В праздники не принято говорить о проблемах, а нужно славословить виновника торжества и делать ему подношения. Торжественные песнопения должны звучать во всех храмах Муз. Однако хозяева праздника настолько щедры, что не ждут подарков, а, распахнув свои двери, щедро одаривают гостей. Здесь так принято, всегда - и в будни, и в праздники.

Музеи и архивы хранят материальные свидетельства о живых людях в реальных обстоятельствах их повседневного существования: портреты, документы, рукописи, книги, мебель, одежду, бытовые предметы - все это вещи других эпох, и мы знаем о них лишь понаслышке, от историков, из литературы. Но "мало ли что можно в книжке намолоть"(1). Как проверить гипотезу исследователя и убедиться в правоте собственного мнения? Где взять неожиданные и убедительные аргументы? Можно ли ощутить свою связь с историей, которая продолжается в современности и многое в ней объясняет? Нет ничего проще: нужно всего лишь прийти в музей. Музейный предмет - это "машина времени". Он создает уникальную возможность личной сопричастности прошлому, погружения в него. "Если мы серьезно стремимся вдохнуть, уловить аромат, колорит века, его дух, мысль, культуру, нам непременно нужно просочиться в тогдашний быт, в повседневность канцелярии, усадьбы, избы, гимназии..." - писал замечательный историк и педагог Н.Я.Эйдельман(2). Есть такая игра: создать цепочку взаимосвязанных событий, позволяющую сократить расстояние в истории до нескольких звеньев и быстро, в два-три касания, перескочить из одной эпохи в другую, ощутить себя современником "давно минувших дней". Если ни у кого из ваших знакомых не живет попугай Екатерины II, переживший Великую Французскую революцию и все последовавшие за ней события мировой и русской истории, как сыграть в эту игру? Нет ничего проще: нужно всего лишь прийти в музей. Вам, конечно, не дадут примерить пряжки и подвески Меровингов, прилечь на походную кровать Наполеона или прицелиться из дуэльных пистолетов Пушкина, но вы коснетесь их глазами и ощутите себя частицей ушедших событий. Вы сможете, например, подняться на галерею Музея изящных искусств (ГМИИ им. А.С.Пушкина) и, следуя за замыслом создателей выставки "Встреча с Модильяни", насладиться ее кульминацией - тремя "Обнаженными...", волшебное обаяние которых неспособны передать никакие воспроизведения, фото, теле- и киносъемки.

Реликвии обладают чудесным свойством: они загадочно волнуют воображение, будоражат ощущения - зрение, осязание, слух... Через свою историю (историю создания и бытования) они втягивают нас в "со-бытие" (В.С.Библер) с другими эпохами и культурами. И они никогда не лгут. Нужно лишь, чтобы они доверились вам, поэтому так важно их любить, преданно и страстно. А страсть - проявление охоты как желания, которое сродни охоте как промыслу.

Расхождение значений практически утрачивается в музейном пространстве, где основной смысл деятельности сотрудников составляют хранение и описание имеющихся коллекций и комплектование новых. Оба значения дополняют и усиливают друг друга, поэтому рискнем предположить, что виртуальный портрет современного музейщика не противоречит библиографии и иконографии русской охоты.

В многочисленных определениях охоты в Энциклопедическом словаре Брокгауза и Эфрона на первом месте стоит слово страсть; "пламенная страсть человека к стяжанию победы", - добавляет один из первых систематизаторов русской псовой охоты Н.Реутт. Лишь во-вторых и в-третьих охоту называют источником пропитания, удовольствием, привилегией или исключительным правом высших слоев общества.

Однако разные элементы определений преобладали на разных этапах человеческой истории. Древняя охота - это добыча пищи, одежды, безопасность человека и его жилья прежде всего и ритуалы, обеспечивающие успех данного предприятия. Считалось, например, что, если охотник сыт, его ждет на охоте неудача. Однако ослабленный голодом человек не мог справиться с сильным и крупным зверем, поэтому энергия охотника стимулировалась различными способами, в том числе - отварами из трав. В заповедных уголках костромской губернии до сих пор бытует рецепт чая из 33 трав, который пили перед охотой на медведя. Полный состав рецепта известен, разумеется, лишь немногим посвященным, но часть его компонентов оказалась рассекреченной. Например, чага, обладающая биостимулирующими свойствами. После нескольких глотков этого зелья энергия рвется наружу с неукротимой мощью, а страх просто перестает существовать. Впрочем, механизм действия отвара - это, вероятно, область интереса наркологов и гомеопатов.

