Начну с небольшой преамбулы. Наша встреча с Виктором Шмыровым, Директором Мемориального центра истории политических репрессий «Пермь-36», состоялась еще до выборов в Государственную думу, на которых «Единая Россия» набрала в Пермском крае 36 %, до Чистых прудов и Болотной площади. Поэтому некоторые вопросы, заданные Виктору Александровичу, возможно, потеряли былую остроту, вызванную ожиданием безусловной победы правящей партии при любых вводных и сохранения системы. Впрочем, совсем скоро, когда уйдут эмоции и спадет первая эйфория, нам станет более понятно, что на самом деле произошло в теплом декабре 2011-го. А что касается ответов Виктора Александровича, то они остаются предельно правдивыми, четкими и принципиальными в независимости от времени и пространства. – С. Т.

Виктор Шмыров – Директор Мемориального центра истории политических репрессий «Пермь-36».

* * *

Сергей Терешенков: Виктор Александрович, для начала расскажите о «Перми-36». В чем особенность вашего музея?

Виктор Шмыров: Прежде всего, «Пермь-36» - единственный в мире музей-лагерь эпохи ГУЛАГа и пост- ГУЛАГа (с 1972 по 1988 год). Он был построен еще в 1942 году, но на настоящем месте находится с 1946 года. Таким образом, это уникальный комплекс времен ГУЛАГа, сохранившийся в своей экспозиционной и реставрационной целостности. Обычно подобные зоны возводились на определенный срок – не более пяти-шести лет – с целью решения конкретной производственной задачи, а «Пермь-36» в различных модификациях проработала до перестройки. Благодаря своеобразной преемственности здесь до сих пор можно увидеть оригинальные здания эпохи ГУЛАГа – барак, баню, штрафной изолятор и так далее, чего нет в других зонах, сгнивших и разрушенных за ненадобностью. Интересно, что в 2004 году «Пермь-36» была включена в альтернативный ЮНЕСКО, куда прошение подаются непосредственно на государственном уровне, список памятников мирового значения, находящихся под угрозой, - World Monuments Watch 100: теперь риски минимизированы – отремонтированы ветхие постройки, развивается музейная деятельность…

С.Т.: Кто содержался на территории лагеря в пост-ГУЛАГовскую эпоху?

В.Ш.: С 1953 по 1972 год лагерь функционировал как милицейская зона. Дело в том, что после ареста Берии и его ближайших соратников по всей стране еще оставались чины, выдвинувшиеся при Берии и верные ему: их судили по статье «Превышение служебных полномочий» и отправляли в «Пермь-36». С осени 1953 года сюда свезли более 800 человек, занимавших высокие посты в органах внутренних дел, прокуратуре, судах. В 1972 году по ходатайству Андропова лагерь был перепрофилирован в зону для особо опасных государственных преступников, или диссидентов. С конца 1960-ых годов начались масштабные посадки так называемых инакомыслящих, в том числе, писателей Андрея Синявского и Юлия Даниэля, Александра Гинзбурга, но в обычных зонах правозащитники продолжали свою просветительскую деятельность, информация просачивалась на волю, а оттуда попадала в эфир западных радиостанций и телекомпаний. Одним словом, требовался лагерь, откуда бы не происходили утечки информации, и роль такого учреждения была отведена «Перми-36». Помимо политических заключенных, среди которых много было лидеров национально-освободительных движений, речь шла и о тех, кто был осужден по статье «Измена родине» (имелся в виду и коллаборационизм в военное время), и о пытавшихся сбежать на Запад. Самым знаменитым заключенным последнего периода в истории лагеря являлся, наверное, Сергей Адамович Ковалев, издававший, в частности, «Хронику текущих событий».

