Марлон Брандо и Дональд Кэммел. Мадам Лаи. Роман / Издание и послесловие Дэвида Томсона. Перевод с американского английского Грегора Хенса. Предисловие Трумана Капоте (перевод с американского английского Маркуса Ингендаайя). - Гамбург: Издательство "Маренбух", 2007. - 430 с. 19,90 евро.
Marlon Brando und Donald Cammel. Madame Lai. Roman / Herausgegeben und mit einem Nachwort versehen von David Thomson. Aus dem Amerikanischen ubersetzt von Gregor Hens. Mit einem Vorwort von Truman Capote (aus dem Amerikanischen ubersetzt von Marcus Ingendaay). - Hamburg: Marebuchverlag, 2007. - 430 S. 19,90 Euro.
Марлон Брандо был одним из самых значительных актеров кино XX века. Он умер в июле 2004 года в возрасте восьмидесяти лет. Через год после его смерти в Нью-Йорке вышел роман, о котором заранее не было сказано ни слова. На обложке два автора - Брандо и Дональд Кэммел. Видимо, получившие баснословное состояние наследники и их консультанты страшно спешили. Немецкая версия этого самого текста вышла под названием "Мадам Лаи". Томик привлекает к себе внимание следующей цитатой из рецензии "New York Times": "Фантастическое морское приключение, написанное в таком стиле, в котором сегодня уже никто не пишет", - и таинственным шепотом сообщается: "Марлон Брандо написал роман. Написал с известным гением кино Дональдом Кэммелом. Этот роман мог появиться только после смерти обоих авторов. И на то есть причины". Причина эта кажется кинокритику Дэвиду Томсону, написавшему удивительно удачное послесловие, просто банальной. Кэммел, сценарист и режиссер, покончивший жизнь самоубийством в 1996 году, которому не удалось повторить художественные успехи своей юности, познакомился с Брандо в 50-х годах. В 1979 году они вместе работали над сценарием на принадлежавшем Брандо острове Тети-Ароа в южной части Тихого океана. Сценарий должен был поправить дела давно вышедшей из формы звезды и сделать вновь успешной его карьеру. По словам Чайны Конг, которой было в то время 19 лет (тогда она была женой Кэммела и дочерью одной из возлюбленных Брандо), задачей Брандо было конкретизировать литературные фантазии Кэммела. Но, по-видимому, Брандо довольно быстро потерял интерес к совместному проекту. Он выплатил Кэммелу условленные по договору отступные и больше не занимался публикацией оставшихся фрагментов этого сценария. В конце концов Дэвид Томсон после смерти Брандо дописал по запискам Кэммела ключевые главы и подготовил текст к публикации.
Поэтому авторство самого Брандо можно считать по меньшей мере сомнительным. Но, с другой стороны, он, конечно же, влиял на текст, а сам протагонист романа Анни Долтри, американец шотландского происхождения в Гонг-Конге 20-х годов, совершенно четко подстроен под любимые роли Брандо и, вероятно, даже может дать некоторые новые сведения о понимании художественного образа Брандо, каким он сам себя видел. Эти ожидания совершенно оправдывают книгу, ставшую дважды посмертной. Хотя для поклонников Брандо и печально, что он бросил этот сценарий.
Действие находится на уровне грошовых романов. Поэтому можно перевернуть смысл непонятно почему так позитивно написанного комментария критиков из "Нью-Йорк Таймс" - как раз это к счастью, что "сегодня никто не имеет смелости так писать". Капитан, владелец корабля и герой Брандо Анни Долтри, время от времени совершавший мелкие преступления, отбывают срок в Гонг-Конге. Свое короткое заключение они разнообразят тем, что организуют тараканьи бега. После своего освобождения герой Брандо позволяет мадам Лаи, наследнице местного пиратского рода, умело ведущей свои дела, стать центральной фигурой в его команде. Они хотят заполучить груз серебра, который должен прийти из Манилы. Все получается почти идеально, и в заключительной главе, которая, скорее всего, написана не Кэммелом и не Брандо, стареющий Анни Долтри вознаграждается несколько поспешно написанной эротической ночью со своей, видимо, опьяневшей командиршей. В благодарность за это он крадет у нее чулок, наполненный натуральным жемчугом.
То, что Брандо очень нравились азиатские женщины, хорошо известно. Не удивляет и то, что, по сценарию Кэммела, у него было много возможностей произнести достаточно громких фраз. Сюда добавляется довольно надуманная интеллектуальность - например, в тексте упоминается ранний Людвиг Витгенштейн, говорится о том, что концентрация на тараканьих бегах помогает в тюрьме избежать внутреннего срыва, что, конечно же, приукрашивает текст с помощью тривиально-экзстенциальных мотивов.
Те, кто думает, что подобное варево можно реализовать только на американском английском, получает от живущего в Огайо переводчика Грегора Хенса доказательства в обратном. Ему действительно удалось найти подходящий заданному в романе тону эквивалент на немецком языке. Именно поэтому остается пожелать ему, чтобы он инвестировал свой талант во что-то литературно более стоящее.
По-другому, не так, как оригинальное издание, немецкий перевод будет снабжен замечательным эссе, которое было написано по просьбе "Нью-Йоркера" в 1957 году. В нем Труман Капоте рассказывает об одном долгом вечере, который он провел в то время со своим ровесником Брандо в Киото. Что же касается впечатлений от Марлона Брандо, то кажется, что описание Капоте делает его образ еще хуже. Великий актер показан как на широком экране, беспощадно описываются его одержимость мономанией, собой. Он - пустословящий, невыносимо поверхностный и самовлюбленный ребенок, но уже во вполне взрослом возрасте. У него нет ни сил, ни мужества прожить, проявить полностью свои фантазии, к удовлетворению которых боготворящий его окружающий мир постоянно готов.
Но все это не означает, что моменты из "Трамвая Желание" или из "Последнего танго в Париже" менее значительны. В них Брандо осуществляет свои фантазии и говорит слова, которые Кэммел хотел вложить в него потом еще раз. Как раз напротив: очарование и неповторимая привлекательность этого актера совершенно точно связаны, так сказать, с его художественными, экзистенциальными и политическими намерениями.
Генрих фон Клейст описал, насколько это удалось философски, это примечательное поведение в своей статье "О театре марионеток". В этом есть и определенная отрада, утешение, которое необходимо поклонникам Брандо из-за этого неподходящего, неприятного романа, который теперь всегда будет очернять имя их героя.
Источник: "Frankfurter Allgemeine Zeitung"
Перевод Ивана Успенского