Взрыв памятника создателю советского государства в Питере и последовавшее после этого осквернение памятника ему же в Пятигорске в преддверии дня рождения этого государственного деятеля создали довольно напряжённый фон для празднования очередной годовщины со дня рождения Ленина.

Сразу следует оговориться, что данный текст посвящен отнюдь не анализу личности вождя мировой революции. Ведь отношение граждан России к личности и к фактам биографии Ульянова-Ленина – это их частное дело. Гораздо более важно, разобраться в отношении к советской истории среди граждан нашей страны. Оно проявляется как в отношении к упомянутым актам вандализма, так и в жарких дискуссиях вокруг этих инцидентов. Ленин как символ остаётся одной из несущих конструкций не только советской, но современной российской ментальности. Здесь даже не важно: позитивное это или негативное отношение – важен сам факт значимости символа.

"Западенство" для памятников

"Западенство" – это один из наиболее популярных на пространстве СНГ отношение к памятникам советского прошлого. Его суть в том, чтобы демонтировать все памятники советской эпохи, включая памятники воинам - освободителя. Как уверяют современные "незалежные" политики, эти памятники "уродуют площадь XVIII века "Рынок", символизируют милитаризм советской эпохи и негативно влияют на формирование национального сознания",– как изящно сформулировал суть претензий, например, один из депутатов Львовского областного совета.

Собственно этот же тип отношения к истории как "политики, опрокинутой в прошлое" обнаружился и в Прибалтике и некоторых других республиках бывшего СССР. Сначала уничтожались памятники Ленину как "неэстетичные", потом наступала очередь воинских захоронений как "проповедующих милитаризм", памятников Гагарину, как "неуместных", и всего того, что связано с советской эпохой.

Впрочем и в России обнаруживается подобная суетливая ментальность, живущая по секундной или минутной стрелке сегодняшней политической и идейной конъюнктуры. Например, несколько лет назад руководство представительства "Аэрофлота" в Париже выступило с инициативой удалить со стены агентства мозаику, на которой был изображен Ленин. Инициативу стали согласовывать с французскими властями, которые ей очень удивились и… не дали своего согласия. Французы настаивали на том, что мозаика эта является часть французской культуры, а не советской идеологии, тем более, что автором ее была художница Надя Леже, жена известного конструктивиста Фернана Леже…

Западная позиция

Совершенно иную картину мы можем наблюдать, если обратимся к созерцанию того, как относятся к своему прошлому в странах Западной Европы. Во Франции, в Париже, например, сразу же после окончания Второй мировой войны, в 1946 году, одна из станций метро была названа "Сталинград", также были названы площадь и одна из улиц французской столицы. Их не стали переименовывать ни после ХХ съезда КПСС, ни после переименования Сталинграда, ни когда уничтожения памятников Сталину, ни после "Перестройки" и распада СССР. Потому что "колебаться вместе с линией партии" или партий французы сочли неуместной суетливостью, не влияющей на ту дань уважения, которую они отдали героическим защитникам города на Волге, ставшего символом русской стойкости и солдатского мужества.

Очевидно, что французы не боятся, что это названия улиц и площадей будут влиять на ментальность французской нации и "формировать тоталитарное мышление", или "терпимое отношение к репрессиям и личности Сталина". Впрочем, своих "Робеспьеров" они тоже не выкорчёвывали и не стирали с карт.

"Западенский" аргумент

В пользу своей позиции противники сохранения исторической памяти выдвигают разные аргументы. Для "гуманистов", например, главными являются аргументы о "беспрецедентной жестокости" Ленина, нередко подкреплённые "кровожадными" цитатами или вырванными из исторического контекста фактами.

"Вооот, - торжествующе пишет известный либеральный блоггер. Вот цитата: "миллион пленных казаков" и Ленин пишет резолюцию: Всех! До одного! Расстрелять!… И тут оппонент торжествующе замолкает… "Это же палач! Изверг!"

Подразумевается, что после такого "убойного" аргумента оппонент должен стыдливо замолчать, посыпать голову пеплом и присоединиться к весёлому либеральному глумлению над взорванным в Санкт - Петербурге памятником Ленину.

"Ленин является, прежде всего, величайшим в истории злодеем. А рассуждения на тему - насколько таковой может быть "гуманным", "интеллигентным", "кристально честным" и прочее, - могут казаться убедительными только для людей с ущербной нравственностью". Примерно такая "высоконравственная" аргументация некогда "христианского-демократа" Аксючица перепевалась на разные мотивы после взрыва памятника.