С.Т.: И, тем не менее, даже такому учреждению как «Пермь-36» не удалось заглушить голос правозащитников…

В.Ш.: Отчасти удалось: ведь в начале 1980-ых годов перестали выходить «Хроника текущих событий» и самиздатовские материалы, Московская Хельсинкская группа заявила о самороспуске, аналогичная структура на Украине с 1979 года не напечатала ни одного документа. Потом, конечно, перемены было уже не остановить…

С.Т.: Насколько велик интерес к музею в России? Какую аудиторию вы надеетесь привлечь? Мне известно, что вы привозите группы школьников, чтобы они наглядно могли познакомиться с историей своей страны во избежание повторения ошибок в будущем.

В.Ш.: Ежегодно наш музей посещает примерно 30 тысяч человек. Заметьте, что сюда нельзя заехать по пути: «Пермь-36» расположена на расстоянии 120 километров от краевого центра, рядом с деревней Кучино, то есть потратить на ознакомление с экспозицией нужно целый день. В Пермском крае «Пермь-36» пользуется популярностью, причем сейчас у нас практически не осталось противников: даже местные коммунисты, в том числе, их пермский лидер Алексей Бессонов, не возражают против музея как такового, высказывая недовольство только некоторыми площадками в рамках гражданского форума «Пилорама». Несколько хуже дела обстоят с привлечением публики из других регионов, поскольку в стране нет развитой системы внутрироссийского туризма.

С.Т.: Как вы сами решаете эту проблему?

В.Ш.: Прежде всего, мы регулярно участвуем в туристических ярмарках и форумах, выступаем на профильных конференциях и так далее. Кроме того, недавно в Пермском крае функции туристического продвижения были переданы Министерству культуры, молодежной политики и массовых коммуникаций, разрабатывается соответствующая программа, в которой наш музей занимает ведущую позицию.

С.Т.: За счет каких средств музею удается выживать?

В.Ш.: В 1993 году, когда все только начиналось, мы рассматривали «Пермь-36» скорее как бизнес-проект. Когда я впервые попал на территорию лагеря, меня как историка-полевика поразили уникальность построек: я понял, что эти архаичные здания необходимо сохранить для потомков. И первыми средствами, вложенными в музей, стала выручка от деятельности лесопилки, которую мы организовали неподалеку: заняли денег, получили делянку, наняли мужиков покрепче, закупили бензопилы, отремонтировали лагерную пилораму – и процесс пошел. На следующий год к нам приехал глава Законодательного собрания Пермской области Евгений Сапиро, работавший, кстати, потом в правительстве Кириенко, и с тех пор нам стали помогать администрация и губернатор Игумнов. Постепенно в будущий музей начали вкладывать деньги некоммерческие организации, например, Фонд Форда. На рубеже 1990-2000-ых годов внебюджетные средства в финансировании учреждения даже преобладали. Однако теперь, поскольку все 24 постройки на территории лагеря являются государственной собственностью и край ежегодно выделяет деньги на их ремонт, реставрацию и содержание, отношение бюджетных и внебюджетных фондов составляет примерно 2:1, причем последние, главным образом, идут на проекты «Перми-36» - экспозиции, выставки, форумы…

С.Т.: Что это за проекты?

В.Ш.: Самое известное событие, конечно, «Пилорама», но есть и другие значимые проекты – школа музеологии, проходящая два раза в год под руководством эксперта Совета Европы Михаила Гнедовского; семинары для учителей Ирины Карацубы, доцента факультета иностранных языков и регионоведения МГУ; ведем переговоры о совместной деятельности с Директором Московской школы политических исследований Еленой Немировской.

С.Т.: Вы упомянули гражданский форум «Пилорама», действительно самое крупное мероприятие «Перми-36» за последние семь лет. Насколько актуальна, на ваш взгляд, данная площадка для Пермского края сейчас – есть ли потенциал роста или, наоборот, она теряет свою привлекательность?

