разбитое стекло. Менты вжимаются в сиденья. Мы двигаемся дальше: "Фашизм не пройдет!", "Мир цветной, а не коричневый!", "Смерть легавым от ножа!". "Господи, как это старомодно, кто их сейчас называет легавыми?", - шипит справа от меня "войнушник" Петя Верзилов. Все тонет в грохоте разбиваемых витрин и вое сигнализаций покореженных тачек. Вот это и называется "Весело и страшно", а не хождения парами на Марше несогласных. Кто-то швыряет куски льда в окна банка. Мы выбираемся к "Третьяковской", какой-то активист разбивает локтем стеклянную стенку "Макдональдса". Завидев эту лакомую цель, анархисты с диким азартом атакуют этого "жида среди забегаловок". В какой-то момент звучит долгожданное "съ....мся!", но что значит съ...ться, по подворотням что ли разбежаться? Да ну! Мы всем мобом, продолжая выкрикивать лозунги, двигаемся в метро. У эскалатора полиция начинает кого-то винтить. В мента летит бутылка. Он приходит в ярость. Все катятся кубарем с эскалатора, на котором вскоре не остается практически ни одного плафона. Политтехнолог, агендер и прочие такие люди исчезают куда-то.
Я с несколькими активистами "Войны" шагаю по одной из улиц, расположенных на удалении от района погрома, пью клубничное пиво, украденное из магазина "Глобус Гурме". Идет обсуждение:
- Погромами ничего не добьемся...
- То, чем мы сейчас занимаемся - это вообще смешно: порча имущества, хулиганство. Позор.
- Все равно непонятно, кто убил Скат (Настя Бабурова) и Маркелова.
- Чего тут понимать, он во всех списках врагов висел на фашистских сайтах, давно уже, правда по Буданову он никому и в... не впился. Ничего не зависело от него.
- Вокруг МГУ режут людей. Трупы в метро...
- Кто режет? И каких людей?
- Людей-негров и прочих нерусских.
- Недавно видела, как менты бомжей шоком бьют.
- Да это в порядке вещей, это лучше, чем дубиналом.
- А как ты относишься к полиции?
- Это власть. Другой не будет. Расплата за возможность жить без пулемета.
Мы неспешно возвращаемся к разбитому "Макдональдсу". Там стоят полицейские микроавтобусы и машина скорой помощи - "У мента Николаича сотряс, его в больничку везут" - рассказывают мне с воодушевлением тусующиеся здесь же участники демонстрации. Около "Макдональдса" стоят аполитичные тинейджеры. Олег в своей гениальной манере "простого человека" начинает интервьюировать ребяток: "Пацаны, вы разбили? А кто разбил? У-у-у…То есть это те самые антифа, которые русских людей убивают?"
Возвращаясь домой, я размышлял об анархистах. Всегда относился к ним с долей презрительного пренебрежения. Описывая акции "Войны", характеризовал их не иначе как "честные анархии" или "пьяные анархии в количествах" - ну массовка такая. А сейчас вот понял, что они безумно симпатичны мне. Ведь что смущало меня? Главным образом, это некий гитарно-подростково-подъездно-портвешковый флер, который это слово тянет из 90-х гг. Слово "анархист" ассоциировалось у меня отчасти с мальчиком из благополучной семьи, который ничего не понимает в политике, глупенький, но "против системы" и любит с друзьями тусоваться. И еще этот апофеоз пошлости про "маму-анархию и папу-стакан портвейна". То есть вот если взять, к примеру, социалистическое движение "Вперед" - там контингент совсем другой. Там интеллектуалы. Им, быть может, не достает драйва, но драйв, на мой взгляд, должен все-таки исходить из артикулированной политической позиции. Иначе это просто глупая подростковая колбасня, вроде стрелок "двор на двор". Политика - это тот ингредиент, который увязывает целое, придавая ему не только смысл, но и неповторимый вкус, цвет, аромат. Бить витрины из пьяной разнузданности - хорошо, но в качестве политического жеста - в сто раз приятнее. И мне очень понравилось, как анархисты били витрины. Они били их политично. Вот кто-то ехидно замечает, что, дескать, о Маркелове только в метро вспомнили, все плафоны уже разбив. Во-первых, это неправда, даже на ролике видно, что толпа скандирует лозунги про Маркелова. А во-вторых, мне нравится, что написал сентиментальный Влад Тупикин про ответ на жестокость властей-милиции-общества. Это очень сентиментально, но это действительно так. Во всех этих актах разбоя и вандализма я видел неподдельную злобу, отчаяние, душевную горечь. Когда в километре от Кремля убивают 2-х не самых плохих людей, а милиционеры не задерживают преступника - смешно рассуждать, что виноват только убийца или заказчик.
Мне понравились анархисты. Они светлее и чище, чем группа "Война". Конечно, художники умнее, хитрее, циничнее анархов. Но "Война" - это абсолютное отрицание. Я никогда не видел, чтобы они делали что-то доброе. Конечно, это отчасти прикольно, но в какой-то момент начинаешь испытывать неподдельный ужас. Они очень похожи на революционеров их книг Достоевского. При этом я, возможно, и согласен, что "и ста миллионов голов мало" и "все средства хороши", но только где эта цель, которая оправдывает средства? То какие-то регионалистские глупости, то чаяния "Чечни образца 1996-1999" - "Шигалевщина". Группа "Война" - абсолютно нигилистическая. Ну, в стиле ранней НБП: "Завершим реформы так - Сталин, Берия, ГУЛАГ". А про анархов я точно знаю, что они могут бить витрины, взрывать банки и кидаться бутылками в ментов, но мусорить в метро - не будут, поддерживать "любые военные действия" - не будут. Кормят бомжей, за экологию выступают, многие мяса не едят - о правах животных пекутся. А то что плафоны в метро побили - так сами по этому поводу сокрушаются - метро не гламурный магазин, не банк и не иномарка. То есть их отрицание - из артикулированной идеи, а не из портвейна. Но ведь у группы "Война" - тоже не из портвейна. Просто, я думаю, дело в том, что они художники и у них это отрицание как-то более плотно пронизывает все существо, не цепляется паразитически к позитивному, а изгоняет все напрочь. То есть настоящий арт - более политичен, чем собственно политика. Отрицание не задерживается в голове, пронизывает все тело художника.
Занятый этими мыслями, я зашел в квартиру. Мама что-то не была в особом испуге.
- Отлично прошло. Просто класс, - говорю я с порога
- Да, но у вас ведь ничего не вышло!
- Как это не вышло?! Весь район "Третьяковской"-"Новокузнецкой" разгромили!
- Да? А по "Эху Москвы" сказали, что не получилось…
Это просто к вопросу об "Эхе Москвы".