Логика нравственной оценкиможет не совпадать с логикой исторической и политической оценок, особенно если в неё намеренно добавляется доза внеисторического прекраснодушия, гуманизма и "высоконравственности". Быть "гуманистом" легко и приятно, сидя в тёплом доме, будучи сытым. В осаждённых крепостях или в бою, гуманистов, как правило, намного меньше. И нередко жестокость рассматривается современниками как самое простое, а иногда единственное средство выживания.

Как-то на одном из "круглых столов", после очередного прекраснодушно-высоконравственного осуждения преступлений "нелюдей – большевиков", "уничтожавших собственный народ", я вынужден был задать вопрос видному либералу-перестроечнику: считает ли он "извергом рода человеческого" и "нелюдем" национального героя США Авраама Линкольна? Или другого национального героя США - генерала Шермана?

Оппонент, не будучи историком, не понял вопроса, и мне пришлось, в частности, пояснить, что под давлением народа и военных неудач конгресс США в 1862 г. осуществил ряд мер с целью перехода к революционным методам ведения гражданской войны. Был издан закон о конфискации имущества мятежников, введена смертная казнь за измену США. Пришлось привести известные, вероятно, каждому американисту цифры о потерях убитыми и погибшими от ран и болезней более 300 тысяч чел. "северян" и немногим менее со стороны "южан"; около 1 миллиона солдат и офицеров Севера и Юга были ранены.

Но попробуйте сказать янки критическое слово о Шермане. Не поймут, поскольку генерал Шерман – это национальный герой.

От полпотовщины до немецкого шпиона

В истории бывают ситуации, когда жестокость и насилие оправданы обстоятельствами и играют даже конструктивную роль. И революционное насилие, тем более, далеко не всегда является жестокостью и произволом. Но аргумент о патологическом насилии, насилии ради насилия как сущности советского и международного коммунизма кочует из текста в текст, клеймящих большевиков, Ленина и Советскую власть.

Одной из иллюстраций подобного подхода стало клеймо "полпотовщины", которым заклеймил ленинизм член Политбюро, "архитектор перестройки", академик Яковлевым. Смысл этого аргумента, направленного против Ленина, в следующем: ""красные кхмеры" уничтожившие половину населения Камбоджи под руководством Пол Пота - это доведённый до логического конца Ленин и большевизм!".

Насилие, это конечно, ужасно, но не следует забывать, что разгромил "красных кхмеров" полководец социалистического Вьетнама – Ле-Зуан. У Ле-Зуана, осуществлявшего руководство операцией по свержению режима "красных кхмеров", несмотря на давление и последующее "наказание" в виде агрессии со стороны Китая, наверное, больше оснований считаться "последователем Ленина", нежели у Пол Пота. Кстати в Москве нет, и никогда не было площади Пол-Пота. А вот площадь Ле-Зуана есть.

Особая разновидность "Лениноненавистников" - консерваторы и монархисты. В их системе мировоззренческих координат главное преступление Ленина и большевиков – это цареубийство. Сразу оговорюсь, что убийство царя и царской семьи, включая людей из окружения с нравственной точки зрения – преступление, которому нет оправдания, ненужная и нецелесообразная жестокость… которая могла, впрочем казаться ситуационно целесообразной с тогдашней политической и военной точки зрения.

Но хотелось бы обратить внимание монархистов, что цареубийц в истории России и других стран весьма немало и не обязательно революционеров. И важно отметить, что монархоборцы пользуются достаточно высокой степенью уважения. Здесь стоит вспомнить хотя бы Кромвеля. В Великобритании ему поставлен памятник, который никто пока не пытался взрывать. Самые лояльные роялисты на танках "Кромвель" громили нацистов в годы Второй мировой войны, и никому в голову не приходило в XX или XXI веках переименовывать Cromwell Road в Лондоне. Нет, конечно, в XVII веке некоторые горячие головы успели достать из могилы прах лорда-протектора и повесить. Но это было в XVII веке.

Доморощенные монархисты могут мотивироваться какими угодно идеальными мифами о "России, которую мы, потеряли в 1917 г." и искренне верить в правоту своего дела и оправдывать вандализм в отношении памятников и истории. Но пусть не обижаются, если завтра левые экстремисты или радикалы, мотивируясь столь же честными и искренними историческими заблуждениями, попытаются взорвать памятник Петру I, искренне ненавидя его за то, что тот строил "Окно в Европу" на костях русских крестьян.

Наконец, есть особый тип русских патриотов-государственников, которые специализируются на обличениях "Ленина-шпиона, присланного в Россию в пломбированном вагоне на немецкие деньги делать революцию в России".

