Война мифов

Рецензия на: Алексей Исаев. 10 мифов о Второй мировой. М.: Яуза; Эксмо, 2010. 416 с.

* * *

Война — слишком серьезное дело, чтобы доверять его военным. Этот афоризм Жоржа Клемансо непременно приходит на ум при чтении новой книги Алексея Исаева «10 мифов о Второй мировой». Рассматривая версии событий, вошедшие в исторический обиход благодаря генеральским мемуарам — как немецким, так и отечественным, сопоставляя их с архивными данными, воспоминаниями рядовых солдат, рапортами противоположной стороны и просто со здравым смыслом, автор то и дело приходит к неутешительным для военных выводам. Там, где генералы, командующие армиями и начальники штабов жалуются на политическое руководство, «укравшее» у них победы, на техническое и численное превосходство противника или на погоду, они по большей части пытаются прикрыть собственные ошибки, неумение правильно оценить ситуацию, а иногда и просто некомпетентность. При чтении книги возникает неожиданная и находящаяся в явном противоречии с доминирующим мнением мысль о том, что как раз политическое руководство — опять же как советское, так и германское — обладало гораздо более «объемным» стратегическим мышлением.

Подобный вывод не формулируется самим Исаевым, скорее он, вольно или невольно, подводит к нему читателя, заставляя его переоценить многие события, а главное, задуматься о том, как в реальной жизни происходило принятие решений. При этом автор не проявляет снисхождения ни к кому из описываемых персонажей. Возможно, либеральная публика, если она вообще заинтересуется книгой, плотно нагруженной статистикой и техническими данными, обвинит автора в стремлении обелить Сталина, а, напротив, сочинители многочисленных в последнее время книг, пытающихся реабилитировать «вождя народов», найдут именно в Исаеве по‑настоящему опасного противни­ка, от которого не удастся отмахнуться так же легко, как от либеральных журналистов, сочиняющих антисталинские памфлеты. Исаев безжалостно расправляется с обеими сторонами, разом осмеивая апологетов советской системы и их либеральных критиков, официальную пропаганду прошлого и настоящего. Его аргумент — не домыслы, общие рассуждения и кон­струирование «альтернативных» версий, а факты, факты, факты.

«10 мифов» книга в значительной мере популярная, но и обобщающая большую работу, проделанную Исаевым и рядом его коллег-единомышленников по изучению конкретных битв и кампаний Второй мировой войны. Ее можно определить как своего рода промежуточный итог для Исаева и его школы.

Александр Шубин, коллега Алексея Исаева по историческому «цеху», как‑то назвал это­го автора «лучшим исследователем Великой Отечественной войны». С такой оценкой трудно спорить. Алексей Исаев доходит порой до той степени профессиональной добросовестности, которая может даже раздражать иного читателя — немцы ему так же интересны, как и «наши».

Итак, взявшись разоблачать мифы, кочую­щие из книги в книгу и из фильма в фильм, Алексей Исаев, воспользовавшись архивными данными показал нам, что главным вооружением немецкой армии был отнюдь не автомат, а обыкновенная винтовка, что знаменитые Т-34 были далеко не так неуязвимы, как утверждала советская пропаганда и последующая историческая литература, а сообщения об уничтоженных немецких «тиграх» сплошь и рядом оказывались ложными, поскольку их принимали за другие машины.

Любопытно, что многие «военные мифы» настолько засели в массовом сознании, что их повторяли даже участники событий, хотя последние по собственному опыту должны были понимать, насколько реальность отличалась от расхожих формул. Так, например, финскую «Зимнюю войну» 1939 – 1940 гг. неизменно связывают с жуткими, сорокаградусными морозами. Исаев же, подняв метеосводки и записи журналов боевых действий, обнаруживает, что эти страшные морозы стояли только в феврале 1940 года, как раз тогда, когда советским войскам наконец удалось добиться на Карельском перешейке реальных успехов. А вот провальное декабрьское наступление происходило во время оттепели (журналы боевых действий жалуются на отсутствие льда, затруднявшее форсирование рек). Эта реальность вдруг прорывается в отдельных фразах очевидцев, вспоминающих грязь, хлюпающую под ногами. Но в целом, люди запомнили события не такими, какими они их увидели, а такими, какими их было положено запомнить. Только ли дело в государственном принуждении и страхе сказать правду? Подозреваю, что нет. Механизм здесь куда глубже. Еще в 1960‑е годы проводились психологические эксперименты, в ходе которых трое из четырех детей называли соленую кашу сладкой, если до них к такому же выводу пришло большинство группы…