Перестав кормить человека, охота стала для одних профессией, для других - досугом. Ее ритуальная часть утратила прямой смысл, но сохранилась в виде традиции или предрассудка. Поведение же человека на охоте превратилось в предмет описания и изучения различных областей человеческого знания и высокого искусства.

На необъятных просторах России охота имела исполинские размеры. Ей предавались все сословия. Свободные страницы осенних месяцесловов XVIII века, предназначенные для специальных пометок частного характера - крестины, именины, погребенья, дни памяти и пр. (помните Фамусова: "Петрушка <...> // Достань-ка календарь <...> // На листе черкни на записном <...> // <...> в субботу // Я должен у вдовы, у докторши крестить. // Она не родила, но по расчету // По моему: должна родить"), - пестрят заячьими мартирологами: "реестр зайцам" ведет строгий счет отстрелянных косых по принадлежности к охотнику. Своих зайцев владелец календаря итожит особо в рубрике "мои". Таковы бытовые свидетельства отношения к охоте на Руси. Предметом специального описания в России она сделалась лишь в XIX веке, в то время как в Западной Европе историю описания охоты ведут с XIV века.

Годом рождения русской охотничьей библиографии считается 1810-й - тогда появился первый том "Книги для охотников до звериной, птичьей и рыбной ловли, также до ружейной стрельбы". Всего томов было четыре, они вышли в 1810-1814 годах в Москве. Издание было предпринято плодовитым русским литератором, белёвским помещиком и чиновником Василием Алексеевичем Левшиным (1746-1826). Основной корпус текста являлся переводом с немецкого, но издание включало и дополнения о русской псовой охоте - любимейшей страсти высшего круга русского дворянства.

Более чем двадцать лет спустя, в 1836 году, в Москве же была издана "Карманная книга для егерей и охотников, или Бесценный подарок любителям звериной ловли и птичьей стрельбы". Автор этого пособия скрылся за буквами "Н.Н." и сделал это предусмотрительно, потому что его сочинение пестрило неудачными извлечениями из издания Левшина, а также небылицами и записками, не стоящими печати.

В течение следующих четырех лет вышли еще два не менее "достойных" издания: "Егерь, псовый охотник и стрелок" (М., 1838) и "Карманная книжка русского барина-охотника, или Собрание наставлений, относящихся к рыбной, птичьей и звериной ловле и к стрелянию птиц и зверей" (М., 1840). Отзывы современников об этих изданиях были единодушны: "В них не только нет никаких истин и наставлений, которые могли бы послужить полезным руководством, но нет ни одной мысли, которая могла бы доставить читателю хотя мгновенное развлечение".

Библиографические новости первой половины XIX столетия по части охоты нельзя не дополнить книгой Н.Реутта "Псовая охота" (СПб., 1846) и статьями соответствующей тематики, помещаемыми в "Лесном журнале" и "Журнале Коннозаводства и Охоты". Эти издания начали выходить в Петербурге соответственно в 1833 и 1842 годах.

В середине XIX века литература ввела охотничью тему в сферу эстетического интереса русского искусства. На фоне различных егерских книг, большая часть которых были несвязными, безграмотными и маловыразительными рекомендациями прикладного характера (то есть советовали, как, где, в какое время года находить дичь, как и из чего стрелять птиц и зверей), русский читатель получил превосходную литературу об охоте - ее авторами были И.С.Тургенев и С.Т.Аксаков. Их произведения охотники читали с пользой и наслаждением, не охотники - с увлечением, как хорошую прозу.

Русская литература не могла остаться в стороне от охоты. И не только потому, что почти все помещики были охотниками, а почти все писатели - помещиками. Кроме полевых занятий у охотника всегда есть "священные минуты" для размышлений, наблюдений и изучения всего, что может обогатить его ум и душу, привести в порядок и стройность дух и мысли. Не это ли необходимо любому творческому человеку, тем более литератору?