В.Ш.: Конечно, интерес не только не ослабевает, но постоянно увеличивается. Так, в этом году на «Пилораму» приехали, с одной стороны, Михаил Федотов, Владимир Лукин, Ирина Ясина, а, с другой стороны, Людмила Улицкая, Андрей Макаревич, Алексей Девотченко, Тимур Шаов. К сожалению, не смог прибыть наш частый гость Александр Аузан. Вообще, оказавшись раз на «Пилораме», наши эксперты возвращаются сюда снова и снова, а ведь у нас нет гонораров! Кроме того, они популяризируют музей в своем круге общения – среди друзей и знакомых, сотрудников, учеников и студентов. Уже сейчас мы формируем программу на следующий год, и некоторым приходится вежливо отказывать, поскольку повестка не может вместить все предлагаемые доклады и дискуссии. Что касается музыкальной части, уже подтвердили свое повторное участие Макаревич и Шаов, собираются Юрий Шевчук, который однажды уже приезжал к нам, Виктор Шендерович, Игорь Иртеньев.

С.Т.: И, тем не менее, в этом году была заявлена амбициозная тема «Мир несвободы и культура. 20 лет спустя» с не менее значимыми персоналиями, в том числе, из-за рубежа, – от Михаила Горбачева и Леха Валенсы до главного редактора «Gazeta Wyborcza» Адама Михника или бывшего Посла Республики Польша в Российской Федерации Ежи Бара. К сожалению, никто из них так и не приехал.

В.Ш.: Накладки случаются при организации любых мероприятий – и каждый из названных Вами деятелей не смог прибыть по уважительной причине. И все-таки программа получилась насыщенной, в том числе, и в части иностранного контента: например, у нас была самостоятельная немецкая линия – кино, дискуссии с участием полноценной делегации от «Федерального фонда изучения диктатуры СЕПГ» из Берлина… На будущий год мы определили тему форума как «Жить вместе»: мы имеем в виду как межэтнические и межконфессиональные проблемы, причем не только в России, но и в Европе, в той же Франции или Германии, где идут разговоры о крахе политики мультикультурализма, так и другие аспекты, например, сосуществование гражданских институтов и власти.

С.Т.: Конечно, предлагаемая тема злободневна: достаточно посмотреть на предвыборную кампанию в России, во время которой активно разыгрывалась национальная карта. Вместе с тем, тема вызывает раздражение на высшем государственном уровне. Как удается лавировать в таких сложных условиях и продолжать дискуссии, которые действительно актуальны, а не одобрены сверху?

В.Ш.: Самое главное – это то, что мы как автономная некоммерческая организация сохраняем свою независимость. Председатель правления нашего учреждения – Президент Фонда защиты гласности Алексей Симонов; в состав правления входят Сергей Ковалев, Председатель правления Общества «Мемориал» Арсений Рогинский, другие уважаемые люди. Таким образом, нами нельзя командовать, хотя случаются прецеденты: в этом году мне, например, настойчиво рекомендовали отказаться от выставки «Россия для всех», но мы не дали себя сломать - ведь мы не подразделение Министерства культуры, а самостоятельная организация!

С.Т.: Ладно Министерство культуры, но вот после очередного выдвижения в президенты Владимир Путин опять повторил свой тезис о жестком контроле над деятельностью некоммерческих организаций. Вы не боитесь, что и «Пермь-36» когда-то могут закрыть?

В.Ш.: Нет. Да и Владимир Владимирович понимает, что без таких организаций, как наша или «Эхо Москвы», или «Новая газета», современная Россия, да и он сам, существовать не могут. Конечно, у нас с ним разные представления о гражданском обществе, он хочет контролировать количество и масштаб НКО, но совсем обойтись без них ему не удастся. Я не ожидаю никаких репрессий, хотя иногда совершаются странные вещи. Так, в этом году нас проверяло Управление юстиции, выставившее нам целый список претензий. В конце концов, из внушительного перечня нарушений осталось только четыре пункта, которые мы в настоящий момент исправляем. Однако, пока шли разбирательства, информация просочилась в прессу, в частности, в газету «Коммерсант. Прикамье», а оттуда она перекочевала на страницы журнала «Коммерсант. Власть». То, что публикация появилась в таком крупном издании, наводит на некоторые размышления.