Вернемся, впрочем, к книге Исаева. Еще раньше, когда я читал подробное описа­ние боевых действий 1942 – 1943 годов, удивляло, как часто с советской стороны упоминались кавалерийские дивизии — Исаев посвящает целую главу восстановлению репутации этого забытого рода войск Великой Отечественной. Разумеется, кавалерия не вступала в бой в конном строю, она лишь выполняла роль мотопехоты, выдвигаясь в район прорыва быстрее, чем подразделения, которым приходилось идти «на своих двоих», поскольку грузовиков постоянно не хватало. Также кавалерийские части с большей легкостью, чем остальные войска выходили из окружений — им не нужно было горючее, которое у войск, попавших в «котел», обычно кончалось раньше, чем боеприпасы.

Особенно интересна в книге глава, где Исаев полемизирует с авторами, осуждающими «бессмысленные» контрудары советских войск в 1941 – 1942 годах. С точки зрения Исаева, именно пассивная оборона приводила к самым тяжелым потерям и катастрофам окружений, поскольку почти никогда не удавалось предугадать место и направление неприятельского удара. Проблема провалившихся советских контрнаступлений была не в том, что они с самого начала были бессмысленными, а в том, что подготовлены, организованы и тактически выполнены они были из рук вон плохо.

Собственно, это и есть ключевая тема книги. Решают исход борьбы не стратеги, не техника, а люди, выполняющие свою работу на местах. Немцы побеждали Красную Армию в 1941 – 1942 годах не потому, что у них была лучше техника и далеко не только из‑за «фактора внезапности». В других работах Исаев очень наглядно показывает, что «когда внезапности уже не было» (так называется одна из его книг), катастрофы случались не менее ужасающие, чем в 1941 году. Победы немцев гарантировались их тактическим превосходством, продуманностью каждой операции и согласован­ностью действий родов войск. Так, появление «неуязвимых» Т-34 быстро блокировалось противотанковой артиллерией, а советские фланговые контрудары неизменно приходились именно на те направления, где их уже ждали.

Что же касается «фактора внезапности», то его анализу посвящена самая короткая и, надо признать, не самая удачная глава, которая оставляет больше вопросов, чем дает ответов. Другое дело, что формулировка вопроса уже наводит на некоторые ответы, причем достаточно важные.

В отличие от историков и публицистов, которые задним числом выделяют в огромном массиве разведывательной и дипломатической информации именно те сообщения, где было точно предсказано нападение Гитлера на СССР, современники, отмечает Исаев, имели дело с большим количеством донесений, прогнозов и материалов, противоречащих друг другу. Проанализировав доступные документы, Исаев делает вывод: Сталин весной 1941 года не имел достаточных сведений для того, чтобы сделать однозначный вывод о предстоящем нападении. Он имел в своем распоряжении документы, предупреждающие об опасности, но также и материалы, подтверждавшие в его глазах противоположную версию. Правда, почему‑то Исаев игнорирует знаменитое преду­преждение Черчилля, где точно названы даты, фигурировавшие в немецких планах (крайний срок нападения — 22 июня). К тому времени британская разведка уже взломала немецкие коды и получала очень большой объем однозначно достоверной информации. Черчилль, стремясь предупредить Сталина, шел на большой риск, демонстрируя уровень своей подлинной осведомленности о действиях немцев (что англичане в других случаях старательно скрывали и от противника, и даже от ближай­ших союзников, американцев). Однако отказ Сталина поверить в английское предупрежде­ние тоже объясним — одна из версий, обсуждавшихся в советском МИДе состояла в том, что предупреждения о предстоящей войне это дезинформация английской разведки, стремящейся втравить СССР в столкновение с Гитлером. Предположение, хоть и неверное, но вполне логичное.

Не имея однозначной информации, Сталин вплоть до 22 июня так и не принял окончательного решения. Тут, правда, возникает вопрос. Имея однозначную и непротиворечивую информацию, принимать правильные решения может любая посредственность. Прозорливость или «гениальность» политика проявляется как раз в том, чтобы за счет интуиции или глубокого и быстрого анализа принимать правильные решения на основе неполной и недостоверной информации. И если бы Сталин действительно был «величайшим вождем всех времен и народов», «политическим гением», каким описывали его советские про­пагандисты, он просто обязан был бы принять правильное решение, в то время как он, похоже, не принял вообще никакого. Но в том‑то и дело, что Сталин был не уникальным гением, а просто человеком, успешным и проницательным, осторожным и жестоким политиком. И нет ничего удивительного в том, что он ошибся в июне 1941 года, как и во многих других случаях. Тем более что и генералы из его окружения, позднее разделившие с ним славу победы, в этой ситуации выглядят не лучше.