"Золотой век русской литературы", коим считается XIX столетие, породил целый пласт произведений, тип которых определен названием книги очерков И.С.Тургенева "Записки охотника". Сами очерки, составившие в 1852 году сборник, так напугавший русскую цензуру и побудивший власти через десятилетие отменить в России крепостное право, полного представления о содержании охотничьих записок XIX века не дают и остаются среди них явлением уникальным. Первыми, как водится на Руси, значение книги Тургенева оценили политики: крупный помещик не только сделал героями своих рассказов крепостных крестьян, встреченных им на охоте, но дерзнул показать их духовное и интеллектуальное превосходство над господами. Однако охотники книгу тоже заметили. Image Тургенева, его литературная и общественная репутация оказались в прямой зависимости от "Записок охотника", а их автор стал авторитетнейшим судьей других произведений на данную тему. В свою очередь русские художники, много и часто писавшие Тургенева из-за его красивой внешности, зафиксировали взаимоотношения писателя с охотой.

Многочисленная иконография русских писателей (живописная, графическая и фотографическая) хранит следы причастности русских литераторов к названному роду деятельности: высокородный граф Алексей Константинович Толстой, которому были доступны высшие властные сферы, в юности запечатлен с охотничьим ружьем на прекрасном живописном портрете Карла Брюллова; мелкопоместный бунтарь Дмитрий Иванович Писарев фотографировался с охотничьими собаками; Николай Алексеевич Некрасов, владелец знаменитой своими охотничьими угодьями Карабихи, также фотографировался с собаками, своими верными помощниками на охоте. Аполлону Николаевичу Майкову из-за плохого зрения ружейная охота была не вполне доступна, но на холсте И.Н.Крамского, заказанном П.М.Третьяковым для своей галереи, он во весь рост с удочкой, в лодке, ждет клева в камышовых зарослях. Однако ни один из этих сюжетов не имеет того значения в истории культуры, как охотничья иконография И.С.Тургенева.

Первый изобразительный сюжет с охотничьей тематикой, ставший выразительным документом к биографии писателя, а также оказавшийся существенным звеном богатой событиями и именами первоклассных художников портретной галереи И.С.Тургенева, - это карикатура Л.Н.Вакселя "Попечитель Петерб. Цензурного комитета М.Н.Мусин-Пушкин сжигает "Записки охотника". Рисунок этот нуждается в расшифровке. Он изображает "аутодафе" над книгой Тургенева, а сам писатель стоит в костюме охотника, скрестив руки на груди, с кандалами на ногах. Попечитель Санкт-Петербургского учебного округа М.Н.Мусин-Пушкин, имевший репутацию одного из яростных реакционеров последнего периода царствования Николая I, называемого еще "мрачным семилетием", указывает Тургеневу на острог. В руках у Мусина-Пушкина - отобранные у писателя ружье и рукописи. За спиной Тургенева жандарм изымает из его охотничьей сумки листки рукописей. В костре горит первое издание "Записок охотника". В левом нижнем углу рисунка - ремарка-символ: кошка сжимает в лапах соловья.

Известно, что сборник Тургенева стал жертвой секретного следствия, результатом которого явилось увольнение московского цензора В.В.Львова, допустившего книгу в печать, а также арест и ссылка писателя. Поводом для всех этих драматических событий стала публикация в газете "Московские ведомости" "Письма о Гоголе" - отклика Тургенева на смерть великого писателя. Эта статья была уже запрещена Петербургским цензурным комитетом, но вопреки запрету Тургенев предпринял ее публикацию в Москве. Тогда "за ослушание и нарушение цензурных правил" он был арестован на месяц и провел его в специальном помещении рядом с экзекуционной, где секли провинившихся слуг из крепостных, которых присылали сюда их владельцы. Как впоследствии вспоминал писатель, "с отвращением и содроганием" ему пришлось "слушать хлест розг и крики секомых". Именно тогда был написан знаменитый рассказ "Муму".

Книга же "Записки охотника" к тому времени уже не только вышла из печати, но и была благополучно распродана. Она вполне оправдала ожидания читателей, уже знакомых с большинством очерков по публикациям в журнале "Современник" за 1847-1851 годы. Правда, следующее издание, несмотря на успех первого, стало возможным лишь в 1859 году, когда на престоле уже был Александр II и вопрос отмены крепостного права перестал быть запретной темой.