С.Т.: Помимо самого форума в июле, вы теперь проводите регулярные встречи «Пилорама. Продолжение». Допустим, 5 декабря вы пригласили Ольгу Романову, устроили показ фильма о Сергее Магнитском… Вы как будто специально ходите по лезвию бритвы!

В.Ш.: Это все наши люди, так что ничего удивительного и страшного. Наверное, мы кого-то раздражаем во власти, но должен сказать, что в Перми нас никто никогда не одергивал. Не знаю, с чем это связано, но факт есть факт.

С.Т.: Расскажите еще об одном вашем проекте – Астафьевских чтениях.

В.Ш.: Случилось так, что мы были хорошо знакомы с Виктором Петровичем, а с его сыном Андреем я учился в университете. С самого начала образования музея «Пермь-36» Астафьев нас всячески поддерживал, вплоть до таких вещей, как получение хорошего алюминиевого профиля из Красноярского края для монтажа выставки. Когда Виктора Петровича не стало, мы придумали гражданские чтения его памяти. Первые ежегодные чтения прошли в 2002 году, а с 2004 года мы договорились с Красноярском и Вологдой о проведении мероприятия по очереди. К сожалению, сейчас в перечне остались только Пермь и Красноярск, но идея жива, и в конце ноября мы организовали круглый стол в Перми с участием замечательных специалистов – Евгения Попова, Алексея Симонова, Михаила Кураева и других. В рамках чтений всегда пытаемся показывать и другие виды искусства: например, в этом году в «Театре-Театре» состоялся спектакль по роману «Прокляты и убиты». Хотелось бы делать полноценный театральный фестиваль по произведениям Астафьева, устраивать демонстрацию киноработ по теме и так далее, но пока все упирается в финансовый вопрос.

С.Т.: Раз уж мы заговорили о театре, не могу не вспомнить постановку оперы «Фиделио» в «Перми-36». На «Пилораму» этого года приезжали Алексей Девотченко и московский театр «Практика» с проектом Человек.doc. Планируются ли еще какие-нибудь представления на территории лагеря?

В.Ш.: Мы приняли решение, что театральная сцена на «Пилораме» теперь будет всегда. Что касается «Фиделио», началось все на самом деле с оперы «Один день Ивана Денисовича» на музыку Александра Чайковского и в постановке тогдашнего художественного руководителя Пермского театра оперы и балета Георгия Исаакяна. А уже потом Майкл Хант, приехавший в Пермь ставить «Пиковую даму», заразился переносом «Фиделио» на территорию нашего музея. Изначально была договоренность о показе спектакля на сцене Театра оперы и балета, но, учитывая последние изменения в репертуаре и труппе, Майкл Хант снова переориентировался на «Пермь-36» и европейский состав исполнителей.

С.Т.: Какие перспективы развития есть у «Перми-36» - не только в идеологической, но и в архитектурной плоскости?

В.Ш.: В этом году мы получили здание психоневрологического интерната, находящегося на примыкающей к лагерю территории. После ремонта здесь откроется гостиница для участников наших проектов, экспертов и так далее. К корпусу также будет пристроено еще одно двухэтажное здание с конференц-залом. Весь комплекс будет отдан под «Европейскую школу культуры демократии», то есть под проведение семинаров, круглых столов, лекций в рамках актуальных и будущих проектов. Идея такой школы – обучение и общение молодых кадров со всей России, занятых в сфере гражданского образования и инициатив: ведь сейчас представители этого сектора чрезвычайно разрозненны, а с открытием такого комплекса им будет, где собраться и обсудить актуальные вопросы и проблемы. Кроме того, скоро мы начнем реконструкцию еще трех построек, на базе которых создадим сервисный центр для посетителей и новые выставочные пространства. Если говорить об общей стратегии, то мы концентрируемся на трех основных направлениях работы: подготовка документов для включения территории лагеря в список всемирного наследия ЮНЕСКО, обретение статуса национального музея, превращение «Перми-36» в важный туристический центр.

Беседовал Сергей Терешенков