С другой стороны, Исаев обращает внимание на верные стратегические решения, которые, зачастую, остаются недооцененными историками. Исход войны определил переход СССР к «перманентной мобилизации», чего немцы совершенно не ожидали и что позволило Красной армии непрерывно выставлять на поле боя новые и новые дивизии, пусть плохо вооруженные и обученные, но способные сдержать натиск вермахта, который оказался бессилен преодолеть сопротивление этой вязкой массы. Опять же задним числом мы видим все издержки такого подхода и жертвы с ним сопряженные. Но какова была альтернатива? Распад государства и разгром кадровой армии — как во Франции и Польше. Военная машина, созданная «перманентной мобилизацией», постепенно укреплялась, и по мере того, как ее кадры набирали профессионализм, начали обнаруживаться слабости уже немецкой организации. Эти слабости очень хорошо показаны в главе, посвященной немецким асам истребительной авиации. Огромное число сбитых самолетов, которым гордились лучшие пилоты люфтваффе, странным образом контрастирует с их поражением в воздушной войне. Вывод, который делает Исаев парадоксален, но предельно убедителен: в советской авиации основную боевую работу делали середнячки, те самые питомцы «перманентной мобилизации», которые, если им повезло выжить в первых боях, постепенно набирались знания и опыта. Напротив, немецкая ставка на «звезд» привела к тому, что потеря даже одного пилота экстра-класса сказывалась на боевой обстановке в масштабах целой армии или армейской группировки. Прочитав Исаева, я тут же полез в английские источники и обнаружил схожую картину, подтверждающую выводы историка: асы прославленных британских Королевских ВВС сбивали мало: на их «индивидуальных счетах» побед не только меньше, чем у немцев (в разы), но и меньше, чем у советских пилотов. Отчасти это, возможно, объясняется меньшим количеством приписок (по подсчетам Исаева приписки и у нас, и у немцев доходили до трети общего счета), тем более что в 1940 – 1942 годах немцев сбивали в основном над Англией и можно было проверить паде­ние каждого конкретного самолета. Но общая логика та же — эффективно работающая система, в точном соответствии с афоризмом Бертольта Брехта, не нуждалась в героях.

Книга Исаева заставляет задуматься в более общей форме о процессе принятия стратегических решений. Она показывает, что далеко не всегда решения вообще можно определить как «верные» и «ошибочные». Очень часто разные варианты решений лишь открывают различные «траектории» развития событий, которые, кстати, при определенных обстоятельствах могут в итоге «сойтись», привести к схожим результатам. А с другой стороны, каждое принимаемое решение тут же создаст новые проблемы, вопросы и задачи, которые тоже будут решаться с большей или меньшей степенью успешности. Напрашивается вывод: не бывает «роковых ошибок», решения принимаются постоянно и выигрывают те, кто получают шанс исправлять ошибки. Иными словами «выигрышны» не решения, а тот путь, на котором есть возможность исправить ошибки. И наоборот, есть путь, метод, система, при которой каждая ошибка грозит стать роковой. И в этом смысле сравнение советской и германской системы — несмотря на то, что обе были тоталитарными — явственно говорит в пользу первой.

Стремясь показать истинное положение дел как в советской, так и в германской армии, Исаев, однако, очень мало уделяет внимания другим участникам конфликта. В этом плане название его книги читателя обманывает: правильнее было бы назвать ее «10 мифов Великой Отечественной». Единственная глава, где достаточно часто упоминаются действия союзников, посвящена попыткам создания немцами реактивной авиации. Собственно, выводы историка, несмотря на их парадоксальность, предельно убедительны. В споре между представителями люфтваффе и фюрером, прав был последний — рейху нужен был не сверхскоростной истребитель, который в условиях 1944 – 1945 годов все равно не смог бы завоевать господства в воздухе (количественный перевес союзников к тому моменту был настолько велик, что его невозможно было компенсировать техническим превосходством небольшого числа машин), а неуязвимый бомбардировщик, способный прорываться через системы противовоздушной обороны.