Версия про "немецкого шпиона" получавшего средства через Парвуса и Ганецкого была запущена ещё в июле 1917 года близким к эсерам деятелем Временного правительства Переверзевым. Но меньшевик Церетели, ознакомившись с приведёнными им "доказательствами", писал в своих мемуарах, что считает "документ явно вздорным и опубликование его принесёт в конце концов больше вреда правительству чем большевикам". Далее Церетели делает вывод, что даже если был бы установлен факт "что германское правительство косвенными путями содействует снабжению большевистской партии деньгами, то это далеко не было бы равносильно подтверждению обвинения, согласно которому Ленин и его сотрудники являются агентами германского правительства. Единственное, что в этих условиях могло быть установлено, - это то, что Ленин и его сторонники не брезгают пользоваться в своих целях деньгами, идущими из тёмных источников".

Позднее ярлык "немецких шпионов" пытались клеить большевикам все воевавшие с ними в гражданскую войну. Но обращает на себя внимание своеобразная логика "белых патриотов". Эталон их логики - атаман Семёнов, который, именуя себя русским националистом, отказывается подчиниться советской власти, потому что она "вступила на путь открытой борьбы с правительством и предала Россию в Брест-Литовске, заключив сепаратное перемирие с австро-германцами". Но не все так просто. Тот же атаман, обличающий большевистское правительство за предательство интересов России пишет в своих мемуаров: "мне пришлось вести переговоры с иностранными консулами в Харбине и убеждать их оказать поддержку моему отряду <…> мною были посещены японский генеральный консул г.Сато м генеральный консул Великобритании г. Портер <…> мне была обещана поддержка, как оружием, так и деньгами".

Не случайно этот "русский патриот" завершает мемуары, изданные уже в 1930-х годах, строками: "надо надеяться, что судьбе будет угодно выдвинуть хотя бы ещё в двух трёх странах своих Муссолини, Гитлеров и Франко". Далее следуют дифирамбы в адрес фашизма и национал-социализма.

Современные ненавистники Ленина из числа "граждан мира" также редко замечают иронию и изъяны собственной позиции, когда клеймят "немецкого шпиона" Ленина. И диву даёшься, когда такими аргументами пытается оперировать какой-нибудь неолиберал, регулярно "подкармливаемый" грантами или гонорарами зарубежных СМИ и фондов, но изрыгающий потоки ненависти в адрес "немецкого шпиона" Ленина или враждебного русскому народу "совка". Это неумение взглянуть на себя и ситуацию со стороны выглядит столь же экзотично, и парадоксально, как и логика мемуаров "русского патриота" атамана Семёнова.

Два полюса истории

Можно и далее детально разбирать позиции и аргументы, стоящие за "западенским", сочувственным отношением к взрыву и осквернению памятников Ленину. Но и сказанного достаточно, чтобы увидеть два полюса - два подхода к истории и её символам.

Представители первого полюса без затей густо мажут чёрной краской всё советское прошлое. Они не замечают, что в то же время и отказываются от всего того, что вселяет гордость – первый в мире атомный ледокол, честно заслуженные ордена Ленина, на медали за оборону Ленинграда (которая никогда не станет обороной Санкт-Петербурга) бережно хранимые детьми и внуками ветеранов. А "Ленин" в широком смысле слова – это советская история. Прорастающая в индивидуальные судьбы миллионов граждан СССР. Взрывать памятник – это огульно зачислять этих заслуженных сограждан и ветеранов в негодяи, и кровопийцы.

Второй полюс представлен "борцами с советской историей", умными врагами России, прекрасно понимающими, что и зачем они делают. Их борьба с нашей историей есть борьба за уничтожение важных несущих конструкций национальной исторической памяти, пласта общественного исторического сознания, делающего нас опытней, умнее, критичней, неподдатливей к промывке мозгов кем бы то ни было. Если это уничтожение окажется успешно завершено, то с Россией можно будет делать что угодно и лепить как из пластилина любые политические конфигурации.

Мы живём в здании, нижние этажи которого построены в советский период. Разрушать эти нижние этажи, не обеспечив запаса прочности и строительства верхних этажей, не очень мудро. Особенно с учётом того, что мы и сегодня в основном проедаем запас прочности, созданный в советские годы.

Я бы не стал ремонтировать взорванный в Питере памятник Ленину. Пусть стоит с дыркой от взрыва. Как памятник уже нашему времени и в назидание потомкам. Глядишь, любознательные дети, интересующиеся историей, лет через 5 будут спрашивать "это гитлеровцы во время войны взорвали?" Стоит же в Хиросиме разрушенное атомной бомбардировкой здание…