Зачем государству граждане

В ночь на 15 марта Владимир Владимирович Путин, будто бы отвечая на вопрос, сохранится ли в России публичная политика, объявил: принятия существенных решений из разряда "непопулярных" будут предваряться всесторонним общественным обсуждением. Звучало убедительно. Приятно, что подобное утверждение президент считает нужным сделать среди первых. Все бы хорошо, если бы только общественное обсуждение имело хоть какие-то шансы влиять на принимаемые решения.

Мои сомнения основаны вовсе не на недоверии к серьезности слов президента. Но если мы вспомним последние полтора-два года первого путинского срока, то окажется, что едва ли не самым обсуждавшимся обществом вопросом был вопрос образовательного стандарта. Трудно вспомнить хоть какое-нибудь претендующее на отражение текущей жизни издание, которое не обращалось бы многократно к этой теме. Причины этой общественной заинтересованности настолько часто, и подробно, и разнообразно формулировались, что нет никакой необходимости их повторять. И каковы результаты обсуждений, выступлений, обращений во все мыслимые и немыслимые инстанции? Заместители министра В.А. Болотов и Е.М. Чепурных в устных и печатных выступлениях объясняли неоднократно, что у существующей версии стандарта есть именно те недостатки, о которых говорят и учителя, и журналисты; сам министр Филиппов утверждал еще в сентябре 2003 года, что его принципиально не удовлетворяет даже форма стандарта, например, по литературе... И это не мешает ему подписать стандарт накануне приближавшейся (но несостоявшейся практически) отставки. В чем же дело?

Объяснение, несомненно, кроется в законах устройства бюрократических механизмов согласований, выработки документов, финансирования, взаимоотношений разных подразделений и пр., и пр. Интересны нам эти механизмы и процедуры? Если считать, что бюрократическая машина обладает самостоятельной ценностью и познавательной привлекательностью, то да. Но оттого, что мы даже, предположим, узнаем процедуру порчи разумных идей, превращающихся в министерские бумаги, то есть эта процедура станет "прозрачной", - лучше не станет. Весь этот механизм работает так, как будто государство, министерства, законы - это нечто живущее изолированно и обладающее какими-то иными правами что-что решать, помимо оправданного необходимостью обслуживать правомочные интересы отдельных граждан и общества в целом. Если государство не обслуживает интересы граждан, то оно ворует у них из кармана, живет на их средства. Зачем и кому нужно такое государство? Подписание убогих (самое мягкое из приходящих в голову слов) стандартов - несомненный плевок в лицо всем гражданам, которым предстоит по этим стандартам учить своих детей, работать, да и просто жить и работать бок о бок с теми, кто будет выращен по законам этих стандартов.

В последней фразе я несколько слукавил: по принятым стандартам никого обучить и вырастить нельзя - там сплошная смесь демагогии с провокацией к вранью и халтуре. Школе предлагают жить по невыполнимым и ложным законам. Ничего хорошего от этого не будет. Никого такая школа не вырастит.

Очень хочется надеяться, что вся история взаимоотношений общества и Министерства образования не станет моделью дальнейшего взаимодействия свободных граждан с официальными институциями своего же свободного государства. Необходимо, чтобы органы, формирующие политику, принимающие законы и нормативные акты, научились слушать, понимать и воспроизводить в законной форме реальные чаяния и нужды своих граждан. Тогда не только сохранится (или возникнет) публичная политика, которая ценна только тогда, когда государство открыто отчитывается перед своими гражданами за поражения и победы, но и возникнет настоящее гражданское общество, которое будет строиться не на мифической национальной идее, а на естественных ценностях, необходимых для повседневной жизни, завтрашнего дня, обозримого будущего. Что это за ценности? Бережное и честное отношение к людям и среде их обитания, внимательное отношение к детям и образованию, разумная система законов, по которым общество может существовать. И, наконец, язык, на котором общество и государственные институты смогут продуктивно общаться друг с другом, то есть понимать друг друга, а не истолковывать.

       
Print version Распечатать