Однако впечатление от текста резко снижается, как только речь заходит о действиях англо-американских войск во Франции. Неожиданно обнаруживается, что Исаев, столь успешно борющийся против пропагандистских штампов, мифов и предрассудков, как только речь заходит о Восточном фронте, оказывается в их плену, говоря о Западном. Вообще прослеживается любопытная тенденция: нельзя сказать, будто наши историки не знают англоязычные источники. В конце концов, у того же Исаева есть ссылки на книги, опубликованные на английском языке. Но уметь прочитать иностранный текст — не то же самое, что понять то или иное явление. И вот, в книге появляется совершенно выпадающая из общей логики изложения главка под названием «Атака, которой не было».

В этой главе историк совершенно серьезно пытается убедить читателя, будто атаки нескольких реактивных бомбардировщиков было бы достаточно, чтобы остановить англо-американское вторжение в Нормандию. Показательно, что анализируя события Восточного фронта сам же Исаев осмеивает рассуждения о «чудо-оружии» или попытки представить дело так, будто одно правильное решение могло бы круто изменить ход событий. Не оставив камня на камне от попыток создания «альтернативной истории» Восточного фронта, он тут же принимается конструировать нечто подобное для Западного. При этом демонстрируя удивительное непонимание материала. Чего стоит одно лишь замечание о том, что в рейд на Дьепп англичане бросили канадские части потому, что считали их «малоценными». Всякий, кто представляет себе структуру вооруженных сил Британской империи знает, что канадские и австралийские подразделения считались, наряду с непальскими гуркхами и шотландцами, как раз одними из лучших и самых ценных в армии. Другое дело, что британская военная доктрина со времен Веллингтона предполагала использование лучших, элитных подразделений именно на острие атаки. Именно поэтому во всех индийских сражениях мы видим англичан на первой линии огня, а индийскую пехоту — на второй, а в Галиполи самоубийственную атаку турецких траншей начинает гвардейская рота, состоящая из молодых аристократов, отпрысков лучших семейств королевства (из состава роты выжил один человек). Кстати, и высадка в Дьеппе была совсем не тем, чем ее представляют в советских изда­ниях. Это была разведовательно-диверсионная операция, которая поставленные задачи полностью выполнила. Другое дело, что в отношениях с Москвой британские дипломаты всячески использовали трудности и потери, понесенные в Дьеппе как оправдание затяжек с открытием Второго фронта.

Остается надеяться, что если книга Исаева выйдет вторым изданием (чего она бесспорно заслуживает), автор догадается исключить из нее раздел, находящийся в вопиющем противоречии с его собственным методом и концепцией.

Книга Исаева интересна именно тем, что разоблачая мифы и пропагандистские штампы, заставляет думать, формулировать новые вопросы и искать на них ответы. Причем вопросы эти выходят далеко за рамки событий Второй мировой войны. И все же неожиданно ловишь себя на мысли, что афоризм Клемансо надо развить: военная история — слишком серьезное дело, чтобы доверять ее военным историкам.

По большому счету проблема с военными историками та же, что и с генералами. Они хорошо знают и анализируют диспозицию, передвижение войск, состав подразделений, но очень часто упускают из виду общую стратегическую ситуацию, не говоря уже о динамике, политических и социальных аспектах исторического процесса, которые, как правило, влияют на исход войн ничуть не меньше, чем обстановка на поле боя.

Приходится вспоминать знаменитую фор­мулу Клаузевица, что война это не что иное, как продолжение политики иными средствами. Именно поэтому мы так часто — со времен Ганнибала — имеем в истории случаи, когда армии, регулярно выигрывавшие сражения, проигрывали войну и, наоборот, государства, не добив­шись военных успехов, все равно достигали своих целей (как, например, Италия в борьбе с Австро-Венгрией). Бывали и ситуации вовсе абсурдные: так, во время Войны за испанское наследство в Лондоне обнаружили, что все поставленные политические цели уже достигнуты, несмотря на то, что война еще не выиграна — после этого правительство потеряло интерес к борьбе с Францией, а победоносный полководец герцог Мальборо был отозван на родину.

Сейчас публикуется много книг, дающих нам гораздо более объемное, чем прежде, представление о великих войнах и конфликтах прошлого, включая весьма отдаленные от нас эпохи. Но комплексному, многостороннему исследованию Второй мировой войны как переломного этапа не только в военной, но и социально-политической и экономической истории ХХ века, еще предстоит быть написанным. Может быть, дело в том, что события 1939 – 1945 годов все еще слишком близки для нас, чтобы стать в полной мере историей?

       
Print version Распечатать