В марте того же 1852 года вышла еще одна книга об охоте - другого самозабвенного охотника. Это были "Записки ружейного охотника Оренбургской губернии" С.Т.Аксакова.

Эстетическое чутье, увлеченность охотой и занимательность повествования позволили запискам стать неординарным эстетическим событием и в то же время практическим руководством для охотника. Авторы показывали природу во всем ее разнообразии, красоте и силе, а человека и его жизнь - как проявление жизни всеобщей. В этом и кроется суть нравственного значения книги Тургенева, которое он в своих "Литературных и житейских воспоминаниях" сформулировал как исполнение аннибаловой клятвы никогда не примиряться с крепостным правом. Другими словами, наблюдения над людьми и природой во время охоты позволили писателю вынести морально-этический и экономический приговор крепостному праву в России.

На другом известном портрете, запечатлевшем Тургенева в зените славы, он также изображен в костюме охотника. Речь идет о живописном этюде Н.Д.Дмитриева-Оренбургского "И.С.Тургенев на охоте", написанном в 1879 году, за четыре года до смерти знаменитейшего среди своих современников писателя. Хотя Тургенев много лет жил в Париже, в Россию приезжал на лето и все реже, его прижизненная слава на родине была огромна. И в Европе он считался крупнейшим русским писателем, другом Флобера, Гюго и Жорж Санд. Произведения Тургенева много и часто переводились на европейские языки при его жизни, что для XIX века было не таким уж обычным явлением. Кстати, "Записки охотника" оказались переведены на европейские языки вскоре после их появления на русском и выдержали множество зарубежных изданий. Для портрета Дмитриева-Оренбургского писатель долго и усердно позировал. В мастерскую художника заблаговременно отправили охотничий костюм и снаряжение Тургенева. Портрет предполагался как часть большого живописного полотна об охоте русских под Парижем, но приобрел самостоятельное историческое и художественное значение и широкую известность, чему способствовали офорты, сделанные по этюду Дмитриева-Оренбургского и имевшие широкое хождение.

Охота принесла славу лучшим представителям русской литературы в их профессиональной деятельности, а русская литература сделала охоту темой высокого искусства. Начав свою историю в начале XIX века с переложений немецких источников, во второй половине того же столетия охотничья тема уже представляла русское искусство на международной арене: знаменитые "Охотники на привале" В.Г.Перова и его же "Рыболов", украшающие залы Третьяковской галереи, начали свое триумфальное шествие на выставке Товарищества передвижников 1871-1872 годов, а вслед за тем оказались на Всемирных выставках в Вене (1873 г.) и Париже (1878 г.). Тогда же начал складываться романтический образ бывалого охотника и следопыта - мудреца и поэта, влюбленного в красоту родной природы, экипированного не только ружьем, но биноклем и блокнотом. Такой человек идет в лес не для истребления, не ради наживы, прихоти и бессмысленного азарта, хотя морфология охоты предполагает все эти факторы. Вероятно, оттуда же, как это ни парадоксально, берет начало "экологически ориентированный, конструктивный и системный подход к политическим, экономическим, социальным и другим общественным отношениям", провозглашаемый ныне партией "Зеленые".

Хотите убедиться во всем этом? Нет ничего проще: нужно всего лишь прийти в музей.

Примечания:

1. Маяковский В.В. Товарищу Нетте - пароходу и человеку // Маяковский В. Стихотворения. Поэмы. Пьесы. М.: Художественная литература, 1969. С. 263 (БВЛ. Серия третья. Т. 41 [168]).

2.Эйдельман Н.Я. Твой девятнадцатый век. М., 1980. С. 6.

В качестве иллюстраций к статье использованы репродукции картин (сверху вниз):

1. К.П.Брюллов. Портрет поэта и драматурга Алексея Константиновича Толстого в юности. 1836 г.

2. Л.Н.Ваксель. Попечитель С.-Петербургского учебного округа М.Н. Мусин-Пушкин сжигает "Записки охотника" (И.С. Тургенев). 1852 г.

3. Н.Д.Дмитриев-Оренбургский. И.С. Тургенев на охоте. 1879 г.